Маргарита Серрон - Веянка. Часть 1

Привыкшие к размеренности, сдержанные и даже флегматичные жители планеты, могли спрогнозировать всю свою жизнь по минутам. Отсутствие беспокойств и волнений с течением временем превратило их в безынициативных, инертных, но стабильно исполнительных и интеллектуально развитых существ. Уравновешенность и хладнокровие вытеснили все другие качества, став главными жизненными приоритетами мирного сосуществования. С точки зрения здравомыслия не нужные и даже опасные эмоции были похоронены в далеком прошлом. Веяне перестали дотрагиваться друг до друга, не испытывая в этом потребности. Физическое влечение, как разделение по половым признакам стало рудиментом, почти исчезнув после вмешательства генетиков в гормональную систему. Такое изменение привело к обезличиванию полов и несло в себе положительную сторону-конфликты на сексуальной почве прекратились, и цивилизация вышла на новый виток развития. За это вмешательство в природу пришлось дорого заплатить – замороженный материал для размножения уменьшался с каждым столетием. Яйцеклетки, как и сперматозоиды перестали вырабатываться в телах веян еще тысячелетие назад и ученым приходилось все чаще клонировать уже умерших своих собратьев. Дети выращивались в инкубаторах и их численность регулировал Правитель каждой колонии самостоятельно. Цвета, звуки, запахи не имели особого смысла, так как несли только эмоциональную окрашенность, но не имели практического значения.

Жизнь в отсутствии борьбы и конкуренции медленно теряла свой первозданный смысл, заложенный самим космосом. Планета превращалась в высокоразвитую колонию гуманоидов, способную лишь к искусственному клонированию, обучению и передачу знаний новым поколениям. Сделав скачок в интеллектуальном и техническом развитии, цивилизация пришла в эволюционный тупик. Атрофировался инстинкт самосохранения, так как отсутствовала реальная опасность и борьба за жизнь. Вот почему искусственный интеллект Кламни был лишен даже элементарных знаний об эволюции видов, о борьбе и способах выживания, эти знвния просто были потеряны на Вее. В агрессивной среде на победу могут претендовать лишь сильнейшие, веянин вдруг отчетливо понял это. Как и то, что он слабый и беспомощный слизняк, от которого скоро останется только мокрая лужица, да и та к вечеру испарится. Ему стало сначала грустно, а потом радостно. Он-горе-мутант, ошибка ученых, был создан из генов Айланы и мог чувствовать, так же, как и его прародительница с планеты земля. Гордость распирала Кламни, он чувствовал себя особенным. Вот почему он вел себя странно в организме землянки. Он волновался за нее весь полет. И он победил! Вот только поймав эйфорию, он слишком увлекся новой планетой и своими впечатлениями. Неужели все земляне такие же эмоциональные, и это их делает глупыми и безрассудными? Его короткая бесславная жизнь-однодневка доказывала его гипотезу. Не один веянин так бы безрассудно не поступил и не погиб бы в первый же день своего нового перерождения. Как настоящий человек, Кламни подводил итоги своей короткой жизни, готовясь к смерти в теле медузы.

Шторм закончился и природа, наслаждаясь наступившей передышкой, радостно встречала новый день. Воздух наполнялся благоуханием раскрывшихся цветов и жужжанием туч насекомых, устремившихся к сладким нектарам. Спокойствие и безмятежность царило на просторах океана. Ничего не напоминало о прошедшей буре и лишь редкие кучки засыхающих морских водорослей, кое-где нарушали девственную красоту береговой линии. У Кламни –медузы не было глаз, не было ушей, он ничего не видел и не слышал, но он мог чувствовать шестым чувством, так же, как и Айлана биополе человека. Неожиданно он уловил вибрации энергии и сообразил, что рядом с ним находиться живой человек. Биополе было слабое, недоразвитое, но это был настоящий живой человек. Веянин внимательно прислушался к своим ощущениям. Это был его шанс на спасение. Перестав молиться веянским богам и вспомнив про земных, он отложил момент своей кончины на неопределенное время. С поразительным для ошибки лабораторного опыта, оптимизмом, он начал ждать протянутую руку помощи, пусть даже от слабого землянина. Почему-то ему казалось, что его жизненный цикл еще не окончен. Но поймет ли это человек? Точно заклинание веянин мысленно просил земных богов дать человеку со слабой аурой силы и мудрость, чтобы спасти маленького мутанта. Всего то и нужно было взять его скользкое тельце и бросить подальше в воду, ведь это просто. Всего одно движение. Он еще так мало сделал превращений в своей короткой земной жизни, где же справедливость? Коварный океан и так наказал его за беспечность, разделив его с прародительницей, которая была единственной родственной душой на всей планете.

–Бедная, ты совсем засохла– мальчик осторожно поднял разноцветную медузу и положил в свое детское ведерко. Набрав немного морской воды, он побежал домой.

Раскаленный песок щипал голые ноги, но ребенок бежал вперед, не обращая внимание на дискомфорт. Ему очень хотелось спасти медузу, она станет украшением его бассейна, где уже жили разные рыбки. Звали мальчика Санито или просто Сани– так называл его только отец и бабушка. Остров, на берег которого выбросило веянина, находился в пятнадцати километрах от мексиканского побережья и принадлежал отцу мальчика, синьору Рейманду Лаванди, богатому мексиканскому банкиру. Местные жители любили посплетничать о сказочном богатстве семьи. Остров напоминал райский уголок, чудом затерявшийся среди вечной суеты современного мира. Здесь каждая деталь говорила о хорошем вкусе хозяина. Роскошный трехэтажный особняк поражал изящностью и чистотой линий. Дом построил много лет назад греческий архитектор. Дед Санито был родом из Греции и всю жизнь тосковал по родине. Особняк придавал всему острову неповторимое очарование утерянной старины. Казалось, что время здесь остановилось и прекрасные мраморные фигуры греческих богов, украшавшие зеленые аллеи парка, сейчас сойдут со своих постаментов и сделают этот дом своим храмом. Каскады аллей вечно зеленых тропических растений гармонично сочетались с многоярусными фонтанами, уютными беседками, бассейнами с пресной и соленой водой. Роскошь и изящество поражали редких гостей особняка. Не многие удостаивались такой чести. Семья вела закрытый образ жизни. Ночью остров погружался в музыку тропического леса. Каждая травинка, колышимая легким океанским бризом, кузнечик или ночная птица создавали ноты этой музыки, где главным солистом был шум морского прибоя. Когда становилось темно, в парке включалась искусственная подсветка и тысячи разноцветных огоньков освещали дом, фонтаны, тропинки. Вся иллюминация была настолько искусно сделана, что не мешала любоваться природными источниками света –луной, звездами. И даже наоборот, гуляя по ночам, маленькому Санито всегда хотелось раствориться в воздухе и став космической пылью полететь на какую-нибудь далекую звезду.