Иоанн Афанасьев - Марк 3. Примарат Фортис

– Только при таком раскладе пенсия бы мне не светила, да и тебе тоже, – напомнил Марк, поддерживая её фантазию.

– Ничего, я думаю ты уже достаточно накопил. И потом, ты бы пошел работать. Попросил бы свою новую богатую подружку об одолжении, у их семьи на Луне большой бизнес. Куда-нибудь бы устроился.

– Да, я вижу ты уже нафантазировала нам целую жизнь, – заметил Марк.

– Теперь ты понимаешь, почему я злюсь, – она сделала большой глоток и допила свое пиво. – Отличный план рухнул всего лишь из-за того, что тебя оправдали.

– Действительно, обидно, что меня не посадили, – согласился Марк, – Может пойдем в номер?

– Нет, погоди, – она вдруг снова стала серьёзной. – Там камеры и прослушка, ты же знаешь. Что ты хотел передать Дарье?

– Да просто хотел, чтобы она знала, что я на Эмерсоне Барнарда.

– Хорошо, я постараюсь передать ей, – согласилась Юля, – Ладно, пойдем к тебе.

Они взяли у Пола две упаковки пива, бутылку виски и попросили его прислать в номер Марка пиццу. Прощальная вечеринка должна быть яркой, как в молодости. Жаль, народу маловато. С другой стороны, им с Юлей больше никто и не был нужен. Они просто пили, ласкали друг друга и вспоминали то недолгое время, пока были вместе. Марк отрубился почти под утро, Юлия чуть раньше. Она лежала на его кровати, голая и прекрасная. Он смотрел на неё и допивал, практически уже через силу, последнюю банку пива. Завтра ему будет чертовски плохо, но это не его проблемы. Он нужен ДальРазведке, пусть они его и загружают в свой коптер.

– Даша, мне тебе надо кое-что сказать, – Наталья нашла её на прибрежной террасе клиники, сидящей в шезлонге в тени развесистых вересков и села рядом на соседнее кресло.

– Что случилось, Наталья? – спросила Дарья продолжая смотреть на теряющиеся в морской дымке горы.

– У меня есть подруга. Ну как подруга, знакомая. Мы пересекались по работе в госпитале в Аравии, потом она немного, так сказать, сменила специализацию, перевелась в европейское отделение АВБ, и мы как-то потеряли связь. Хотя периодически переписываемся. Так вот, последним её заданием был тот рейнджер, Джон Третий.

– Марк? – встрепенулась Дарья и посмотрела на Наталью, – как он?

– Юля, это моя подруга, пишет, что его отправляют на Эмерсон, это в системе Барнарда.

– На Эмерсон? Значит с ним всё в порядке? – она смотрела на лицо Натальи, пытаясь понять, зачем та решила поделиться с ней этой информацией.

– Не знаю, больше ничего не известно, – ответила Наталья. – Могу сказать только, что его отправили на Эмерсон снова рейнджером.

– Не можешь или не хочешь? – спросила Дарья, хотя сама знала ответ.

За прошедшие пять месяцев много изменилось. Дарья подружилась с Натальей, своим врачом, а также с Тамарой. Тамара помогла ей поправиться, забыть все пережитые ужасы, вернуться к жизни и открыть в себе ранее неизвестные чувства. Потом Тамару перевели в другую клинику, как сказала Наталья. В какую – не сообщила. Сама Наталья осталась и продолжала ухаживать за Дарьей и помогать врачам “Свата Крев”. Дарья давно свыклась с мыслью, что Наталья – агент АВБ. Общение с ней никогда не было открытым. Всё, что говорила Дарья, наверняка передавалось “куда следует”, а то, что говорила Наталья, не всегда могло быть правдой. Но они дружили и сохраняли статус-кво.

В самой Дарье тоже многое изменилось. Доктор Ромеро – пластических хирург, совершил медицинское чудо. Он убрал все шрамы, скорректировал пострадавшую грудь даже без применения силикона. Сейчас на этих местах уже заживали ранки, больше похожие на большие ссадины, чем на прежние ужасные шрамы. Окончательно кожу разгладят уже косметологи. С головой возни было больше. Пока успели только пересадить выращенный кусок кожи. Он постепенно закрывал рану. По словам доктора Ромеро, на полное заживление под действием стимуляторов роста уйдет ещё пара месяцев. Затем надо будет разгладить рубцы, отшлифовать, как он выражается, и только после этого можно будет пересаживать волосы. А пока Дарья ходила без волос, с повязкой на голове, скрытой под кепкой. Ногу хирургам пришлось перешивать полностью. Они подпилили и обработали кость, оставшийся кусок бедра они снова аккуратно и ровно зашили, подготовив для протезирования.

К недовольству матери, Дарья отказалась от анатомического протеза. Он, конечно, красивый, мягкий и даже тёплый, покрыт искусственной кожей и практически неотличим от настоящей ноги. На нём можно красить ногти и делать татуировки. Но он предназначен только для ходьбы. Искусственные мышцы, кожа, система подогрева и прочие имитации занимали большинство полезного пространства, в котором могли бы находится приводы, системы интеллектуального управления, дополнительные источники питания и прочие более нужные части, позволяющие иметь хоть и не анатомическую ногу внешне, зато по функциональности более близкую к настоящей.

Дарье больше понравилась блестящая металлическая модель биокибернетического имплантата с неприкрытым металлическим каркасом, отлитым в виде настоящих костей, чернёнными кожухами проводки, имитирующими мышцы, и большим отполированным стаканом, который надевается на культю. Эти киберимпланты штучно и под заказ делал известный дизайнер на Азимове, где нашли пристанище многие художники, не понятые на Земле. В качестве основы для искусственных конечностей использовались самые дорогие военные и спортивные образцы. Дарья решила выгравировать на импланте тоже самое изображение, которые было на ноге в виде татуировки, от которой после второй операции практически ничего не осталось.

А вот сестре наоборот, технократический имплант понравился. Он позволит Дарье продолжать вести активный образ жизни, играть в поло, плавать. Веронике удалось успокоить мать, убедив её, что жизнь Дарьи далеко не закончилось, и потеря ноги не должна превращать её в старую бабку-инвалида с ходунками. Мать согласилась и даже предложила дочери сменить имидж на киберпанковский хайтек, сиреневые волосы, может быть, дерзкие “татушки”. Дарье идея понравилась, она будет первой в истории “Чери Индастри” президентом-панком, но сначала нужно хотя бы отрастить волосы.

Дарья обрадовалась новостям о Марке, хоть и скудным. Возможно и ему что-то рассказали про неё. Она помнила, что Эмерсон вроде уже готовят к заселению, но там возникли какие-то проблемы. Может после полного восстановления она слетает туда. Дарья испытывала к Марку странные смешанные чувства. Пребывая в праздном безделье в клинике у неё было много времени покопаться в себе, решить, что она думает про всё произошедшее.

В “Свата Крев” был психолог, но Дарья мало с ним общалась, скорее для галочки. Реально ей помог только тот единственный сеанс в госпитале АВБ. Местному специалисту она рассказала о своих приключениях, сказала, что в принципе её ничего не беспокоит и всё устраивает. В ответ врач задала несколько вопросов, дала общие рекомендации. На том и разошлись. Потом она ещё пару-тройку раз приходила на сеансы и делилась своими текущими заботами про пластические операции, волосы, протез. Психолог помог ей убедиться в своей правоте, успокоил по поводу дальнейшей жизни и, кстати, тоже порекомендовал сменить имидж. По её мнению, это поможет более чётко отделить текущий период жизни от прошлого, абстрагироваться от неприятных событий. Но ведь в том прошлом был Марк. Он был не просто знакомым. Друг? Нет, что-то гораздо большее. Любовник? Опять нет, ведь между ними ничего не было. Ну в общепринятом смысле. Но что-то подсказывало, что даже несмотря на то, что у них не было близости, Дарья воспринимает его именно как любовника. Слишком мало существует категорий взаимоотношений между мужчиной и женщиной.