Александра Гусарова - Паутина безвременья

– Ты уже роль Бога на себя примеряешь, дорогой? – хохотала, не останавливаясь, мама. А потом продолжил, обращаясь уже ко мне:

– А помирать тебе еще рано. Ты сначала выучись, замуж выйди, внуков нам нарожай.

– Каких еще внуков, Мария? Рано ей об этом думать! – вставил свои пять копеек папа. – Ладно, поезжай. Только если двоек нахватаешь, с танцульками своими распрощаешься навсегда.

Так я получила родительское благословение на поездку.

***

Мы с девочками думали, что это будет приятное времяпрепровождение и настоящее приключение. С приключением мы не ошиблись, а вот с отдыхом вышла накладка. И если до этой поездки у меня еще были какие-то сомнения втайне от папы куда поступать: на криминалиста или на отделение хореографии, то тут они закончились.

Сцена – это наркотик. Красивый праздник, который всегда с тобой. Так считали мы все, когда концерты были редкими. Мы их ждали, вкалывая у станка и в зале. А тут за два дня нам нужно было дать целых шесть концертов.

На улице стояло жара под тридцать градусов не меньше, не смотря на то, что до лета было еще больше месяца. У нас в программе было десять танцев. Костюмы из натурального хлопка не шьют. Это или синтетика, ли еще хуже, шерсть. Тела потные, перерывы между танцами маленькие. Нужно успеть переодеться от номера к номеру. Пить хочется страшно, но не до этого. Со сцены в туалет не убежишь. Я поняла, что гастрольная жизнь артистки балета не для меня.

Во второй день мы давали концерт в воинской части моряков. Очень странно, что делают морячки в нашей области, где даже и речки крупной нет? У них рядом с частью было маленькое озерцо. Кто-то пошутил, что в нем припрятана подводная лодка, которая плавает до ближайшего моря по подземному туннелю. После концерта, как я уже говорила, очень хотелось пить. И мы попросили принести нам водички у сопровождавшего нашу группу офицера. Мужчина загадочно улыбнулся и через пять минут пришел с графинчиком и маленьким граненым стаканчиком.

Моя подружка Наташка удивленно хмыкнула:

– У них тут что, не только море в дефиците, но и питьевая вода тоже?

– Похоже на это, – ответила я. Делать было не чего, и мы покорно выстроились в очередь за драгоценными каплями жидкости. И хотя артисты балета потеют и устают физически сильнее вокалистов, наши дамы, которые пели в ансамбле, почему-то оттеснили нас и встали в очередь к графинчику первыми. Мы пошутили, что старость нужно уважать, пропуская их вперед. Каждая дама подходила к графинчику, выпивала положенные пятьдесят грамм и с загадочной улыбкой отходила в сторону.

Наташка в очереди была впереди меня. Она резко приложилась к бокальчику, махом заглотила водичку и с такой же широкой улыбкой, как и у остальных, отошла. Пить хотелось жутко. Я схватила стакан, который и мне протянул офицер, и разом опрокинула его в себя. И тут до меня дошло, что в графинчике была совсем не вода… Морячки решили побаловать артисток спиртом. Если учесть, что я до этого времени благодаря папиным стараниям спиртного вообще не пила, то мое состояние вы вряд ли представите. Пол в раздевалке почему-то резко наклонился на 90 градусов. Я недоверчиво огляделась по сторонам, попыталась сделать шаг в сторону. Пол встал на место. Уф, уже хорошо!

До следующей концертной площадки я ехала в какой-то прострации. Но надо признать, что настроение стало вдруг на диво веселым.

***

Последний концерт в рамках фестиваля мы должны были дать на сцене академии МВД, в которую я должна была поступать. С замиранием сердца я подошла к большому крыльцу с множеством ступенек. Оглядела высокие колонны, которые уходили высоко в небо, поддерживая козырек.

– На театр больше похоже! – выдохнула с восторгом, обращаясь к подруге.

– Вот и будешь здесь концерты устраивать, – хихикнула пьяненьким голоском Наташка. – Не успела от папеньки на 100 километров уехать, как уже напилась!

– Я не нарочно же! Просто пить очень хотелось, – начала оправдываться я.

– Да ладно. Все происходит когда-то в первый раз! – философски выдала подруга. И мы пошли готовиться к концерту.

Актовый зал академии был большим и нарядным. Действительно сцена напоминала сцену театра. А вот с гримерками вышла накладка. Их просто-напросто не было. И нам ничего не оставалось делать, как разложить свои костюмы прямо в коридоре у задней двери на сцену. Именно здесь в коридоре и разыгралась одна очень пикантная ситуация. Наш руководитель Михаил Валерьевич всегда внушал всем артистам:

– Запомните, особенно балет! Что бы за сценой не произошло, какие бы неприятности не случились, вы должны молчать! Зрители в зале не виноваты, что одной из вас вдруг захотелось повизжать.

И мы свято подчинялись этому требованию.

Во время концерта одному курсантику приспичило сходить в туалет. А туалет находился как раз за коридором, в котором мы переодевались. Представляете, парень на казарменном положении, девчонок видит только по выходным, когда увольнительную дают. А тут тридцать девок в одних трико и лифчиках. Причем все молчат и на него внимания не обращают. Парнишка удивленно присвистнул, забежал в туалет, а из туалета уже красный как рак побежал на свое место в зал наслаждаться концертом. В итоге половина академии, вернее, ее мужская половина, по очереди за два часа концерта сбегали в туалет. Под конец нам уже смешно не было. Девочки начали ворчать на бесстыжий мужской род.

Когда концерт закончился, мы стали собирать чемоданы с костюмами для отправки домой. Девчонки почти все оделись. Я же, считая, что все уже, что хотели посмотреть, посмотрели, одеваться не стала. Спирт еще до конца не выветрился, и мне было очень хорошо и свободно. Я, наслаждаясь наконец-то прохладой в одних трусах и лифчике, упаковывала платья.

И тут из-за угла вывернул последний зритель. Черные коротко стриженые волосы, хищный нос и черные глаза. Лицо мужчины на их фоне казалось очень бледным. С нашей первой и последней встречи прошло уже два года, но не узнать его я не могла. Мужчина в этот раз был в форме, что подтверждало его принадлежность академии. И я застыла, глядя на него. Он, как будто не замечая остальных, тоже глядел на меня. Я почти физически ощутила, что между нами натягивается нить, которая связывает нас воедино.

Но тут подала голос Маринка, самая бойкая из нас:

– Чего уставились? Девчонок раздетых не видели что ли?

Наташка тут же кинула мне платье со словами:

– Прикройся, бесстыжая.

Очарование момента исчезло. Я захлопала глазами, неуклюже натягивая платье. Мужчина отвел глаза и сказал:

– Простите, я не подумал, что вы еще не оделись! На первом этаже в столовой вас накормят обедом. Пожалуйста, как будете готовы, спускайтесь туда!