Таня Хайтман - Одержимые

Леа осторожно коснулась кончиками пальцев свисавшей плетью руки. Адам тяжело сглотнул и посмотрел на нее. Многообразие чувств, отражавшихся в его глазах, захлестнуло ее: облегчение и ревность, ярость и боль, беспокойство и готовность к борьбе. И искорка желания - когда взгляд упал на ее окровавленную шею.

- Какая неприятная ситуация, - раздался из глубины комнаты голос Пи. В нем явно прозвучало недовольство - как будто какой-то незваный гость нарушил уютные посиделки. - Почему ты просто не занимаешься тем, чего от тебя ожидают, Адам? Мы ведь вчера вечером так мило договорились насчет того, что ты попытаешься вычислить нашего незнакомого друга по притоку денежной массы в институт. Вместо этого ты устроил тут весьма неаппетитную сцену.

Адам отнял руку от раны и приложил поблескивающий от крови указательный палец к губам. Затем подмигнул Леа, и ей показалось, что на его лице промелькнуло довольное выражение.

В принципе, она совершенно не собиралась вмешиваться в это безумие. Потому что тогда, в доме Этьена Каррьера, она научилась, по крайней мере, одной вещи: когда сходятся бессмертные, лучше убрать свое бренное тело подальше с линии огня. Особенно когда в Адаме проявляется демон и потирает руки в предвкушении битвы.

- Очень хорошо, что мы оба, очевидно, не торопимся сдерживать свои обещания. - Адам обернулся к Пи и встал, элегантно облокотившись на стол. В его голосе сквозило неприкрытое веселье, как будто он считал Пи конченым слабоумным - только потому, что указал ему на этот факт. - Но было просто невозможно не обращать внимания на вой сирены, когда этот наш безумный друг мучил женщин, будто ему не терпится попасть в эксклюзивную статью в бульварной газетке. Как думаешь, как быстро распространится новость о том, что обнаружена женщина, вся искусанная, со множеством ран, в комнате, полной пуль и кровавых луж, которая ругается на чем свет стоит и шарахается от всех санитаров и полицейских мужского пола? Этот след было просто невозможно не взять.

Леа не устояла перед искушением взглянуть краешком глаза на Пи. Как обычно, он стоял, прямой, словно свеча, скрестив руки на груди, небрежно помахивая пистолетом. Очевидно, Пи мало беспокоило то, что Адам может совершить внезапный прыжок.

Зато Акинора казался не таким уверенным в себе и спрятался вместе со своими драгоценными распечатками за канцелярским шкафом. Впрочем, тем самым он загнал себя в ловушку, потому что между ним и выходом теперь стоял Адам, который как раз проверял раненую руку на работоспособность.

- Леа внезапно исчезла, а Надин пережила нападение а-ля Макавити. Совсем нетрудно было сделать соответствующие выводы. Да еще и перед институтом Акиноры стоит парочка твоих людей. Идея предпринять вылазку в старую лабораторию Акиноры лежала, таким образом, прямо на поверхности. Так к чему все эти глупости? Нужно было просто сказать мне, что Леа у тебя. Мы могли бы договориться, Пи.

Пи пожал плечами.

— Могли бы, конечно. Но Акинора может непосредственно дать мне то, что нужно. Я просто предположил, что все устроится ко всеобщему удовольствию. Прежде чем ты понял бы: в чем дело, Акинора уже получил бы кровь, я - нужную мне информацию, а ты - назад свою Леа. Так думал я. К сожалению, ты оказался проворнее, чем я рассчитывал.

— Ты имеешь в виду, что я умнее, чем ты до сих пор думал. Так что лучше не трать усилия, чтобы уверить меня в том, будто бы я получил бы Леа обратно. Для этого ты слишком любишь преподавать другим наглядные уроки. Я навел справки о прошлом не только Акиноры.

Пи безразлично пожал плечами, словно говорил: ну и что? Теперь карта легла иначе. "Как же, как же, спортсмен-любитель, - подумала Леа. - Ты - мстительный негодяй, к которому лучше не поворачиваться спиной". Потому что, судя по крепко сжатым губам Пи, он относился к ситуации ну никак не спокойно.

Тем временем Макавити несколько оправился после хватки Адама и попытался подняться. Адам отреагировал немедленно. Он позволил Макавити проползти еще немного на животе, а потом нанес удар по почкам. Противник снова обмяк. Когда каблук Адама оказался на шее у Макавити, раздался голос Пи, одновременно со щелчком снятого с предохранителя пистолета.

- Давай не будем перегибать палку.

Поскольку было не похоже, что Адам собирается слушаться приказа, Пи недолго думая направил пистолет в голову Леа. Та по-прежнему лежала на боку. Была хорошо видна рана на шее, из которой, ритмично пульсируя, стекала тоненькая струйка крови. Леа смотрела прямо в черное дуло пистолета, а холодная и расчетливая часть ее разума тут же подсказала, что Адам никак не может быть быстрее пули.

В приказе Пи слышалась нотка, свидетельствовавшая о том, что он с большим трудом сдерживается.

- Ты слишком разошелся, Адам. Парочка сломанных ребер или пальцев, раздавленных туфлей, это я еще пропустил бы без комментариев. Но сломанная шея - это, пожалуй, уже слишком. Как по мне, потребуется слишком много времени на то, чтобы Макавити оправился после этого, а кто может сказать, не понадобится ли он мне еще раз в ходе ведения переговоров.

Адам неохотно подался назад, обеспокоенно наблюдая, как Макавити уползает из поля его досягаемости. Он еще не закончил с этим мужчиной, и Леа втайне надеялась, что его разум не полностью переключился на месть. Хотя она радовалась, что Адам задал этому негодяю взбучку, ее внутренняя потребность выступить в качестве ставки в покере была полностью и до конца удовлетворена. Она мечтала убраться из этой лаборатории, причем как можно скорее.

Словно в ответ на немую мольбу Леа, Пи заявил, обращаясь к Адаму:

- И как нам теперь выйти из этой неприятной ситуации? - Пи перевел взгляд на Акинору, которого отделяли от Адама всего несколько шагов. - Вот что предлагаю я: ты забираешь свою драгоценную Леа и ждешь в уголке, пока мы втроем не уйдем. Так каждый из нас получит то, что хотел.

Адам покачал головой.

- Макавити принадлежит мне.

Пи нетерпеливо отмахнулся от него.

— Поохотишься на него в другой раз, если тебе этого непременно хочется. Но если тебя это хоть как-то успокоит, то могу тебя заверить, что я сам тоже собираюсь проучить Макавити. Сначала выплывает это свинство с той, которая разнюхивала то, что ее не касается, потом он покусал мою гарантию, вместо того чтобы просто присматривать за ней. Ты ведь сам сказал, что я мстителен... Удовлетворен?

— Не думаю, что стоит отпускать Акинору. Этот человек, можно сказать, вошел во вкус.

Акинора захрипел и предпринял попытку к бегству. Но тут его за шиворот схватил побитый и крайне недовольный Макавити, бесшумно подкравшийся к нему сзади.

- Он ничего не хотел говорить добровольно, все водил и водил меня за нос, - задумчиво потер подбородок Пи. - Я попробую подступиться к его драгоценным сведения с другой стороны. Обещаю тебе, что он - когда я с ним закончу - не будет интересоваться больше ничем, что хотя б отдаленно связано с кровью.