Джена Шоуолтер - Потаенное наслаждение

— Да!

Тяжело дыша, Рейес опустил руку.

— Да, — повторил он. Ему не надо было больше времени на раздумья. — Отдай мне Данику и получишь Аэрона.

Возможно, это был ответ его терзаниям: спасти Данику, оберегать ее и помочь Аэрону вернуться в прежнюю форму, напомнив воину, кем он некогда был. Хотя он до сих пор не знал, как ему справиться с последним.

— Но дай мне слово, что едва он окажется здесь, он получит желанное уединение.

— Даю, — Люциен печально кивнул головой. — Знай, что я делаю это отчасти потому, что Анья считает, что Даника может привести нас к одному из артефактов. И не сомневайся во мне. Когда девушка окажется у нас, я использую ее для этой цели.

— И во мне не сомневайся. Я сам не свой, когда я с ней, и не знаю, как могу отреагировать, если ты подвергнешь ее опасности. — Ярость уже вскипала в нем при одной мысли об этом. — Веди меня к ней.

— Сначала ты должен сказать, что понимаешь, что сейчас можешь ее спасти только для того, чтобы позже потерять. Я не желаю, чтобы ты винил меня в случае…

— Она не умрет, — он не позволит. — Хватит болтать. Веди меня к ней.

— Я боролась за свою жизнь только затем, чтоб вот так с ней расстаться?

Даника горько рассмеялась. Она только что очнулась, не ведая, сколько прошло времени и что с ней сотворили. Внезапная мысль заставила ее умолкнуть.

После … нападения — о, Господи, не думай об этом — она примчалась на свою убогую квартирку собрать вещи. Ошибка. Ей стоило бросить пистолет и одежду, но без дневного заработка заменить их было бы ей не по карману. А поскольку она еще не овладела способностью красть, не попадаясь, то выбора у нее не было.

Группка мужчин странного вида поджидала ее, прячась в тени у запасного выхода, будто зная, каким путем она чаще всего пользуется. Словно они наблюдали за ней пару дней и выучили ее привычки.

Она сбила с ног одного или двух. Даже трех. Однако их оказалось шестеро, все имели одинаковые татуировки в виде восьмерки на запястьях, как и у мужчины, которого она… она даже не могла думать об этом слове. У них были такие же татуировки, как и у мужчины, что умер в том грязном переулке. Они одолели ее, вырубили.

— Больше никакой беспомощности, говоришь?

Когда чуть раньше она в первый раз открыла глаза, ее надежда, что это полицейские, полностью развеялась. Полиция не приковывает женщин к кроватям. Кто эти люди? Что им от нее надо?

Ничего хорошего ожидать не приходилось. В груди шелохнулась паника, леденя кровь. В ушах звенел страх. Челюсть болела от полученного удара. Силы иссякли, голод терзал внутренности. Дышать удавалось с трудом.

— Ни звука.

Цепи были холодными и тяжелыми, царапали кожу. Она потянула за них, пока полубезумным взглядом осматривала комнату. Симпатичная обстановка: кресла, разноцветные подушки, туалетный столик из красного дерева и квадратное с золотым обрезом зеркало.

«Рейесова работенка?» — подумалось ей. Он ведь тоже держал ее в комфорте.

«Нет, не Рейес», — решила она через секунду. Не такой он мужчина, чтобы посылать других делать его грязную работу. Он был бы там, сам бы захватил ее.

— Итак, кто же это? — снова подумала она. — Друзья того человека, которого она… ранила. Ясно как Божий день. Эти татуировки…

Намеревались ли они наказать ее за товарища? Хотели ее изнасиловать? Пытать? О, Господи. Они тоже считают ее проституткой и собираются продавать ее услуги?

Глаза обожгли слезы. Сейчас она одна—одинешенька. Девушка продолжила тянуть за цепи. Пот лился с нее ручьями, пропитывал покрывала. Чем больше она дергалась, тем сильнее задиралась одежда на руках и ногах, более не мешая металлическим оковам впиваться в кожу. Вскоре кровь сочилась из запястий и щиколоток.

Раздался стук.

Сердце пропустило удар, она сжала губы, чтобы подавить всхлип, замерла. Стоит притвориться спящей.

Единственная дверь распахнулась, впуская высокого, обычного с виду мужчину. Она не могла заставить себя закрыть глаза. Могла только таращиться на него, оценивать. На нем была белая рубашка и черные брюки, и выглядел он на тридцать с хвостиком, с большим хвостиком. Забранные назад каштановые волосы. Большие, зеленые, как и у нее, глаза. Он выглядел, как профессионал, и ничуть не походил на убийцу. Спокойный, возможно, даже дружелюбно настроенный.

Это не уменьшило ее страха.

Даника проглотила вставший в горле ком. Ни звука. Прикусила внутреннюю поверхность щеки, пока не почувствовала вкуса крови. Не показывай страха.

— Хорошо. Ты проснулась, — немного помедлив, мужчина добавил. — Расслабься, дорогуша. Я не намерен обижать тебя.

— Тогда снимите цепи.

Умоляющий тон ее голоса стер все усилия выглядеть сильной.

— Мне жаль, — он говорил по—настоящему огорченно. — Цепи необходимы.

— Просто отпустите меня и…

Он поднял руку, прерывая ее.

— Боюсь у нас мало времени. Меня зовут Дин Стефано. Друзья называют меня Стефано, надеюсь, так же будешь называть меня и ты. Ты — Даника Форд.

— Отпустите меня. Пожалуйста.

— Отпущу, но не сейчас. — Он удивленно приподнял брови. — Перейдем к сути дела, ты не против? Что тебе известно о Повелителях Преисподней?

Повелителях? Все это из—за ее предыдущего похищения? Безумный смешок сорвался с губ девушки. В какое дерьмо Рейес и его компашка втянули ее?

— Скажи мне.

— Ничего, — ответила она, так как не знала, какого ответа желает Стефано. — Ничего я не знаю про Повелителей.

В его взгляде промелькнуло раздражение.

— Ложью ты навлечешь на себя неприятности, дорогуша. Попробуем снова. Ты находилась с группой мужчин в Будапеште. Не просто мужчин, а, несомненно, самых жестоких мужчин, что когда—либо видел мир. И все же они не причинили тебе вреда. А раз они так поступили, значит, считают тебя другом.

— Они — монстры, — заявила она, молясь, чтобы именно это он и желал услышать. — Ненавижу их. Я не знаю, зачем они удерживали меня и почему отпустили. Ради развлечения, возможно. — Каждый слог дышал истиной и ненавистью. — Отпустите меня. Пожалуйста. Я не хотела причинять вред… Это несчастливая случайность, и я…

Слезы вновь наполнили глаза.

Стефано вздохнул.

— Мы держали тебя под действием снотворного, пока не решили, как с тобой поступить. В забытьи, но и в безопасности. Ты отняла у нас сильного воина, Даника, одного из лучших. Нам ужасно не хватает Кевина. Его жена не прекращает рыдать с момента, как я сообщил ей о его кончине; она отказывается от еды и молится о смерти, чтобы воссоединиться с ним. Теперь ты у нас в долгу, согласна?

Как он наверняка и надеялся, его слова вызвали у нее тяжелое чувство вины, что ранило сильнее оков.

— Пожалуйста. Я просто хочу пойти домой. — Не то, чтобы у нее был дом. Она снова рассмеялась, чувствуя себя немного безумной и совершенно разбитой. В шаге от обморока. — Пожалуйста.