Андрей Гамоцкий - Абортарий

– Но большинство из того, о чем вы сейчас говорили, было прошлым и для нас, – попыталась я возразить, – мир становился все лучше.

– Вы полагаете? – усмехнулась она. – Может быть, наоборот, – мир стоял на заре нового всплеска варварства и вандализма?

– Если от зла можно избавиться, отбросив с ним все добро, то что же остается? Что осталось?

– Очень многое. Мужчина олицетворял собой начало конца. Мы нуждались в нем… да, он был нужен – лишь для того, чтобы рождались дети. Вся остальная его деятельность приносила миру лишь горе и страдание. Теперь мы научились обходиться без него, и нам стало гораздо легче жить.

Джон Уиндем, «Ступай к муравью»

Голубая тетрадь

Часть первая. Голова

***

Это история о том, как страшно и болезненно быть мужчиной. Какое это удручающее, выматывающее душу испытание. Врагу не пожелаешь.

Распинаюсь я так не от праздного словоблудия. Поскольку знаю о терзаниях не понаслышке, а испытал на собственной шкуре.

И не важно, насколько развесисты могут быть у оленя рога, насколько ароматно и точно бобр пускает мускусную струю, насколько мощно хохлач раздувает свой носовой мешок. Или насколько алы седалищные мозоли у гамадрила. Самка всегда найдет что-нибудь заковыристое и подспудное, где самец обязательно даст маху.

Складывается впечатление, что в каждом самце будто самой природой заложен некий шаловливый недостаток, этакий крохотный, но юркий и привередливый генетический дефектик, который норовит подпортить всю малину. И окажется, что, помимо спаривания, и то, порою, признаться, похожего на унылые тычки-мычки, самец ни на что не годен.

Этот врожденный изъян и превращает самца в глазах самки, как это ни прискорбно, в обыкновенного похотливого неудачника.

***

Достойного самца среди людей, так называемого «мужчину» – отыскать еще сложней. Чего греха таить, на сегодняшний день это невозможно. Подтвердит первая встречная женщина. Самка, то есть.

И не потому, что выдающийся мужской экземпляр зарылся в недрах морозильной камеры внутри разваленного гипермаркета, а вокруг степь да комары. Хотя и это не стоит сбрасывать со счетов.

А невозможно хотя бы потому, что представитель мужского рода остался только один. На всем белом свете. И я не шучу.

Какие уж тут шутки, если этот единственный в мире человеческий самец – я.

***

Как я уже упомянул, моя теперешняя среда обитания – морозильная камера. Она расположена в огромном гипермаркете. В том, что от него осталось. Сейчас это полуразрушенная, заброшенная и дикая свалка.

Пропитание, лежалое и суррогатное, я бесстрашно добываю на торговых стеллажах, и странно, что до сих пор не отбросил свои разнеженные самцовые копыта. Однажды даже попробовал раздобыть пищу в лесу, но особым успехом это не увенчалось.

Видимо, и тут генетика подключилась, пробудив во мне доисторическую способность переваривать чуть ли не камни, зажевывая их черноземом. Если рядом некому угождать, разумеется.

Чипсы и мясные консервы составляют мой основной рацион. Не самое витаминизированное питание, скажу честно. Учитывая, что раньше я был помешан на сбалансированной и качественной еде. Точнее, женщины заботливо пичкали меня лишь всем правильным и полезным. Мне вменялось прожить до ста лет, и не просто коптить небо и трамбовать кишечник, а наплодить самое здоровое и крепкое потомство.

Ага, да-да.

***

Еще одно важное замечание. Теперешняя среда обитания скудна на светские развлечения. Что не мудрено, в общем. Вокруг степь, в радиусе многих километров дачи, давно безлюдные и подгнившие. И лес, кишащий непритязательными волками. Благодаря им я ложусь спать аккуратно после заката. Когда они хозяйничают – лучше и нос не высовывать из морозилки.

Ну и само собой нельзя не заметить, что изрядную долю гипермаркета отобрал рухнувший и сгоревший самолет.

***

Зато среда дает мне возможность развить навыки натуралиста. Со стопроцентной уверенностью заявляю, что причиной авиакатастрофы стала Великая Бабуинизация. Она и застала пилотов врасплох. И произошло это, по моим скромным подсчетам, пятьдесят с хвостиком лет назад.

Самолет очень удачно врезался в гипермаркет – скосив часть крыши и рухнув в отдел бытовой техники. С тех пор там все раскурочено до сплошной неузнаваемой и пригоревшей каши. Как итог, у меня нет ни плиты, ни обогревателя, ни телевизора. Но остальная часть вполне прилично сохранилась, став подобием проветриваемого склада.

Разве это не чудо?

***

Создать гнездовье в офисных или складских помещениях, или даже прямо среди товара никак не получилось. Большая их часть лишены потолка, а потому все климатические богатства и причуды пришлось бы испробовать на себе. К тому же, чего доброго, меня заметят, а это недопустимо. Если я вдруг захочу разжечь костер, то стану виден любой проезжающей мимо женщине. А их же хлебом не корми – дай поглазеть по сторонам.

О волках я уже упоминал. Последнее время эти ребята вполне освоились – и начали воспринимать меня как низшее звено в пищевой цепочке.

В моем распоряжении осталась морозильная камера. Преимуществ которой не сосчитать. Крушение самолета и воздействие природных стихий не повлияли на нее. Она имеет стены и потолок, то есть, закрыта от любопытных и голодных глаз. И, что главное, – тут есть электричество.

Разве это не чудо?

***

Впрочем, наличие в морозилке электричества сыграло двоякую роль в гнездовании. Ведь, помимо света, нагнетается и холод. Но, поскольку куковать в кромешной и вонючей тьме не особо хочется, то приходится терпеть холодину.

Все, что я мог сделать, так это выставить его на минимальные цифры. Натуралист во мне заключил, что генератор работает автоматически. Потому в данный момент самой теплой точкой в морозильной камере выступает, пардон, мой собственный анус. И, к чести, неожиданно достойно выступает.

Ведь все же, как оказалось, утрамбованный кишечник усиленно реагирует на вещества, которые я тут добываю и пожираю.

***

Иена, представитель многочисленного женского рода, принявшая непосредственное участие в смене моей среды обитания, считает мир средоточием чудес. Даме глубоко за тридцатник, а она верит в чудеса да волшебство.

Цепочки непредвиденных и случайных событий, которыми полна наша жизнь, яркие явления, что выбиваются за рамки привычных представлений и ожиданий. Сильные, впечатляющие эмоции. Все это – непрерывная череда чудес. Мы не в состоянии ни повлиять на них, ни изменить, ни остановить. Остается лишь наслаждаться ими, ценить и запоминать.

Следуя этой логике, моя жизнь и жизнь моих предков по мужской линии – чудо на чуде и чудом погоняет.