Кейт Тирнан - Книга теней

Она поднялась и направилась к выходу с такой мягкой грацией, что я почувствовала себя осколком скалы, усевшимся на стул.

Правду говорят люди: от любви до ненависти – один шаг.

Этой ночью я иду на круг, и ничто не может остановить меня. Я собираюсь объявить себя учеником в группе ведьм Кэла. Знаю, что моя жизнь изменится этой ночью. Я ощущаю это в каждом образе и звуке.

– А где же Бри? – спросила мама, когда мы с Мэри-Кей облачались в свои костюмы.

Мы собирались на школьный вечер в честь Хэллоуина, потому что считали себя уже достаточно взрослыми, чтобы ходить, петь и вытворять разные штучки. Было почти семь часов, и нашу переднюю дверь уже осаждали маленькие пираты, черти, принцессы, птицы, монстры и, разумеется, ведьмы.

– Правда, где она? – спросила Мэри-Кей, на нося краской страшный шрам на щеку, как у Франкенштейна. – Я не видела ее целую неделю.

– Она занята, – небрежно бросила я, расчесывая волосы. – У нее новый бойфренд.

Моя мама хмыкнула.

– Бри совершенно определенно – светская бабочка.

Сказать о ее новом увлечении – это единственная возможность избавиться от вопросов о ней, саркастически подумала я.

Мэри-Кей критически осмотрела мой наряд.

– И это все? – спросила она.

– Не могу ничего больше придумать, – призналась я.

Я была одета, как мне и положено: в черное – необычный для меня наряд, но все же это была я, будущая ведьма.

– Ради всего святого, позволь хотя бы раскрасить тебе лицо, – сквозь смех сказала мама.

И они размалевали мне лицо на манер маргаритки. Из-за того что я была в черных джинсах и черном свитере, я напоминала увядший цветок. Но мне было все равно. Мы с Мэри-Кей пошли в школу и танцевали под музыку дрянного местного оркестра, который назывался «Головорезы». Кто-то добавил спиртного в пунш, но, разумеется, учителя сразу же просекли это и вылили напиток на парковочную площадку. Никого из участников нашего круга здесь не было.

Я видела Тамару и Дженис, танцевала с Мэри-Кей, с Бэккером и с парой парней из моего математического и физического классов. Было весело. Ничего особенного, но весело.

Мы вернулись домой в одиннадцать пятнадцать. Мама, папа и Мэри-Кей отправились спать, а я уложила подушки под одеяло, изобразив себя спящей, умылась и тайком выскочила из дома в темноту.

Мы с Бри и раньше тайком убегали из дома, например, в круглосуточный универсам, чтобы купить пончик или что-нибудь еще. И всегда делали это весело и беззаботно.

Сегодня луна светила ярко, словно прожектор. Холодный октябрьский вечер пронизывал до костей, я чувствовала себя одинокой и несчастной. Когда я осторожно шла по дорожке, в нашем фонаре, сделанном к празднику из пустой тыквы и висевшем над крыльцом, погасла свеча. Без света внутри он казался зловещим и уродливым. Языческим, древним и всесильным – совсем не похожим на пустую тыкву с вырезанными отверстиями.

Я вдохнула ночной воздух и осмотрелась, нет ли поблизости людей. Подумалось, как хорошо было бы научиться посылать свои чувства куда-нибудь в открытый космос. И чтобы там принимали мои сигналы с помощью телевизионной антенны или спутниковой тарелки. Я на минуту закрыла глаза, и мне показалось, что я слышу, как пожелтевшие листья падают на землю. Как возятся белки. Как ветер приносит туман с реки. Но мои чувства не обнаружили никаких признаков родителей или соседей. Все было тихо на нашей улице. На какое-то время я была в безопасности.

Мой автомобиль весил целую тонну, и мне было нелегко вытолкнуть его, пытаясь управлять рулем. Затем я ухитрилась вскочить в него и нажать на тормоз. Я молилась, чтобы из-за угла не вылетели орущие любители быстрой езды в праздник Хэллоуин и не врезались в мой автомобиль. Я на мгновение закрыла глаза, подумала о доме и почувствовала, что все мирно спят, глубоко дыша, и не подозревают, что я ушла.

Наконец мой автомобиль оказался на улице повернутым в нужную сторону, и мне стало легче толкать его и управлять им. Я толкала его до дома Херндона, где был наклонный подъезд для его инвалидного кресла. Здесь я села в машину и завела мотор, вспомнив при этом сиденья с подогревом в машине Бри. В моих руках «Das Boot» – «подводная лодка» – чувствовала себя ожившим животным, жадно пожирающим дорогу, лежавшую под его колесами. Мы двинулись вперед, в темноту.

Я припарковала машину под развесистым дубом у края кукурузного поля. Там уже стояла красная машина Робби и пикап Мэтта. На другой стороне дороги я заметила машины Бри и Рейвин. Нервничая, я вышла из машины и прошла вперед, постоянно оглядываясь, будто опасаясь, что Бри или кто-нибудь пострашнее, набросится на меня из этой кромешной тьмы. Я торопливо выгрузила все, что привезла – цветы, фрукты и свечи, – и пошла через дорогу к кукурузному полю.

И все же я чувствовала некоторую неуверенность, хотя сказала Бри и всем остальным, что хочу сделаться ведьмой. Я всем сердцем желала приобщиться к магии Викка, но мой рассудок все еще требовал каких-то дополнительных сведений. И мое сердце было разбито: ссора с Бри из-за Кэла и необходимость все скрывать от родителей. Я была так расстроена, что, дойдя до края кукурузного поля, решила повернуться и бежать обратно, к своему автомобилю.

И тут я услышала музыку, кельтскую мелодию, доносимую до меня легким ветерком, ласкающую череду звуков, сулящих мир, покой и добрый прием. И я ринулась в чащу сухих кукурузных стеблей. Я не знала, куда мне надо идти и где их отыскать. Я просто прорывалась вперед через это золотое поле и вдруг оказалась на открытой поляне, где все мои друзья ожидали меня.

– Морган! – вскрикнула Дженна, протягивая ко мне руки.

Она вся сияла, и ее хорошенькое личико в ясном лунном свете показалось мне просто красивым.

– Привет, – поздоровалась я несколько смущенно.

И вот мы, вдевятером, стоим здесь и смотрим друг на друга. Мне казалось, что мы собрались здесь, чтобы начать совместное путешествие, как будто мы собрались, например, штурмовать Эверест. И если кто-то из нас не сможет добраться до вершины, в начале пути мы все-таки вместе. И вдруг, совершенно неожиданно, все они показались мне совершенно незнакомыми. Робби – отстраненный и по-новому красивый, совсем не похожий на фаната математики, каким я его долго считала. Бри – холодная красивая статуя моей лучшей подруги, которая у меня когда-то была. А другие и вовсе никогда не были мне близки. Что же это со мной?