Василий Зеленов - Причины и следствия

– Ты уверена в том, что видела его без визора? – спросил Альберт.

– Как вижу тебя сейчас, – кивнула я. – На нём ещё была точно такая же одежда, что и на тебе.

– Иждивенцы Вселенной! Это катастрофа!

Альберт обхватил голову руками. Было видно, что теперь его обуял уже самый настоящий ужас. Я же была поразительно спокойна – незнание законов не освобождает от ответственности, но в данном случае освобождает от лишних переживаний. Впрочем, Альберт наверняка мне всё объяснит, и вот тогда-то я тоже схвачусь за голову.

– Что за беда? – осторожно спросила я.

– Если ты видела Априма без визора, это означает, что его бесконечные скачки по измерениям закончились тем, что он перешёл в состояние квантовой суперпозиции.

– Это что ещё такое?

– Долго объяснять, но если кратко – то он находится одновременно в двух и более разных местах.

– Неужто такое вообще возможно?

– В мире нет ничего невозможного. Кстати, он с тобой разговаривал?

– Сказал пару глупых фраз и всё.

– До того, как визор оказался у тебя на лбу?

– Ага, и я поняла каждое сказанное им слово.

– Ну точно, квантовая суперпозиция, будь она неладна!

– И чем же она так опасна?

– Тем, что если вдруг Априм встретит самого себя в каком-либо измерении, то это закончится…

Звучно хлопнув в ладоши, Альберт издал характерное «БАБАХ!». Я осведомилась, что это за «БАБАХ!», и получила ответ:

– Вселенная исчезнет. Не просто ваше измерение, а все измерения. Всё мироздание рухнет. Надо срочно изловить Априма, пока дела не пошли под откос.

Слушая его, я понимала, что под откос катятся мои выходные.

Квантовая суперпозиция, другие измерения, путешественники по измерениям, неуравновешенные… Удивительно, но всё это я восприняла весьма спокойно. А должна была, по идее, бегать по улице, хватать встречных прохожих за воротники и обезумевшим голосом вещать им про всю эту несуразицу. Но меня бы скорее забрали в психушку, чем стали внимательно слушать. Полученная информация выходила за рамки того, к чему я привыкла.

Однако к вечеру пыл мой поугас.

Альберт оставил меня одну в бору, а сам, достав из кармана какой-то непонятный цилиндрический предмет и что-то на нём покрутив, исчез. В этот раз я даже не удивилась, сил на это уже не было, поскольку я находилась в состоянии шока. Парень сказал, что для того, чтобы поймать Априма, меня придётся использовать в качестве приманки, а затем поспешил удалиться для обдумывания дальнейших действий. Скорее всего, он попросту сбежал, так как, похоже, на моём лице читалось жгучее желание быть приманкой для какого-то неуравновешенного.

И вот сейчас, лёжа на диване и глядя в потолок, я размышляла над тем, когда Альберт появится вновь, и не обнаружится ли Априм раньше него. Нетрудно догадаться, что встреча с последним меня ничуть не обрадует. Да и вряд ли найдётся в целом мире хоть один человек, который будет счастлив от встречи с сумасшедшим. Пусть и не до конца, но я всё же смирилась с тем, что на лбу у меня красуется кружок золотого визора. Я не стала его снимать, а просто прилепила повыше и прикрыла чёлкой, которая смогла сделать это еле-еле, поскольку я всегда стригусь довольно коротко. Чувствовала я себя при этом круглой дурой.

Несколько раз меня накрывало осознание того, что я прикоснулась к чему-то неизведанному, чему-то, что ещё никто не видел на нашей планете. Я несколько раз бросалась к телефону, чтобы позвонить маме и всё ей рассказать, но вовремя одёргивала себя. Вряд ли моему рассказу кто-то поверит, а с мамы станется вызвать мне санитаров. А я же не сумасшедшая.

Я ущипнула себя, чтобы убедиться, что происходящее мне не приснилось. Ай, больно! Нет, это однозначно не сон. Ну и что мне теперь делать-то? Я опасалась, что эта история добром для меня не кончится. Чувство растерянности, которое я ныне испытывала, наверняка было присуще всем тем, у кого простая и размеренная жизнь в один момент совершала крутой поворот. Я будто бы ехала в автобусе, из которого меня высадили на середине пути, сказав, что я еду не туда, куда мне надо. Знать бы ещё маршрут и конечную его остановку.

Неожиданно заиграла мелодия мобильника, прервавшая мои скромные философствования. Я без особого энтузиазма посмотрела на дисплей телефона – это была Маша. Вот как, пять вечера уже, неужто она соизволила проснуться?

– Привет, Машуль, – сказала я. – Доброе утро.

– Твои шутки всё также остры, – недовольно пробубнила моя подруга.

– Стараюсь оттачивать мастерство.

– Как день прошёл?

На такой стандартный вопрос мне есть что рассказать, но стоит ли? Конечно, с Машкой я всегда делилась самым сокровенным (как и она со мной), но сейчас был не тот случай. Пришлось сделать над собой волевое усилие, дабы не начать вещать про Альберта, Априма и другие измерения. Пусть это пока останется моей маленькой тайной.

– Да так, ничего особенного, – небрежно произнесла я. Главное, теперь лишнего не сболтнуть. Язык мой никогда мне не был лучшим другом.

– То-о-о-очно? – вкрадчиво спросила Маша, растягивая звуки.

– Да, точно.

– А ты от меня ничего не скрыва-а-а-аешь?

Батюшки, неужто она что-то знает?

– Что мне от тебя скрывать-то? И прекрати так растягивать слова, раздражает же.

– Ух, какие мы! А мне вот сорока на хвосте принесла, что ты сидела на лавочке возле фонтана.

– За мной что, слежка установлена?

– Пока нет.

Поразительная честность. Выходит, в будущем за мной могут начать следить. Мне вдруг стало интересно, а видел ли тот человек, который видел меня, Альберта. На лавочке ведь я была не одна.

– Ты кого-то ждала? – поинтересовалась Маша.

– Я чувствую себя словно на допросе.

– Не вынуждай меня его проводить. Я ведь могу лично приехать, привязать тебя к стулу и начать жестокие пытки.

– Ты и на такое способна?

– А то! Однако мои пытки ничто в сравнении с утренними звонками, которые мешают спать.

– Я же не специально.

– Ладно, пошутили и хватит. Так что ты делала возле фонтана?

– Просто решила прогуляться. Ты вечно занята, а сидеть в четырёх стенах довольно утомительно.

Надеюсь, такой ответ её устроит. Не очень хочется врать, но про Альберта рассказывать не стоит. Да и ложью мой ответ являлся лишь наполовину.

Маша несколько секунд ничего не говорила и только сопела в трубку. В этот момент я пыталась представить, какое выражение лица у подруги. Наверняка брови сдвинуты к переносице, губы плотно сжаты, а взгляд устремлён в пустоту. В общем, типичная Машина задумчивость.

– Дура! – воскликнула вдруг она. Её вопль так меня напугал, что я едва с дивана не свалилась.

– Маш, ты чего? – осторожно начала я.