Олеся Морозова - Новые приключения Машеньки

− Жора, ты плохо выглядишь! − сказал Мишутка, присаживаясь рядом с братом на поваленное дерево, − Что-то случилось?

Жора, старший сын Настасьи Петровны и Михайло Потапыча, был мрачнее тучи. Ему предстояло принять непростое решение. Только что ему открылась горькая правда о его отце. Жоре надо было срочно с кем-то поделиться, но разве таким поделишься? Он посмотрел на младшего брата, беспечно сосущего карамельку и болтающего задними лапами и подумал, что лучшего кандидата, пожалуй, не найти.

− Ты любишь Машеньку? − спросил Жора.

− Конечно! Как же ее можно не любить? Давеча она с нами в лапту играла полдня, пока мамка не позвала ее убираться. А омлет перепелиный она какой делает − объеденье! − Мишутка облизнулся, вспоминая Машенькин омлет, − Или вот истории рассказывает какие интересные!

Да… что правда, то правда. Машенька была веселая, добрая, любила детей. В отличие от вечно занятых родителей, она всегда находила время для медвежат. Отец был вождем, ему, понятное дело, некогда было возиться с малышней. А матери нужно было соответствовать своему посту первой леди Медвежьего Королевства. Поэтому она занималась в основном собой. У первой леди все должно было быть идеально − и бурая шерсть, и когти… Все самые дорогие косметологи и пластические хирурги Черного Леса круглосуточно были к ее услугам. И Настасья Петровна не скупилась…

Жора был уже подростком и многое понимал. Видел, как отец смотрит на суетящуюся по хозяйству Машеньку, как пытается почаще остаться с ней наедине… Но сложить два и два он смог только сегодня ночью, когда проснулся от нехорошего сна.

− Истории, говоришь, рассказывает интересные? − обратился Жора к Мишутке, − А хочешь я тебе тоже историю расскажу. Которой не было.

− Давай, − братишка устроился поудобнее и обратил на него любопытный взгляд черных глаз.

− Так вот жил-был в одном волшебном лесу медведь. И красив он был, и силен. Мог одной лапой вооооот такое дерево завалить! И была у него жена-красавица и даже дети. Но томилось его сердце непонятной тоской. Однажды в дом к ним попала девушка человеческая…

− Ой, как Машенька к нам, да?

− Ты дальше слушай, не перебивай. Девушка была добрая и красивая, полюбилась она всем медведям, а этому, самому главному − больше всех. И решил медведь стать человеком.

− А это возможно?

− Не все так просто. Чтобы стать человеком, нужны пирожки-перевертыши. Чтобы испечь их, необходимо снадобье от колдуньи, что живет на самой окраине волшебного леса. И отправился медведь к колдунье и добыл снадобье. Никто не знает, какую цену пришлось ему заплатить за него. И вот испекла человеческая девушка как всегда любимые пирожки медведя, а он, пока она не видела, добавил в тесто снадобье. Той же ночью, в полночь, съел медведь пирожок и обернулся человеком. И пришел к девушке…

− И что же, он теперь навсегда человеком останется?

− В том-то и дело, брат, что нет. Только ночью, только на несколько часов…

− А как же жена его и дети?

− Вот я тоже об этом думаю… − Жора тяжело вздохнул и почесал задней лапой спину.

− Грустная какая-то история получилась, − расстроенно сказал Мишутка, − Это значит, медведь медведем быть не хочет, а человеком не может?

− Я думаю, ему все нравится − и медведем он может быть и человеком одновременно. И никто об этом не знает. Девушка человеческая в его полной власти, а жене и невдомек…

− Тогда плохой какой-то медведь получается, не честный. А девушку мне жалко.

− И мне, − тихо сказал Жора.

Той ночью Жора зашел на кухню и достал бутылку со снадобьем. Жидкость внутри застыла на отметке 15 см. Молодой медведь осторожно взял ее и вышел из избушки.

«Прости, отец, но это не по-нашему, не по-медвежьи» − думал Жора, наблюдая, как осколки бутылки рассыпаются по дну оврага в свете полной луны.

Тяжело дыша и еле переводя дух, она опустилась на стоявший на окраине леса пенек.

Еще совсем чуть-чуть, и они бы поймали ее. И тогда уж пощады не жди − разорвали бы на мелкие кусочки и сожрали. Оно и понятно − десять лет и три года она была тайной любовницей их вождя. Михайло Потапыч выдавал ее за прислугу, а сам тайно наведывался к ней каждую ночь. Пирожки-перевертыши превращали его в человека, но подсев на них, он окончательно сошел с ума… Так-то все и раскрылось.

Машенька посмотрела на Черный Лес. Оттуда еще доносился бешеный, разочарованный рев Настасьи Петровны − обманутой жены. Выбраться наружу медведица не могла − границы Леса держали своих обитателей крепко.

− Так тебе и надо, стерва фригидная, − пробурчала Машенька, сплевывая на траву кровь и утирая рот рукавом. Медведица успела-таки нанести сопернице удар, прежде, чем девушка выскочила в окно избушки.

На Машеньке была куртка бывшего любовника, слишком большая для ее хрупкой фигурки, но оверсайз, говорят, нынче в моде. Да и защитой она служила отличной − сделана куртка была из шкуры предыдущего вождя, которого Михайло Потапыч убил, чтобы вступить на трон.

«Хорош был Михайло, хорош. Даром, что медведь», − почти с сожалением думала девушка.

Так долго она еще ни в одном мире не задерживалась. Что ж, пришло время двигаться дальше.

«Далеко гляди и вперед иди» − вот ее жизненный девиз. И пусть здесь, на пересечении миров, она была в относительной безопасности, задерживаться тут надолго не стоило. Про Перепутье ходило множество страшных легенд. Как и про Лукоморье. Но там хоть Кот-оборотень жил, от него понятно, чего ожидать… А здесь все тихо-мирно и оттого жутко.

Машенька с тяжелым вздохом поднялась с пенька и подошла к тому месту, о котором ей как-то, после очередной особенно страстной ночи, проболтался Михайло Потапыч. Она развязала заплечный мешок, доверху забитый артефактами, украденными у медведей и достала оттуда лукошко с земляникой. Осторожно, чтобы не помять ягоды, взяла одну и бросила ее в центр еле заметного круга, очерченного на земле.

Девушка закрыла глаза, сосредоточилась и произнесла:

Путеводная звезда,

Отвори свои врата.

Не оставь меня в пути,

Подскажи, куда идти!

На земле сначала едва заметно, а потом все ярче и ярче засветилась пиктограмма Указателя. Машенька судорожно пробегала глазами знаки, указывающие на открытые сейчас ворота. Надо было срочно решаться. На Перепутье опускались сумерки, а ночь здесь не удалось пережить еще никому. Указатель являлся на зов только один раз, так что девушке грозило Выбор был невелик. Каждый из открытых миров был известен своей жесткостью и высокой вероятностью смерти.

Машенька никак не могла решиться. Земля Перепутья начала становиться зыбкой, из нее поднимался туман и жуткий вой, от которого кровь стыла в жилах. Пиктограмма бледнела на глазах.