Сергей Еремеев - ПРАЗДНИК ВОЛШЕБНОЙ ЛЮБВИ

Радостно летают

Нежные пушинки.

Как красиво снег идёт!

– Спасибо, что ты мне хотя бы снишься, Снегурочка! Грустно старику без тебя. Влюбилась – это хорошо. Дело молодое, понятное. Но ведь могла бы и здесь влюбиться. Все волшебники у нас!

– У нас почти все волшебники женатые. В кого мне здесь влюбляться? В Гошку или Ерошку?

– Зачем тебе в них влюбляться? У них свои кикиморы есть.

– У Ерошки здесь есть. А Гошкина кикимора к людям подалась.

К Деду Морозу вернулась привычная строгость:

– К людям подалась! Почему без разрешения?

– А чего тебя спрашивать? Ты всё равно не отпустишь!

– За кем же она подалась?

Снегурочка ответила уклончиво:

– Ни за кем не подалась.

– Тогда зачем?

– Не знаю. Она теперь там президент.

Дед Мороз изумился несказанно:

– Как? Совсем президент?

Он воздел глаза к небу и показал пальцем вверх.

Снегурочка засмеялась:

– Что ты, дедушка! Кто же её выберет – кикимору болотную?

– Не скажи. Она же волшебница! Захочет – и президентом станет.

Снегурочка пожала плечами:

– Она и стала. Президентом самого большого рынка. Весь город Светлотеменск завалила клюквой.

Дед Мороз довольно заметил:

– Хорошие у нас кикиморы. Квалифицированные! Креативные!

А помолчав, добавил:

– И всё-таки не пойму: чего ей в нашем дремучем лесу не хватало? Ой, а где же Снегурочка?

…Всё затянуло густым белым снегом, и это было продолжением волшебного сна Деда Мороза. То есть его сон сейчас перестал быть волшебным и перешёл в обычную фазу.

Дед Мороз вдруг увидел, как на него, размахивая снегокатом, бесстрашно идёт рыжий мальчишка. Хотел его остановить, этого рыжего, занервничал, но рыжий запел что-то весёлое под звуки скрипки, и Дед Мороз успокоился: это же сон, пусть ребёнок балуется…

Большинство прозорливых людей в нашем постоянно меняющемся мире не верило, не верит и никогда не будет верить никакой рекламе.

Граждане Светлотеменска не исключение. В этом городе тоже мало кто клюёт на рекламную удочку.

Хвалилась синица море зажечь! Этой народной мудростью или какой-нибудь похожей отзывается наш разум на бесконечную рекламную похвальбу товаров и услуг.

С другой стороны, у того, кто производит и поставляет рекламу, в голове другая мудрость: не похвалишь – не продашь!

Однако в Светлотеменске был и остаётся только один – исключительный – случай, когда прямой рекламе поверили все и сразу. Это когда Кира Кирилловна Болотная, невесть откуда взявшаяся в городе, где многие с детства друг друга знают, стала рекламировать то ли свою корпорацию, то ли свой рынок. И никого в Светлотеменске не смутила и не позабавила вывеска на центральном входе в здание администрации рынка:

Корпорация

ВСЕМ РЫНКАМ РЫНОК

И никого не удивила гордая лаконичность или лаконичная гордость вывески на двери начальственного кабинета:

Президент

Болотная Кира Кирилловна

Всем как-то сразу показалось, что так оно и должно быть.

Самый крутой рынок? Так ведь так оно и есть! Во главе с президентом? А почему бы и нет, если рынок и впрямь лучший в мире!

Рынок с первых дней действительно заработал на славу. Цены здесь были смешными, а любые продукты – всегда качественными!

На этом рынке каким-то непостижимым, волшебным образом сбывалась мечта любого, даже самого привередливого, покупателя.

Кира Болотная была счастлива своим светлотеменским детищем!

Впрочем, счастлива она была не только поэтому.

Давайте незаметно заглянем в земные владения беглянки из волшебного царства Деда Мороза.

Вот к ней в приёмную входит деловой мужчина с бумагами, сотрудник администрации рынка. Мужчина обращается к секретарше:

– Кира Кирилловна у себя?

Секретарша отвечает, не поднимая головы:

– Оставьте бумаги, у неё релаксация.

Прислушиваясь к грохочущим за дверью звукам музыки, мужчина сочувственно задаёт вполне резонный вопрос:

– Странная какая у неё релаксация. Релаксация – это расслабление. А под такой грохот разве можно расслабиться?

Секретарша пожимает плечами:

– Кира Кирилловна может всё.

– Да, она у нас волшебница, – охотно соглашается сотрудник.

Секретарша ещё более охотно подтверждает:

– Волшебница, точно. Вне всяких сомнений!

…А в кабинете за своим огромным столом сидит Кира Болотная. С мечтательным выражением лица. Томный взгляд Киры Кирилловны устремлён на грохочущее и мелькающее видео в компьютере. Что там, кто там? На экране надрывается патлатый и небритый мужичок, похожий на лешего. Мужичок в стильном рванье. Он неистово исполняет нечто в новомодном стиле:

– Я прихожу домой на закате дня,

И моя кикимора ждёт меня!

Не хочу я есть, не хочу я пить,

А хочу её на руках носить!

Группа фанаток в компьютере радостно вопит: «У-у-у»!

Кира Кирилловна закрывает глаза и начинает раскачиваться в такт ритму.

Открывает глаза, смотрит на свой чудесный перстень с изумрудом. Изумруд неожиданно начинает сиять. Кира шепчет: «Я хочу быть на его концерте, на его концерте, на его концерте!»

Она медленно поворачивает кольцо на пальце и тихонько произносит заклинание: «Кира, не ленись, Кира, раздвоись».

И тут происходит что-то невероятное!

Теперь одна Кира сидит в кабинете, а другая возникает на экране. Радостный певец, заметив её в первом ряду, спрыгивает со сцены и целует ей руку. Фанатки визжат и гудят от смешанного чувства: восторга, зависти и ревности.

А в избушке Гошки и Ерошки грядущие события уже проросли так, что обратной дороги нет. Точно нет!

Всё дело в том, что снеговики под напором кикиморы Клаши приняли окончательное решение: вернуть Снегурочку в царство Деда Мороза! При этом и Гошка, и Ерошка чувствуют себя правыми во всех отношениях: ведь что это за царство Деда Мороза без Снегурочки?

Но что-то снеговиков сдерживает. Тормозит что-то.

Гошку осеняет: «Морозов запрет! Вот в чём причина колебаний наших».

– Надо записку Деду Морозу написать, – властно говорит Гошка Ерошке.

Ерошке сейчас претит такая властность со стороны друга. Поэтому Ерошка на эту властность огрызается. И делает это весьма талантливо:

– Ты у нас, Гоша, грамотей отменный и хитрец необыкновенный. Вот сам и пиши от всей души.

Гошка неожиданно быстро соглашается:

– Ладно, Ероха, уговорил. Я напишу, как сам решу! Но ты имей в виду: от нас двоих!

Он долго и упорно пишет что-то гусиным пером по жёлтой древней бумаге, изредка обмакивая кончик серого пера в свежайшие чернила. Старинная бронзовая чернильница – предмет волшебный. В том смысле, что не убывает в ней чернил и никогда они не засыхают.