Марти Джонс - Падение в рай

– Между прочим, я умею ходить, – сообщила она Фолку, когда тот прижал ее к груди, которая показалась ей крепкой как камень. У Либби мороз пробежал по коже. Она попыталась высвободиться из его объятий, но куда там: удары ее кулачков по этому граниту, что слону дробина.

– Перестаньте, вы же не хотите промочить ноги.

Наконец он поставил ее на песок. Либби покачнулась. Он был тут как тут, чтобы поддержать ее.

– Благодарю вас, – пролепетала она, испытывая какой-то упадок сил. Потирая онемевшие пальцы, она облизала губы и огляделась по сторонам.

Все вокруг было знакомо до боли. Как и в ее время, здесь размещались военные. Только отсутствовали цементные постройки – знаки нового времени. Все десять домов были деревянными и очень напоминали здания, в которых в 1993 году находилась военно-морская база.

«А может, это те же самые?» – подумала Либби. Эта мысль помогла ей успокоиться, и она последовала за Фолком, который поднимался по лужайке к дому.

Трехэтажный белый дом с верандами стоял под высокими дубами. Густые ветви затеняли крыльцо. Редкие лучи солнца, которым удавалось проникнуть сквозь пышную крону красавцев, освещали чисто вымытые окна и белоснежные стены.

Либби и интересом принялись разглядывать дом. Фолк заволновался.

– Что-то не так?

– Простите? – Она повернулась и заметила, что он смотрит на нее с натянутой улыбкой. – Все в порядке. Какой чудесный дом!

Капитан двинулся дальше, а она отметила про себя, что его взгляд стал загнанным и слегка холодным. И лицо напряглось. Впрочем, он весь был пугающе напряженным.

– Капитан Фолк?

Он заморгал и уставился на ладонь, которую Либби положила на его руку. У капитана заиграли желваки, да так сильно, что он сжал зубы, а затем убрал ее ладонь со своей руки.

– Входите! – пригласил он Либби, поднимаясь по широким ступеням на крыльцо. Не успел он приблизиться к двери, как она отворилась. Либби замерла. В доме кто-то был. Его ждали. Кто? Жена? Ей стало не по себе. Девушке в голову не приходило, что он мог быть женат.

И напрасно, осадила она себя. Бесспорно, он красив, обаятелен, если хочет казаться таковым, внушает уважение. Конечно, он должен быть женат.

– Мисс Пфайфер! – позвал капитан и повернулся, чтобы узнать, почему она остановилась. – Прошу вас!

– Капитан, кто это с вами? – раздался женский голос.

Либби подошла поближе. Ветки дуба защищали ее от солнца. Она прекрасно видела Фолка, дом и крыльцо, но только не хозяйку дома, которая оставалась в тени.

Фолк взял Либби под локоть и потянул за собой на крыльцо. Хватит, она не позволит больше обращаться с собой так бесцеремонно. Либби метнула на него полный ярости взгляд и высвободила руку.

Послышался хриплый смех – незнакомка вышла на крыльцо. Либби с интересом уставила на нее. Первая мысль, которая пронеслась у нее в мозгу, – ну и грудь! Ой, не только грудь, но и все остальное! И еще – она старше Фолка. Либби облегченно вздохнула.

Женщина была высокой и широкой в груди и бедрах. Блузка трещала по швам на ее полной груди. При ходьбе она покачивала бедрами, и юбка взлетала, открывая поношенные коричневые ботинки на шнурках. Либби крепко зажмурилась: прощай, еще одна иллюзия! Ни одна жительница этих мест не вырядилась бы так в ее время. Через час она бы свалилась от теплового удара.

– Каролина, разрешите представить вам мисс Либби Пфайфер. Мисс Пфайфер, моя экономка, Каролина Купер.

Он с вызовом посмотрел на нее. После официального представления ей ничего не оставалось, как следовать его приказаниям.

Либби шагнула вперед:

– Приятно познакомиться с вами, миссис Купер!

– Мисс, – поправила женщина, и ее сиплый голос снова поразил Либби. – Можете называть меня просто Каро.

Она вытерла ладони о юбку. Но вместо того чтобы пожать протянутую руку, потащила Либби в дом. Было видно, что Каролину привели в ужас ее леггинсы.

– Полковник Ленгдон ждет нас. Каро, надеюсь, вы поможете даме привести себя в порядок, – обратился капитан к Каролине, пытаясь отвлечь ее внимание от шокирующей одежды. Экономка закрыла рот и улыбнулась.

– А как же! Только вот ни одна из моих вещей ей не подойдет, капитан.

– Придумайте что-нибудь, я не могу показаться с ней в таком виде на людях.

– Да, сэр, – ответила Каролина Купер и оставила Фолка наедине с Либби.

Фолк еще раз окинул взглядом наряд Либби. Она смутилась и отвернулась.

Чистота в холле была идеальная. Деревянные полы и мебель сверкали. В комнате слегка пахло лимоном.

– Посмотрите, что я нашла! – спускаясь по лестнице, пробасила Каролина.

Либби и Фолк обернулись.

– Что если у юбки отрезать оборку, а вместо кушака повязать ленту? По-моему, получится недурно, – радостно предложила экономка, появившаяся с перекинутым через руку желтым хлопчатобумажным платьем в цветочек, украшенным кружевами цвета слоновой кости у выреза и на рукавах, и коричневой атласной лентой.

– Не стоит портить платье, – попыталась отговорить ее девушка, с опаской глядя на широченное одеяние. Она же задохнется в нем в такую жару!

– Это моя забота, – успокоила гостью Каролина. – Мы не ударим лицом в грязь перед полковником. Сделаем все быстро и как надо.

Лицо Фолка выражало непреклонную решимость. Он предполагал, что Либби начнет возражать. Но девушка не забыла, как он грозился упрятать ее за решетку, – а ей так надо вернуться на Пикенс – и молча последовала за Каролиной.

Комната, в которую они вошли, была обставлена по тогдашней моде: обшитые тесьмой ковры, мягкая софа, кресла, посредине овальный кофейный столик с хрустальной вазой, в которой стояли сухие цветы.

Каролина подошла к бронзовому светильнику и зажгла свечу. Она скептически оглядела оборку: вероятно, решала, как побыстрее оторвать ее.

– Самый верный способ, – сообщила она, вытаскивая зубами нитки из подола. – Портниха обметала его, перед тем как пришить оборку. Если будете осторожны, он не разлохматится. Позже я попрошу прачку подрубить как следует. Если б я умела, то с радостью сделала бы это для вас.

Достаточно было послушать Каролину, чтобы понять, что она уроженка здешних мест. От долгого пребывания на солнце ее бронзовая кожа покрылась морщинами. У нее были большие шершавые ладони и толстые чистые ногти.

Либби решила, что она трудилась, и при том тяжко, всю жизнь. Вероятно, на свежем воздухе. А потом стала экономкой. Вот, пожалуй, и все, что она могла сказать о ней, не задавая дополнительных вопросов. Делать это она не собиралась, поскольку не знала, что отвечать о себе, если ее спросят.

– Что вы, не надо, я пробуду здесь недолго, – нашлась в конце концов Либби. – После моего отъезда вы вернете платью его прежний вид.

Каролина вскинула брови, откусила нитку и заметила: