Анна Пейчева - Романовы forever

– Мы, то есть власти Империи, сейчас оказались в центре того, что журналисты называют «Гимнический кризис», «Армагимнон» или даже, простите, «Гимнец» – последнее, разумеется, принадлежит бульварным перьям. – Мелисса принялась расшнуровывать пластиковую папку в цветочек, принесенную с собой. – У меня тут есть пара цитат из газетных статей… Как вам, например, такие заголовки: «Гимн империи не соответствует ее духу», «Символ государственного единства разъединил государство» и «Устаревший и оскорбительный: когда изменят гимн страны?» Содержание статей, как вы понимаете, соответствующее.

– Всего шесть строчек в этом гимне, а сколько про него понаписали, – с неудовольствием прокомментировал Николай Константинович.

– Да уж, подстатили нам господа Жуковский со Львовым, – согласилась премьер-министр. – Но еще больше – дирекция аналитических программ «Всемогущего». Знаете такого деятеля, Жмыхова?

– Соломона Жмыхова? Обозревателя?

– Да, по субботам выходит с этой ядовитой программой «Тем не менее». В общем, мне тут рассказали, что Жмыхов обзавидовался популярности шоу «Великая княжна точка лайв» и долго выдумывал, как бы приподнять и свой рейтинг тоже. Вот и надумал про гимн. Создал на пустом месте информационный повод. Якобы какие-то общественные организации возмутились содержанием гимна Российской империи. Да организаций с такими названиями ни в одном реестре нет, я проверяла. А дальше понеслось. Лето, мертвый сезон, говорить не о чем. Остальная пресса вслед за Жмыховым радостно вцепилась в мифический «гимнический» скандальчик.

– И что конкретно их не устраивает? – вздохнул Николай Константинович.

– Все. От первого до последнего слова. Вот это начало – «Боже, Царя храни». Среди граждан империи много мусульман. Они требуют заменить «Боже» на «Аллаха». Евреи, в свою очередь, предлагают Яхве, славянисты сватают Перуна… Целая армия атеистов вообще настаивает на исключении из гимна любой ссылки на высшие силы.

– И как они себе это представляют, интересно? «Царь, сам себя храни?» – предположил государь.

– Не совсем. – Мелисса перебрала рисовые листы. – Мы провели опрос, и люди склоняются к варианту вроде «Царь, храни свой народ».

– Да, приоритеты меняются, и с этим нельзя не считаться, – задумчиво промолвил Николай Константинович. – Что еще?

– Далее идут три строчки: «Сильный, державный, Царствуй на славу нам; Царствуй на страх врагам». К этой части претензий не так много. В основном причитания филологов касательно тавтологии – сразу два слова «царствуй» в одном предложении. Но на эту чепуху, ваше величество, я думаю, и внимания обращать не стоит…

– Красиво звучит. И чем они недовольны? – подивился государь.

– А вот после этого – самая спорная фраза. – Мелисса сделала паузу. – «Царь православный!»

Император машинально начал протирать чистые руки грязной масляной тряпкой.

– Позвольте, Мелисса Карловна, угадать: среди предложений наверняка есть слова «правоверный», «лютеранский», «протестантский», «бахаистический», не знаю, «перунический»…

– Да, вы правы, ваше величество. Некоторые выступают за экзотическое словосочетание «царь мультирелигиозный», хотя оно даже в ритм не попадает.

– То-то, я смотрю, Доброжир активизировался: так и рвется ко мне на прием, так и рвется, – догадался Николай Константинович.

– Еще бы он не рвался, – сделала большие глаза Мелисса. – Он уже и подписи верующих вовсю собирает, и новые молебны «За сохранение гимна» во всех храмах ввел. Патриарх просто в отчаянии.

– Уныние – смертный грех, – назидательно сказал монарх. – Должен знать, раз патриарх. Ладно, что будем делать, Мелисса Карловна? Нужно как-то выходить из этого надуманного кризиса.

– Есть уже кой-какие наработки, ваше величество. – Премьер углубилась в бумаги из папки. Когда она наклонила голову, одна прядь из темного каре соскользнула на нежную щеку. То есть Николай Константинович предположил, что кожа у Мелиссы должна быть на ощупь нежная и бархатистая, как персик. – Мы с господином министром культуры обратились к наиболее известным современным поэтам с просьбой поработать над текстом гимна. Вы не поверите, что получилось… На мой взгляд, так слишком оригинально. Кто-то предлагает на протяжении всего гимна повторять одну-единственную фразу «Я люблю Родину», кто-то про дым отечества не к месту вспомнил, некоторые творцы сочинили некое подобие торжественных частушек. Вот, посудите сами…

Премьер-министр достала несколько листков. Один из них случайно – случайно ли? – вылетел из папки и, покружившись в воздухе, мягко спланировал на пол. «Ой», – сказала Мелисса, встала с кресла и соблазнительно изогнулась, наклонившись за листком-шалунишкой. Николай Константинович откашлялся, старясь смотреть в другую сторону.

– Эй! – вдруг гневно крикнула Мелисса. Император вздрогнул. – Это кто там под машиной прячется? Ваше величество, поглядите, у нас тут шпион! А ну вылезай! Охрана!

– Все нормально, господа, идите обратно! – Николай Константинович выпроводил ворвавшихся с шашками наголо казаков. – Мелисса Карловна, это же Алексей, жених Кати́, не узнали?

«Шпион», чье смущенное лицо напоминало сейчас свежесрезанный пласт кирпичной глины, выбрался из-под «Фодиатора».

– Здравствуйте, госпожа премьер-министр.

– Здрасьте, мой милый. – Мелисса раздраженно смерила богатыря взглядом. – Значит, вы тут все это время подслушиванием занимались?

– Вообще-то я тут все это время подвеской занимался, – дерзко отозвался Алексей.

– Ваше величество, и вы знали, что он тут? – обратилась Мелисса к государю, с трудом сдерживая эмоции – это было видно по ее сузившимся глазам.

– Знал, Мелисса Карловна. Парень мне помогает с машиной. А может, вскоре будет помогать и с имперскими заботами. Так, Алеша? – И он подмигнул конкурсанту.

– Истинно так, Николай Константинович, – подмигнул в ответ Алексей.

Судя по тому, как гневно Мелисса закусила нижнюю губу – кажется, сквозь ярко-розовую помаду даже кровь проступила, – премьер-министру эта серия дружеских сигналов совсем не понравилась.

– Что ж, тогда, может, это вундеркинд знает, как нам разрубить гордиев узел одним махом?

– Не проблема, госпожа премьер-министр! Нужно вообще отказаться от текста.

– В каком смысле?

– Насколько я понял из вашей с его величеством беседы…

– Это когда вы прятались под машиной? – язвительно уточнила Мелисса.

– Это когда я работал под машиной. В общем, насколько я понял, компромисс тут невозможен. Каждое слово под микроскопом рассматривается. Мнения у людей полярные. У нас так же было в отделе, когда мы выбирали между компотоваром и морсоваром…