Злата Линник - Элеонора. Кровные узы

— Юля, я тебя очень прошу: пожалуйста, даже не притрагивайся ни к каким подозрительным старым книгам. Это может быть вредно; со временем на их страницах образуется плесень, а на кожаной обложке накапливается множество микробов, я уже не говорю о том, что типографская краска постепенно разлагается и делается ядовитой. Достаточно после такой книги один раз лизнуть палец или поесть, не помыв руки, и можно получить очень большие проблемы. Один из французских королей умер, просто полистав книгу об охоте. Девочка моя, пожалуйста, будь благоразумна, в мире есть множество опасных вещей, которые с виду совсем безобидные... Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что у тебя случилось? Что? Да, обязательно перезвони, буду ждать.

Женщина замирает, как будто к чему-то прислушиваясь, а потом медленно кладет трубку радиотелефона на подставку. Странное дело: обычному человеку для этого пришлось бы сделать не менее двух шагов, а хозяйке дома удается, даже не сдвинувшись с места.

Еще какое настоящее время

Старенькая «Нива», иначе называемая «русским джипом», свернула с шоссе и, проехав парочку переулков, остановилась перед воротами из темного железа, выполненных в форме каких-то колючих растений. Пассажир — крепкий мужчина лет около пятидесяти — вышел, снял с багажника на крыше машины две корзины, аккуратно завязанные сверху белыми тряпочками. Водитель — скорее всего военный пенсионер — открыл багажник, достал оттуда довольно увесистый баул и, подобрав валяющуюся рядом книгу, положил ее на сумку. Окинув забор и виднеющийся за ним особняк неодобрительным взглядом, он снова сел в машину и скрылся в одном из боковых переулков. Пассажир вынул из кармана сложенную вчетверо бумажку и, сверившись с адресом, нажал кнопку звонка. Дверь открыл коротко стриженный молодой человек в черной футболке с изображением летучей мыши.

— Что вы хотели? — спросил он, бросив подозрительный взгляд на багаж, стоящий рядом с посетителем.

— Антонов Сергей здесь проживает? У меня для него посылка из Ярославля от его тети Курышевой Валерии Павловны и письмо oт нее же. Собственно говоря, все это требовалось доставить на адрес его мамы, но она, видимо, отсутствует.

Не сводя глаз со своего собеседника, охранник достал из кармана переговорное устройство. Почти сразу из дома вышел второй охранник, помоложе, и, поводив над сумкой и корзинками металлоискателем, легко подхватил их и направился к дому. Пройдя несколько шагов, он нагнулся и поднял что-то с земли.

— Это ваше?

— Да, должно быть, из сумки выпало, там все время молния расстегивается.

Положив старинную книжку в роскошном кожаном переплете поверх одной из корзинок, он направился по садовой дорожке к дому. Посетитель последовал за ним.

В таком доме ему еще не приходилось бывать — форменный замок, а внутри все прямо как в сериале из жизни миллионеров. Молодец, Сережка, а еще говорят, что честным трудом не разбогатеешь. Глядите, какие хоромы отгрохал.

Пока он бродил по холлу на первом этаже, разглядывая мозаичные картины, витражи и ампельные цветы в расписных горшках, стоящие на железной штуковине, в центре которой безостановочно крутилось блестящее колесико с крохотным маятником внутри, хозяин дома незаметно появился рядом с ним.

— Дядя Гриша, здравствуйте!

— Сережка! Совсем взрослый, а давно ли пацаном был, с мальчишками бегал рыбу удить. А я вот в командировку, тетя твоя попросила передать посылочку; а мне что, трудно, что ли, сколько лет живем по соседству. Я прямо с вокзала — к Татьяне Васильевне, а там не открывает никто и к телефону не подходит.

— Мама в санатории на заливе, приедет только послезавтра.

— Ладно, привет ей передавай, от сестрицы и от меня лично. Сам-то когда в гости соберешься? Супругу свою привози. Места у нас замечательные, Волга, ей непременно понравится. Детишек-то еще не думаете заводить?

— Нет пока, все работаем... Так, а что нам тетя Вета прислала? Варенье из райских яблочек — я его еще с детства помню, сливовый джем, огурчики по ее фирменному рецепту, прямо даже неловко. А здесь? Домашние консервы из кролика. Ну, я в полном отпаде, уже слюнки текут. А это что за книга?

— Не знаю, Валерия Павловна сама все укладывала. Я так мыслю, что это кулинарные рецепты, она до них великая охотница. Золотой человек, всем готова поделиться... Ну, я пошел, бывайте здоровы!

— Подождите, дядя Гриша, давайте хоть чаю попьем. Или, может быть, позавтракаете с нами? Вы же только с поезда.

— Нет, спасибо, мне прямо на работу, люди ждут. Вот, посмотри, по этому адресу как сподручней доехать?

— Какие проблемы, сейчас на машине довезут, через пятнадцать минут будете на месте. Тете Вете большой привет от нас всех. Мама, как приедет, обязательно ей напишет.

Гость из Ярославля уехал на роскошной иномарке, тихо изумляясь «буржуйской роскоши», а на винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, появилась рыжеволосая женщина в шелковом халате изумрудного цвета. Не обращая внимания на занявшие весь журнальный столик банки и горшочки, она сердито и немного испуганно посмотрела на книгу, как на случайно заползшее в комнату ядовитое насекомое. Мужчина попытался ее успокоить.

— Ну что ты, дорогая, это же всего-навсего посылка от тети Веты. Вот варенье, огурчики, консервы из кролика — вкуснее я в жизни ничего не ел. Ах, ты про книгу. Да просто сборник рецептов, у нее таких книг — целый шкаф, а эта явно дореволюционное издание, они сейчас опять в моде. Смотри, она вовсе не опасная, всего-навсего пособие по домоводству... Надо же, не открывается, лаком, наверно, залили при ремонте. Ладно, если эта книга тебе так неприятна, прямо сейчас выброшу — и все дела. Хотя, знаешь, жалко: такая древность, да и тетушкин подарок...

— Эта книжка написана кровью, здесь я не могу ошибиться. Она чем-то похожа на те, которые мне случалось видеть в библиотеке моего... приемного отца.

— Даже настолько? Тогда ей просто цены нет. Знаешь что, я ее, когда приеду, запру у себя в сейфе, а пока что положу вот сюда, в аквариум, все равно стоит без дела, вот пусть немного и поработает музейной витриной. Ну что, теперь порядок?

— Не могу сказать, чтобы она мне не нравилась, просто с ней связано много.... страха, переживаний и чего-то, что я сама не могу понять. Кровь, которой ее написали, буквально кипела от сильных эмоций. Здесь еще кровь другого человека, совсем свежая. Этот человек крайне не удовлетворен жизнью, считает себя жертвой обстоятельств... Да что все так помешались на этих старых книгах!

— Не сердись, дорогая, только скажи — прямо сейчас тебе других книг доставят в любом количестве, самых новых, только из типографии. А хочешь, специально для тебя что-нибудь напечатают? Вроде как эксклюзивное издание.