Шеррилин Кеньон - Ночные объятия

— Если я скажу тебе, кто я, твоя жизнь будет в опасности.

— Я живу в Новом Орлеане, над одним из самых популярных клубов в городе. Я ставлю машину в переулке, где вчера были убиты два человека. Моя жизнь всегда в опасности.

— Вчера ночью это были не люди. И они не были убиты. — Тэлон не знал, почему позволил вырваться этой информации.

— Тогда чем они были?

Скажи ей…

Призыв к этому был очень силен. Он никогда не нарушал Заговор молчания. Никогда.

«Даймоны хотели устроить вечеринку с твоей подружкой. Не оставляй ее без защиты, Кельт».

Она имела право знать о том, что ей угрожало.

— Тэлон, — она обхватила руками его лицо.

Ее прикосновение было нежным и теплым.

Это почти заставило его сдаться.

— Доверься мне. Что бы это ни было, я не скажу ни одной душе.

— Я не могу, Саншайн. Не могу.

— Ты не хочешь, Тэлон. Просто не хочешь, — раздраженно выдохнула она. — Прекрасно. Храни свои тайны. Уходи от меня. Живи и будь счастлив, и занимайся тем, чем ты там занимаешься.

Она отошла от него.

Тэлон потянулся к ней, но она обошла его руку.

— Саншайн…

— Не трогай меня. Я безумно на тебя злюсь.

— Пожалуйста, не злись.

Она тряхнула головой.

— О, ты очень мил с такими щенячьими глазами. И эти печальные нотки в голосе. Но я слишком далеко зашла и мне все равно. Теперь уходи.

Он вздрогнул от боли в ее голосе и ее команды. Его сердце едва не остановилось.

И в этот момент он кое-что понял. Зарек и Ашерон были правы. Он боялся. Боялся уйти, боялся остаться.

Последнее, что ему хотелось — потерять Нинью снова. Но взглянув на Саншайн, он вдруг понял, что хотя у нее и душа Ниньи, она, — все же, не его жена.

В ней было что-то другое, новое и раздражающее. Нинья никогда бы не рассердилась на него, даже если бы он заслужил ее гнев. Она всегда была робкой и застенчивой. Не такой смелой и требовательной, как Саншайн.

Если бы он сказал ей оставить этот вопрос, она кивнула бы и сменила тему. Она никогда бы не свалила даймона на колени или не сражалась бы с аллигатором.

Но что поразительно, ему нравился этот огонь в Саншайн. Как и ее способность противостоять ему и миру вокруг.

— Что? — в ее глазах сверкнул дьявольский огонь, и она приняла удивленный вид. — Ты все еще здесь? Я думала, что ясно изъяснилась.

Он невольно улыбнулся.

— Я не хочу уходить от тебя, Саншайн. Не могла бы ты принять меня таким, какой я есть?

Саншайн отвела глаза:

— Мне нравится то немногое, что я знаю о тебе, Тэлон. Но проблема как раз в том, насколько это в самом деле немного. Ты живешь в болотах, кажется, богат, и у тебя нет фамилии. Любишь больших жутких аллигаторов и у тебя есть Ник, который выполняет поручения. Вот. Это все, что мне известно о Тэлоне. Список очень короткий.

Она встретила его пристальный взгляд.

— Я отказываюсь иметь отношения с человеком, который не может доверить мне даже малую часть своей биографии. Если ты хочешь просто поваляться со мной, дверь там. А если ты действительно хочешь остаться, расскажи мне о себе что-то более существенное.

— Что, например?

— Скажи мне имя своего лучшего друга.

— Вульф Трюггвасон.

Она приоткрыла рот от удивления.

— О, мой бог. Ты ответил на вопрос. Наверное, наступил конец света.

— Это не смешно. Так что, я могу остаться?

Она поджала губы:

— Хорошо, но только потому, что ты не сможешь добраться домой до рассвета.

Решительно настроенная сохранять между ними дистанцию до тех пор, пока он не ответит ее вопросы, Саншайн развернулась и ушла в спальню. Она захватила с кровати одеяло и подушку, и, вернувшись в гостиную, вручила их ему.

Держа в руках розовое одеяло и подушку, он выглядел полностью ошеломленным:

— Что это?

— Пока ты не расскажешь мне все начистоту, можешь занять софу.

— Ты шутишь.

— О нет. Нисколько. Я не пущу тебя обратно в свою кровать, пока ты не впустишь меня в свою голову.

Тэлон был совершенно поражен, когда Саншайн отошла к дальней стене и опустила экраны.

— Я рассказал тебе о Вульфе, — произнес он.

Она развернулась к нему, ее глаза выражали удивление.

— Ты назвал мне одно-единственное имя. Ооо, это много говорит мне о тебе, правда? Вот послушай, мои лучшие друзья — Трина Деверо и Селена Лоренс. И что это говорит тебе обо мне? Nada. Zilch. Ничего. Это значит только, что я могу позвонить кому-то, когда меня достали. И поверь, я как сумасшедшая звонила бы сейчас одной из них, если бы не было так поздно.

Тэлон рыкнул, но это ее нисколько не привело в смятение. Эта женщина была слишком дерзкой.

— Итак, расскажи мне о Вульфе, — медленно произнесла она, делая шаг в его сторону. — Чем он занимается? Он живет здесь, в Новом Орлеане? Он женат? Как долго ты его знаешь?

— Он живет в Миннесоте. И он не женат.

Она выглядела довольной и одновременно охваченной любопытством:

— Как вы познакомились?

На Марди Гра, сто два года назад, когда его на время прислали в город как подкрепление, о чем он не мог рассказать Саншайн.

Тэлон раздраженно выдохнул.

— Я знаю его давно.

— Ооо, — она снова обманулась, — ответы, подобные этому, помогут тебе получить поддержку на работе, но не вернут в мою кровать. И уж точно не приблизят к моему телу.

— Ты неблагоразумна.

— Ха!

Это было так несправедливо. Он пытался защитить ее, а она спрашивала у него то, на что он не мог ответить. И теперь она не допускает его к своему телу, потому что он не хочет причинить ей вред.

Как она может так поступать с ним?

Возмущенный ее упорством, он грубо бросил:

— Я твой муж.

Она фыркнула и окинула его озадаченным взглядом:

— Не в этой жизни, приятель, — она протянула ему для осмотра левую руку. — Не вижу никакого обручального кольца на своем пальце. В этой жизни ты не приезжал в город на спине своего черного жеребца, сбивая меня с ног и умоляя быть твоей.

Тэлон похолодел от ее слов:

— Ты помнишь это?

Ее гнев, казалось, частично прошел, когда она кивнула:

— И я хочу знать, почему ты помнишь это.

Он бросил на кушетку одеяло и подушку и улегся на нее с непреклонным видом:

— Я говорил тебе, что не могу сказать.

— Тогда спокойной ночи, дорогой. Приятных сновидений.

Она шагнула к нему, поцеловала в лоб и ушла в свою комнату.

Окончательно взбешенный, Тэлон смотрел на грандиозное шоу, которое она устроила из опускания занавески. Эта женщина умела найти способ, чтобы заставить его пылать. Но в этот раз способ не был особенно приятным.

Тэлон был в ярости.

Особенно, когда она включила лампу на тумбочке, и он мог отчетливо видеть ее тело сквозь тонкую ткань.

Его сердце бешено колотилось. Он не мог оторвать от нее взгляда, особенно когда она снимала одежду со своего аппетитного тела, а потом легла в постель, явно обнаженная.