Грейс Гудвин - Принадлежащая партнерам

Лев шагнул ближе к столу, изучая нашу новую пару.

–Как мы будем ее трахать?

Дроган и я придвинулись ближе, пока все трое не встали над ней, глядя вниз с… благоговением. Спор был неизбежен.

–Я слышал, что мужчины из Первого сектора любят трахаться на публике,–сказал Лев, глядя на меня.

В этом была правда. Секс в моем секторе не обязательно был личным делом. Семейные узы были важны. Иногда, если мужчина хотел оплодотворить свою партнершу, и они хотели, чтобы ребенка приняли с распростертыми объятиями, он заявлял на нее права, осеменяя ее публично. Если женщина страдала, нуждалась в семени своего супруга, и потребность была достаточно велика, он брал ее, когда и где бы она ни находилась. Потребности партнерши были превыше всего.

Я привык к тому, что за мной наблюдают, привык наблюдать за другими, так что если бы мне пришлось смотреть, как трахаются мои братья, это не было бы проблемой. Что было бы трудно, так это смотреть, как они трахают ее .

–Во Втором секторе мужчине нужно связать партнершу, чтобы подчинить ее,–возразил я.

Лев стиснул зубы.

–Мы не связываем наших женщин, чтобы насиловать их. Это просто доставляет удовольствие, и женщины охотно подчиняются.

–Она связана. У нее нет выбора,–добавил Дроган.

Лев выглядел готовым убить.

–Она хочет быть связанной, подчиняться.

Он повернулся к Дрогану.

–Почему вас так беспокоит то, что мы делаем у себя во Втором секторе? Третий сектор лижет киски, как конфеты. Я слышал, что вы предпочитаете лизать киску, а не трахаться.

Дроган ухмыльнулся, нисколько не смущенный словами Лева.

–Мы действительно наслаждаемся красивой влажной женщиной, иногда часами.

Глаза Дрогана потемнели от той же похоти, что и у меня, когда он уставился на нашу партнершу.

–Не могу дождаться, когда мой рот окажется между ее бедер, и я попробую ее на вкус. Потружусь своим языком над ее клиторальным колечком, доводя ее до оргазма снова и снова. Услышу ее мольбу.

Он наклонился и глубоко вдохнул, втягивая ее аромат в свои легкие.

–Я буду пробовать ее, пока она не закричит, а потом буду трахать, пока не закричит, что хочет еще.

Наши споры прекратились, так как мы все, казалось, погрузились в свои личные фантазии. Для меня было очевидно, что у всех нас одинаковая реакция на женщину. Я смотрел и вожделел. Мне хотелось перекинуть ее через плечо, отвезти домой, привязать на городской площади и трахнуть на глазах у всего города, чтобы все видели, как я спускаю свое семя в ее утробу.

Но сейчас этого не случится. Нам придется присвоить ее здесь, на Едином Викене. Здесь, на этом нейтральном острове. И это должно быть сделано вместе с моими братьями.

Она не двигалась, а мы стояли и смотрели на нее, как на загадку, которую не можем разгадать.

–Можно согласиться с тем, что трахать ее не будет повинностью,–сказал Лев.–Каким бы способом мы это ни делали, что бы ни вызывало у каждого стояк, это будет удовольствием.

–Да,–согласился я.

Мой член был уже твердый, а ведь я просто смотрел на нее, полностью одетую. Я мог только представить, что почувствую, когда она окажется перед нами обнаженной.

–Да,–подтвердил Дроган.

Я поправил член в штанах.

–Тогда давайте договоримся, что мы должны сосредоточиться не на наших разногласиях, а на том, что мы должны защищать и лелеять вместе. Ее .

–Если он думает, что мы оплодотворим ее, а потом бросим ее и ребенка, то он ошибается,–в моем голосе слышался застарелый гнев.–Представления Первого сектора о семье–матери и отце, заботящихся о своих детях–очень конкретны. Я не позволю этому ребенку вырасти, как я.

Я бросил быстрый взгляд на каждого из своих братьев.

–Я убью любого, кто попытается забрать ее или моего ребенка.

Я был сиротой без отца и матери. Меня воспитывало правительство, няньки и учителя, без семьи. Это было нелегко. На самом деле, это было чертовски ужасно. Я бы ни за что не стал подвергать кого-то такому испытанию, не говоря уже о моем собственном ребенке.

–Политика может подождать. А вот она, как только проснется, не сможет,–ответил Лев.

–И мой член тоже,–пробормотал Дроган.

Мы с Левом улыбнулись.

На мгновение мы опустили на нее глаза.

–Она испугается. Она принадлежит не одному мужчине, а трем,–сказал Дроган.–Посмотри на нас.

Я взглянул на братьев. Мы были большими и беспокойными, раздражительными и агрессивными. Мы были рождены, чтобы быть лидерами; наши размеры, наша сила сделали нас свирепыми.

–Мы не ручные,–добавил я.

–Возможно, мы мало насчет чего согласны, но нам необходимо договориться о ней и о том, как возьмем ее.

Лев кивнул в сторону спящей женщины.

–Я не позволю ей страдать. Как и Тор, я отказываюсь предоставить ребенка заботам регента.

Он выпалил слово “забота” с яростью, потому что регент заботился бы о ребенке не больше, чем о домашнем животном.

Дроган кивнул и посмотрел на нас с Левом.

–Она наша.

–Если это не ловушка, и она действительно выберет нас,–подтвердил я.–Согласны?

–Согласны,–ответили Лев и Дроган одновременно.

–Кто из нас встанет в ряд с другими, чтобы доказать соответствие?–спросил Дроган.

–Неважно,–ответил я.–Она выберет одного из нас в группе. Регент не пошел бы на это, если бы не был уверен в соответствии.

–Это для нашей же пользы. Я согласен с Тором,–заметил Лев.–Не имеет значения, кто встанет с остальными, лишь бы мы забрали ее отсюда вместе. Никто больше не прикоснется к ней.

–Решено.

Лея

Мои глаза открылись, как будто я только что вздремнула. Одного вида потолка из темного дерева было достаточно, чтобы мой мозг осознал, что я больше не в центре обработки. Было тихо, не слышно жужжания кондиционеров и приборов. Воздух был теплым и влажным. Шорох заставил меня повернуть голову. Казалось, я лежала на жестком столе, а рядом с ним на стуле с высокой спинкой сидел старик. Опершись рукой о дерево, я села. На мне было зеленое платье, простого покроя, но длинное. Оно покрывало мои ноги до щиколоток, но ступни были босыми. Платье было с длинными рукавами, но с глубоким вырезом. Он был не слишком уж откровенным, но грудь у меня довольно большая, и поэтому всегда была видна в декольте. Платье было странным, старомодным по стилю–такое женщина носила бы сто лет назад.

Старик сидел так неподвижно, так терпеливо. У него были седые волосы и борода, глубокие морщины избороздили лицо. Его одежда была похожа на мою, простая и без украшений, но серая.

–Вы … вы тот мужчина, который подобран для меня?–спросила я.

Я прочистила горло; голос звучал хрипло.

Неужели они послали меня к такому старику? Ему было лет восемьдесят, не меньше.