Галина Агафонова - Проклятие богини. Венчаны кровью. Книга 1

– Как чувствуете себя, прекрасная леди? И что вы умудрились понюхать? Где же вас так подбросило?

Прежде чем ответить, я еще раз огляделась и спросила:

– А я где? Это что, тюрьма?

Лекарь улыбнулся во весь рот, удивленно поднял брови и сказал:

– Как? Вы еще не знаете? Вы находитесь в больничном крыле академии «Песчаных бурь». Я так понимаю, вы неофит 1 1 Студент, не прошедший посвящение на факультет. Новенький в академии. , поступаете?

Лекарь тихонько хихикнул. А я подумала: «Вот же бездна, темные ночки, как меня шибануло! Интересно, а что это было-то? Скорее, действие теткиного проклятия и что-то еще – липкое, противное, морок, что ли? Но я не наводила его, тогда кто?» Я просто ничего не могла понять и вспомнить образы тех людей. Шибануло меня действительно сильно, как будто в грудь стукнули огромным каменным столбом. Я поджала губы и посмотрела на толстячка. Лекарь стоял у окна и просматривал маленький листочек со своей писаниной. В нем он написал то, что мне нужно было принимать. Затем повернулся ко мне и сухо сказал на моем перуанском языке:

– Принимать два раза в день микстуру и раствор для укрепления нервной системы. Вы истощены, кости целы и в остальном на физиологии тоже неплохо… Я присела на кровати и удивленно произнесла:

– Что? Чего вы сказали? Истощение? Да вы что, какая нервная система? Да я бегемота могу слопать, вы что-то путаете, дядя.

Я залезла с ногами на кровать, напевая под нос песенки, попрыгала на ней, размахивая забинтованной рукой. Ну, чтобы показать лекарю, какая я сильная девушка. Мужчина нахмурился, удивленно посмотрев, и строго сказал мне уже на ивритском:

– Пожалуй, еще пернавки 2 2 Цветок магического мира. Из его лепестков делается настойка для подавления возбудимости либидо. от перевозбудимости нужно добавить.

Что-то черканул на листочке, поклонился и произнес:

– Выздоравливайте, леди, и всего вам темного.

Затем он вышел. А я хихикнула и, сложив руки на груди, подумала: «Думаешь, старый хрен, я не поняла вашего языка? Как бы ни так. Еще пернавки мне не хватало!» – тут же передразнила лекаря. – Знаем мы этот болотный цветок с темно-желтыми лепестками. Выпьешь такую настойку, проспишь сутки и прощай моя молодость, все либидо как у дряхлой старухи, хм.

Я огляделась и с ужасом отметила, что в одной рубахе прыгала перед мужиком. Хотя он – лекарь, мог и не такое видеть. Я еще раз улыбнулась и сказала:

–А ну его! Подумаешь, пернавку ему захотелось. Вот сам пусть ее и пьет.

Спрыгнув с кровати, разбинтовала руку и удивленно посмотрела на совершенно здоровую кожу. Порылась в карманах платья. Естественно, они были пустыми, а мое платье сильно потрепалось. Посмотрев грустными глазами на все, уселась на стул и тяжело вздохнула. В дверь палаты постучались. Не дожидаясь ответа, вошла девица с зеленоватой кожей, с бледными, как водоросли, глазами и заплетенными в мелкие косички болотного цвета волосами. Она не особо добро сказала:

– Здравствуй. Я принесла вам новое платье и плащ-накидку. Это форма нашей академии. Пока будешь в ней ходить до дня посвящения на свой факультет.

Она прошла ближе к окну и так же, не меняя интонацию, продолжила:

– Меня зовут Мирра, я озерная нимфа, дневной страж академии «Песчаных бурь». Мне нужно сопроводить тебя к архимагу.

«Зеленка» уставилась на меня, оглядывая с головы до ног. Потом вдруг хмыкнула, явно ей я не приглянулась. Покосившись взглядом на новую одежду, я брезгливо подметила на ивритском:

– А можно я оденусь в свое платье, а то это какое-то выцветшее и старое. А затем подумала: «Да, не пристало мне чужие платья надевать. Дадут форму, вот тогда и…». Я брезгливо уставилась на чужую одежду и чуть не расплакалась, глядя на свое рваное платьице. «Зеленка» ничуть не удивилась, что я знаю ивритский язык и продолжила свою речь:

– Не бойтесь, неофит, все чистое и хорошо проверено на прилипалы чар. Одевайтесь, я жду вас за дверью.

«Ого, прилипалы чар, это интересно. Наверное, это такие морские кусачки с щупальцами, что плавают в морях, хм», – подумала я, нервно хихикнув. Девица вышла из моей палаты, а я поморщилась и стала натягивать старомодное платье цвета бордо, отделанное желтыми манжетами и таким же воротничком. Сапожки я надела свои, другой обуви в палате не наблюдалось, да и эта зеленка мне другой не принесла. Кроме старого «платья-мешка» я надела плащ и поправила волосы. Завернув пряди за уши, даже не взяв рецепт, выскочила в коридор.

Мы шли по обширному коридору, и наши шаги гулко звучали в пространстве, вернее, мои, а нимфа просто плыла и не касалась пола, легко и грациозно покачивая бедрами. Миновав еще два пролета лестницы и одно крыло коридора, мы, наконец-то, дошли до массивной двери. Нимфа громко постучала в дверь, через какое-то время ответил мужской приятный баритон:

– Входите, леди Мирра.

Мы вошли в кабинет, и я краешком глаза заметила, что по периметру комнаты стояло множество стеллажей с книгами разных размеров. Посередине кабинета стоял стол с ножкой в виде змеи с брильянтами в ее глазах. Я опустила глаза и не смела их больше поднять после того, как какой-то непонятный страх сковал моё тело. Поджав губы, стоя в таком положении, я заметила, что пол кабинета устилал пушистый ковер, в который можно провалиться по щиколотку. Все тот же приятный голос снова сказал на прекрасно отточенном ивритском:

– Спасибо, Мирра, хорошая служба.

Нимфа вышла, а я подняла голову, оглядываясь по сторонам более тщательно. «Да уж, не просто кабинет, а прямо дворцовые покои». Во дворце мне не доводилось быть, но по представлению и рассказам одной приезжей из столицы Мунисс горожанки к нам в лавку, я так и подумала. Массивная мебель цвета слоновой кости, диван и кресла покрыты тканью синего бархата только они дополняли весь интерьер кабинета, не считая однообразных книжных стеллажей. Из людей в комнате присутствовали двое мужчин, ну и я, конечно. Один из них – светловолосый, видимо, молодой мужчина стоял у окна и не поворачивался к нам лицом. Было видно, что он хорошо сложен и крепок телом. Стоял он неподвижно и смотрел вдаль. Казалось, что он гипнотизировал пейзаж за стеклом. А вот второй – седовласый, со строгим взглядом и орлиным носом мужчина уже внимательно разглядывал меня, проникая, казалось, в самую душу. Местами его волосы были переплетены лентами в мелкие косы и усыпаны разноцветными камешками. Я же сразу поняла, что они дорогие. Давно занималась огранкой камней. Я бы и не пошла в эту академию никогда, но для теткиного процветания в ее магазинчике это было необходимо. Чтобы кто-то имел магический диплом, и было бы кому все оставить после себя, да и рот заткнуть выскочкам, как тот прошлый гость – упертый блондинчик. Я невинно улыбнулась, ведь передо мной стоял архимаг, директор этой академии. Его бородка была аккуратно пострижена и ухожена. Старческая кожа не была столь морщиниста, наоборот, в некоторых местах разглажена. А мужчина пронзал меня взглядом, изучая мой внешний вид. От повышенного внимания архимага я поежилась, было как-то неловко находиться там. А он, догадавшись о моей неловкости, улыбаясь краешками губ, прекратил меня рассматривать. Архимаг вздохнул и спросил меня: