Анна Бурчик - Амазонка Ильтерии. Книга I. По ту сторону дождя

– О, это не Загробный мир, как ты выразилась. Это Ильтерия, – рассмеялась женщина. – Это интересно. Это очень интересно. Тебе следует встретиться с нашим вожаком, возможно, ты сможешь помочь нам. Идем со мной!

И женщина направилась прочь. Ульяна последовала за ней в раздраенных чувствах. «Ильтерия? Какая Ильтерия? Куда я, вообще, попала? Что им нужно от меня? Как выбраться из всего этого? Как же мама? Мамочка!» – рой мыслей в голове девушки все разрастался. «Где мой Ра?» – эта мысль отчаянно завоевывала ее сознание и не хотела покидать ее голову.

Долгая дорога сквозь непроходимые заросли вымотала Ульяну. Ее ноги заплетались, а зрение, обычное человеческое, не способствовало уворачиванию от веток. Лицо было исцарапано, ладони разбиты в кровь, но девушка упорно шла за женщиной и упрямо молчала, не прося помощи.

Вдруг ноги Ульяны оторвались от земли, а из горла вырвалось ругательство. Сильные руки подняли ее и понесли.

– Давно бы так, – покачала головой женщина. – Она ведь не видит в темноте. Быстрее доберемся до лагеря.

Девушка пыталась протестовать, но ее никто не слушал, а на любое сопротивление мужчина реагировал сильным сжатием ее небольшой тушки или рычанием. Пришлось смириться с качеством доставляемой посылки. Хотя, во всем есть свои плюсы. Во-первых, ей было тепло; во-вторых, она устала и сейчас могла позволить себе отдохнуть; и в-третьих, если бы они хотели ее убить или отдать на растерзание волкам, давно это сделали, но Ульяна все еще была жива и здорова, относительно.

Мерные шаги мужчины, державшего ее на руках, исходящий от его тела жар подействовали на Улю успокаивающе. Она расслабилась в сильных объятьях и прикрыла глаза. Глубокое дыхание девушки сказало ликанам, что она уснула.

– Она странная, – пробормотал Мран, крепче сжимая хрупкое тельце своими стальными ладонями.

– Ты до сих пор не понял, что она из другого мира? – фыркнула женщина.

– А ты в этом так уверена, Гура? – съязвил ликан.

– Более чем, – улыбнулась ведьма. – Вот скажи мне, Мран, к какому виду существ ты бы ее отнес? Конечно, учитывая разнообразие Ильтерии.

Ликан наклонился к голове девушки и уткнулся носом в ее волосы. Некоторое время он колебался, обдумывая и сравнивая ее запах с существующими в Ильтерии.

– Да, затруднительно. Она пахнет сладко, но не похожа на фрэю. Ее аромат словно вода, стекающая по горному ущелью, омывает камни, сглаживая грани, но есть здесь что-то… что-то твердое, словно крепчайшая сталь, способная эти грани просто обрубить, – Мран немного помолчал и тихо добавил, – Ничего подобного и близко нет в нашем мире. Она восхитительно вкусная.

– Вот поэтому ты убираешь свои острые зубки от девочки, перестаешь пускать на нее слюни и несешь ее в мою хижину, – усмехнулась ведьма.

В самой чаще Запретного леса, где развесистые кроны хвойных деревьев скрывают диких животных, куда боится заглядывать солнце, и даже эльфы обходят этот лес стороной, есть поселение отвергнутых, раздавленных, забытых существ. Они живут в уединении с собой, и только лес с его тайнами разбавляет их компанию. На большой поляне горит костер, беры готовят ужин, ликаны охраняют покой своей стаи, кто-то отдыхает, но иглаи постоянно тренируют силу и магию.

Стоило появиться ведьме на поляне, как все стихло, даже воздух застыл. Все взгляды метнулись ко вновь прибывшим. Гура важно прошла к своей хижине и открыла дверь. Когда Мран занес девушку и уложил ее на топчан, ведьма стрельнула в него черными глазами и произнесла не своим голосом:

– Она чужая для тебя, но ты отдашь за нее свою жизнь.

Ликан застыл рядом с девушкой, не зная, как реагировать на ведьму. Ее глаза медленно закрылись и резко распахнулись. В них светилась первобытная тьма.

– Он найдет ее. Он придет за ней. Она его судьба. Простая девочка, но не простая сила за ней укрыта, – вещал зловещий голос ведьмы.

Глубокий вдох, и резкий выдох. Гура упала на пол, посох откатился в сторону, и тогда ликан отмер.

– Что ты хочешь сказать, Гура, – осторожно спросил ликан, падая на колени рядом с ведьмой. – Что это значит?

– Судьба, – прохрипела женщина. – Твоя судьба, Мран. И я надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор.

Волк так и ничего не понял, но осознал, что эта девушка с ее необычным ароматом принадлежит кому-то другому. Ему было обидно. Он никогда не встречал женщину, способную скрыть свой страх. «А может она и не скрывала его? Может, она настолько сильная? Но ведь у нее нет магии, даже элементарных зачатков. Странная. Чужая», – размышлял Мран, сидя у костра.

Сидя в кресле-качалке Гура приходила в себя. Это видение далось ей слишком сложно, словно ее заставили его увидеть. Но зато теперь она знала, что эта девочка очень ценна. «Еще бы знать для кого?» – подсказывал разум. Ведьма была уверена, грядут перемены в Ильтерии, и начнутся они отсюда.

Выжженная земля. Обгоревшие деревья. Запах горелой плоти. На многие расстояния ни души. Эта земля пропитана кровью и смертью. Она не приносит плоды, она безжизненна. Именно здесь, на пустыре, приходит в себя золотистый кракс в истинном облике зверя.

– Льян, – тихий шепот разносится по черной пустыне громом. – Льян!

Но никто не отзывается на призыв. Райал распахивает глаза и осознает, что он в Ильтерии, но эти бесплодные земли выбивают из него весь воздух. «Мертвый покой», – с ужасом понимает кракс. Как он мог оказаться здесь? Кто опять пошутил над ним?

Он опять умер. Воин вспомнил машину и ненавистную сумку-переноску. Взрыв. Ульяна. «Если я вернулся обратно, в Ильтерию, тогда куда отправилась Льян? В загробный мир, в который верят люди Земли?» – вопросы заполнили его сознание. Ему не хватило года понять самое главное, но смерть опять все расставила по своим местам. Райал взревел, как раненый зверь. Кракс рыдал. В груди бушевали самые разнообразные эмоции, а он чувствовал себя опустошенным.

Райал не торопился возвращать человеческий облик. Он оплакивал свою потерю, он хотел умереть в том взрыве, вместе с ней. Да, он готов был провести остатки своей никчемной жизни в беспомощном комке шерсти, но быть рядом с ней. Лишь бы чувствовать ее прикосновения, ощущать ее теплые объятья, наслаждаться ее нежной улыбкой.

– Льян. Моя Единственная. И я потерял тебя, – рычал на себя кракс. Это осознание ударило его жесткой пощечиной, и воин замер. – Боги! Что я такого непоправимого сделал, что вы решили так жестоко меня проучить?

Его крик разлетелся над Мертвым покоем громом и скрежетом металла. Долгие мгновения ничего не происходило, и Райал от бессилия и беспомощности упал на колени. Весь его вид показывал потерянного человека, который не только потерялся в мирах, но и потерял свое сердце.