Ольга Грибова - Охотник на вампиров. Пустота

Вероятно, на моем лице отразилась вся гамма чувств, что я испытал в этот момент, так как сержант неожиданно подобрел (хотя лично я не верю в миф о добрых гаишниках). Он решил больше меня не мучить, и взял деньги. Мы расстались почти друзьями: Скворцов неожиданно стал на две тысячи рублей богаче (в таких ситуациях лучше не мелочиться), а я остался на свободе и с машиной. Но кто знает, сколько гаишников патрулирует этот район? А у меня проблемы с наличкой, так что лучше тут не задерживаться. Для начала следовало найти хоть какую-то гостиницу, чтобы привести себя в порядок и немного поспать. Пока что я чувствовал себя как старое, разбитое в хлам корыто.

Портье уже в который раз внимательно осмотрел меня с головы до ног. Я изобразил на лице самую милую из своих улыбок, но это еще больше его насторожило.

– Дмитрий Петров, – он в пятый раз повторил фальшивые имя и фамилию, сравнивая меня с фотографией в паспорте.

Причина его опасений была очевидна: я мало походил на того жизнерадостного парня, чья фотография красовалась на развороте. Скорее уж я смахивал на недавно выкопавшегося зомби. На помятом лице все еще господствовали следы перенесенной ломки.

– Я немного приболел, – я попытался оправдаться, но, заметив панику в глазах портье, поторопился исправить положение. – Это не заразно.

Во взгляде парня не убавилось недоверия, но в нелегкий период кризиса клиентов мало, и он все-таки выдал мне ключ от номера.

Бросив на кровать свою единственную сумку, подошел к окну. Из соображений безопасности я оставил девятку подальше от гостиницы и не собирался к ней возвращаться. Необходимо найти другую машину. Отвернувшись от окна, окинул взглядом номер. Ничего так, довольно мило. Широкая двуспальная кровать так и манила к себе, обещая приятное времяпровождение. Но прежде всего в душ.

Мне с трудом удалось снять грязную одежду. Джинсы так и липли к ногам, словно их щедро смазали клеем. Каждая косточка ныла, будто по мне проехался асфальтовый каток. Но при этом отражение в зеркале радовало относительной человекоподобностью. И чего так испугался парень в холле? Синяки под глазами почти исчезли, и кожа начала принимать естественный цвет, превратившись из зеленой в бледно-серую. Правда, кровавая корка, покрывающая губы, все еще никуда не делась, но это уже мелочи. Я больше не походил на умирающего, скорее смахивая на тяжелобольного. Какой-никакой, а прогресс.

Сразу после душа завалился на кровать и, вытянув ноги, с наслаждением включил телевизор. Что может быть приятнее, чем лежать на мягкой, удобной перине и смотреть любимый канал? Я пристрастился к этому волшебному ящику еще в детстве, когда отец и брат уходили на охоту, оставляя меня одного. Телевизор заменял мне няню, друзей, да что там, долгое время он был чуть ли ни главным членом моей семьи. По крайней мере, он не читал мне нотаций и был рядом, когда я в нем нуждался. Вот и сейчас размеренное бормотание диктора звучало для меня лучше любой колыбельной. Прикрыв веки, я с удовольствием вслушивался в спокойный, равнодушный голос, пока меня окончательно не сморил сон.

…Вдалеке раздавалось ритмичное постукивание. Звук повторялся через равные интервалы времени. Совершенно невозможно спать в таких условиях; ощущение такое, словно на макушке устроился дятел и долбит по виску. У меня в голове, конечно, полно тараканов, но они слишком мне дороги. Я сел на кровати и раздраженно осмотрелся вокруг. Кажется, источник шума в ванной. Течет плохо закрытый кран? Как бы там ни было, заснуть, пока он не смолкнет, я не смогу.

Ворча себе под нос, опустил босые ноги на пол и тут же отдернул их. Уверен, когда я засыпал, на полу лежал ковер. Сейчас же ноги коснулись чего холодного и, пожалуй… мокрого. В полном недоумении посмотрел вниз. Весь пол был залит водой, она покрывала его сантиметров на пять. Неужели я не выключил кран в ванной? Эта мысль пронзила меня, как стрела: я живо представил, какую страшную казнь устроит мне портье, когда вода дойдет до первого этажа.

Оглянувшись на дверь в коридор, тут же снова повернулся к двери в ванную, да так и застыл: за ней горел свет. Еще секунду назад там было так же темно, как в спальне. Размышляя над тем, чтобы это могло значить, я протянул руку к лампе у изголовья кровати и нажал на выключатель. Ничего не произошло. Пощелкав кнопкой пару раз, окончательно убедился – электричества нет, лампа безнадежно мертва.

Похоже, не избежать мне прогулки в ванную. Поморщившись от соприкосновения с холодной водой, я опустил ноги на пол. Вода доставала до щиколоток. Пальцы ног мгновенно свело судорогой. Пришлось некоторое время посидеть, привыкая. Неприятное это ощущение: сидеть, опустив ноги в холодную темную воду. Так и кажется, что какая-то тварь вынырнет на поверхность и схватит тебя. После стольких лет, проведенных с охотниками, не удивился бы такому повороту.

Наконец я встал и направился в ванную. Контур плотно закрытой двери был четко обведен ярким светом. Коснувшись ручки, почувствовал, что и она неимоверно холодная. За несколько секунд металл нагрелся от руки, и меня пробрал озноб. Казалось, дверная ручка высосала из моего тела все тепло.

Происходящее начало всерьез беспокоить. Как будто в подтверждение худших опасений из-за двери донеслась еле слышная музыка. Я заинтересованно прислушался; определенно, это был вальс Шуберта. Никогда не являлся поклонником классической музыки, но даже мне стало ясно, что это именно он.

Кто бы ни притаился в ванной, он обладал чувством юмора. Затопить гостиницу под мелодичные переливы вальса, такое еще надо придумать. Я невольно улыбнулся. Мне странным образом был симпатичен этот проказник.

Но пора действовать. Ноги уже замерзли настолько, что почти их не чувствовал. Я толкнул дверь, и меня тут же окатило ледяной водой. Представилось ведро, полное воды, которое кто-то подвесил над дверью. Промокнув насквозь, я резко изменил отношение к шутнику.

Проведя по лицу рукой, смахнул с него капли воды и открыл глаза. Передо мной был длинный коридор, выложенный светло-голубой кафельной плиткой. Она покрывала стены, пол, и даже потолок. Ярко освещенный, хотя я и не заметил ни одной лампы, коридор казался бесконечным. С недоумением я оглянулся назад. Но и сзади находился тот же коридор. Я каким-то непостижимым образом оказался в самой его сердцевине. Дверь, ведущая в спальню, казалась теперь лишь маленьким темным пятнышком далеко позади. Пахло корицей, будто где-то поблизости пекли домашние пирожки.

– Очевидно, – озвучил я догадку вслух, – это сон.

Сразу стало легче воспринимать окружающее, хотя тот факт, что сон продолжался, немного меня тревожил. Обычно люди просыпаются, стоит им только понять, что они спят. Но коридор был все таким же реальным.