Шурочка Матвеева - Цветок репейника

Кровь плохо оттиралась с кожи и, кажется, уже пропитала юбку. Тиана прекратила бессмысленную возню, закрыла глаза и глухо застонала.

– Первый раз, да?

Участливый мужской голос показался грубой насмешкой. Но пришлось сделать над собой усилие и кивнуть.

– Приятно осознавать, что я у тебя первый.

– Это в каком смысле? – возмущённо вскинулась она.

– В смысле грехопадения.

Тиана уронила голову ему на плечо. Тёплое. Надёжное. Живое.

Нет, он не был у неё первым. Ни в каком из смыслов. Но что это, в самом деле, для них обоих меняло?

Трехликая Богиня Перекрестков смотрела на них из-за облачной кисеи и улыбалась. Ей было за что их любить, это Тиана знала наверняка. Так же, как и то, что ничего хорошего любовь эта не предвещала.

В этот день победители входили в город. Под бой барабанов и рёв победных рогов ослепительное воинство должно было прошествовать по главной улице столицы. Люди занимали места на балконах и у окон ещё с предыдущего утра, лишь бы только не пропустить долгожданное зрелище. Город давно уже жил предвкушением, затаился и притих, чтобы уже нынешним вечером взорваться неистовым карнавалом.

Каждому – своё.

Тиана со скучающим видом перебрала свои платья. Новых она не могла позволить себе уже давно, но и сильно поношенных в этом цветном ворохе не водилось. Для работы требовалась одежда практичная и немаркая, а всё остальное без дела пылилось в сундуке. Сегодня же все наденут свои лучшие наряды, девушки украсят волосы цветами и атласными лентами в надежде понравиться какому-нибудь отважному герою. Сегодня можно почти всё. Почти всем.

– Ты ещё не готова?

Нира ворвалась в комнату, принеся с собой чуть горьковатый аромат нагретых солнцем степных трав.

Тиана невольно улыбнулась. Несмотря на то, что подруга была младше неё всего на год, ей удалось как-то до сих пор сохранить почти детскую способность удивляться и радоваться всему новому. Она заражала ей всех возле себя, и противиться этому было невозможно.

– Я их видела! – воскликнула она, всплеснув руками. Широкие рукава-крылья делали её похожей на птицу более, чем когда-либо. – На Площади Феникса есть памятник Морскому Королю. Помнишь такой? Где барельеф с чайками и волнами, а сам король будто по воде идёт?

Тиана рассеянно кивнула. Памятник был довольно нелепый, но именно там они когда-то познакомились.

– Вот с него я и смотрела, – лукаво улыбнулась Нира и замолчала, ожидая реакции.

Тиана задумалась. Рядом с серебристой статуей последнего коронованного романтика Нира в своих бирюзовых шелках выглядела наверняка бесподобно. Странно, что никто не додумался до такой удобной смотровой площадки кроме неё. Хотя…

– Как ты умудрилась туда влезть? – ахнула Тиана. – Он же почти отвесный!

Нира рассмеялась.

– Маро провёл меня на колокольню, а потом спустил на верёвках.

– Сумасшедшие, – фыркнула Тиана. – Оно хоть того стоило?

– Ну… Красный герцог очень красив. Не в моём вкусе, впрочем, но картины с него писать хочется. Такие, где герой на вздыбленном коне гордо пронзает мечом какое-нибудь отвратительное чудище. Я думаю, что он чем-то таким по жизни и занимается.

– Позирует для портретов?

– А в перерывах между сеансами живописи уничтожает монстров. Да, как-то так я себе его представляю.

Тиана снова усмехнулась. По Красному герцогу сохли едва ли не все женщины столицы от мала до велика. Она не осуждала: отчего нет, если человек этого заслуживает? Сама она к подобным вещам склонности не имела, но понимала, что народу свойственно кого-нибудь обожать. И пусть они лучше восхищаются героем, совершившим какое-то немыслимое для своих лет число подвигов, чем таинственным и зловещим некромантом, например. Или того хуже – пламенно-красноречивым фанатиком очередной религии.

Фъямэ сол Ньэрэ, герцог Артеньи и правитель суверенной провинции Нуадезэ, был достоин народной любви. Полководец, завоеватель, освободитель, первый меч Империи и просто старший сын короля, он при этом снискал себе славу человека доброго, щедрого и не спесивого. Звучало почти как сказка, но было самой что ни на есть правдой. Тиане как-то довелось оказаться настолько близко к этому человеку, насколько было возможно для такой, как она. Эста сол Фоччия по старой дружбе взяла Тиану на пир в дом своего деда. Красный герцог тоже был в числе приглашённых. Явился прямо с поля боя, даже не переодевшись, не смыв ни крови, ни пыли. Эста велела служанке поднести гостю вина, но Тиана успела первая. За что удостоилась мимолетной улыбки и теплого взгляда темных глаз. А потом долго стояла рядом с ним и Эстой, слушая никак не предназначенную для ее ушей светскую беседу.

– Когда-то он взял из моих рук кубок с вином, – сказала Тиана вслух.

– Ты не рассказывала. И что?

– Ничего. Ты же знаешь, мужчины меня не интересуют. Даже столь блистательные.

Нира пожала плечами.

– Ты выбрала верное слово. Блистательные. Такой была вся процессия. Начищенные и вроде даже отполированные доспехи. Алые плащи. Гордые знамена. Под ноги им бросали цветочные лепестки, и те кружились в порывах ветра. Это было очень красиво.

– Что бросила ты?

Нира смущенно зарделась.

– Ленту.

Тиана окинула подругу чуть более внимательным взглядом, наконец, сообразив, что не так в ее облике. Одна из золотистых кос Ниры была перевита только жемчужной нитью, ничем не закрепленной, и почти расплелась.

– Кому она досталась? Неужто самому герцогу?

– Нет, конечно. Был там один. Из этих, безумных южан. То ли заложник, то ли новый союзник. Страшный, как демон. Но, видимо, из благородных. В седле держался ловко и ленту поймал на лету, будто коршун добычу.

Тиана промолчала. Говорить о южанах она не намеревалась совершенно. Как бы ни хотелось ей похоронить свое прошлое навсегда, память получалось лишь усыпить.

Нарочито медленно и спокойно она отвернулась, взяла первое попавшееся под руку платье и подошла к зеркалу.

– Думаешь надеть вот это? – тут же забыв обо всех южных демонах, спросила Нира.

Тиана задумчиво приложила платье к себе. Золотистый переливчатый атлас подходил к ее смуглой коже и каштановым кудрям. Если одолжить у Ниры что-то из украшений, можно будет сойти за приличную зажиточную горожаночку. Лучше этого было бы только красное бархатное с низко опущенным вырезом. Но в нем выглядеть приличной точно не получилось бы. Да и рядом с воздушной, прекрасной, как звездный свет, Нирой, Тиана бы чувствовала себя неудобно. Как куртизанка рядом с посланницей небес.

– Руки, – хмуро сказала Нира. – Твои руки нужно спрятать.

Тиана с грустью проследила ее взгляд. От локтя и до тонких запястий их покрывали синяки и царапины. Ни у зажиточных господ, ни даже у куртизанок таких быть не могло. У дев благородных кровей и подавно. Что ж, к золотистому платью предполагалась сорочка из тончайшего кружева, под ней все это непотребство будет слишком заметно. А вот к бархатному можно будет пришнуровать другие рукава, вырез прикрыть расшитой шелками косынкой. Тогда вместо куртизанки получится все та же мещаночка, во имя праздника нарядившаяся побогаче и пособлазнительнее. Еще косу уложить вокруг головы и украсить яркими крупными цветами.