Келли Армстронг - Дешевая магия

– Ты – проклятая сука! – заорала она. – Убери от меня свои грязные руки!

Она потянулась ногтями к моему лицу и ударила меня кулаком в живот, а когда я согнулась пополам, еще раз мне врезала и я растянулась на траве. Какой-то мужчина чуть о меня не споткнулся на бегу, но удержал равновесие и понесся дальше. Когда я с трудом поднималась на ноги, Кортес отпустил крупного мужчину, не в силах больше его удерживать, и тот мгновенно ринулся в толпу за пожилой женщиной. Я хотела броситься за ним, но Кортес поймал меня за руку.

– Мы его не удержим. – Он тяжело дышал и утирал кровь с губ. – Это все равно не поможет. Нужно снять заклинание. Ты знаешь слова отмены?

– Нет. – Тут я увидела, как какая-то женщина фактически ползет сквозь толпу, уклоняясь от ударов. – Похоже, подействовало не на всех.

– На всех. Они все пришли в замешательство, все отупели. Просто некоторые не проявляют насилия.

– Ну, тогда я отведу этих людей в безопасное место, а ты продолжай работать по отмене заклинания.

Я поспешила к ползущей женщине, помогла ей подняться на ноги и вывела из группы дерущихся. Я довела ее до дороги, которую мы пересекли, и оставила сидеть на дальней бровке перед тем, как направиться назад. Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти еще одного человека, пытающегося сбежать.

Отправляясь в толпу в третий раз, я поняла, что моя миссия напоминает спасение отдельных детенышей моржей от бойни. Пока я спасаю одного, по крайней мере, еще двух забивают до потери сознания. Или Кортес не в состоянии снять заклинание, или насилие уже действует по инерции, само по себе.

– Думала, что сможешь скрыться? – сказал чей-то голос мне в ухо. Это оказался один из «спасителей» – представителей Церкви Благословенного Христа-Спасителя. Он тут же врезал мне Библией по лицу. – Вот тебе, Сатана!

Кто-то схватил меня за руку. Я посмотрела в безумные глаза молодой женщины.

– Сука! – заорала она. – Посмотри, что ты сделала с моей футболкой!

Она оттянула ее вперед, разрывая по швам. Футболка была покрыта грязью и кровью. Кровь выступила у нее на руке. В другой руке женщина держала швейцарский армейский нож с окровавленным лезвием.

Не думая, я потянулась к ножу. Лезвие полоснуло мне по ладони. Я вскрикнула и отпрянула назад. Появился Кортес, схватил женщину сзади. Она резко развернулась и ударила. Короткое лезвие вошло Кортесу в бок. Женщина тут же вырвала его из тела Кортеса и собралась нанести второй удар.

Я прошептала слова обездвиживающего заговора – и женщина замерла с рукой в воздухе. Я бросилась на нее, повалила на землю и выхватила нож. Именно в это мгновение действие заговора прекратилось, и она стала сражаться со мной, лягалась и кричала. Кортес повалился на колени и пытался помочь мне удержать ее, но казалось, адреналин втрое увеличил ее силы, и наши попытки напоминали попытки удержать дикое животное. Мы оба произнесли слова обездвиживающего заговора, но ни у одного из нас ничего не получилось. Если бы только мы смогли успокоить людей! Да, конечно, вот оно, средство – успокаивающий заговор. Я произнесла нужные слова, потом еще раз и стала непрерывно повторять их, пока не почувствовала, как женщина подо мной расслабилась.

– Эй, – произнесла она. – Ты кто? Слезь с меня! Помогите! Пожар!

Люди вокруг нас прекратили сражаться. Они кружили, утирая окровавленные лица и путано что-то бормоча. Они ничего не понимали.

– Отлично, – похвалил Кортес. – Продолжай в том же духе.

И я продолжила. Мы поднялись на ноги, Кортес меня прикрывал. Мы двинулись сквозь толпу. Я непрерывно повторяла слова успокаивающего заговора. На всех он не действовал. Как я и опасалась, агрессия уже жила своей жизнью, и некоторые люди не хотели останавливаться, тем не менее достаточное их количество прекратило драку и пыталось остановить еще дерущихся.

– А теперь в дом, – прошептал Кортес. – Быстро.

– Но еще не все…

– И так достаточно. Сейчас люди начнут тебя узнавать.

Мы бросились к входной двери.

Оказавшись в доме, Кортес позвонил в полицию. Затем я отвела его в ванную, где мы смогли оценить полученные повреждения. Саванна оставалась в своей комнате, дверь не открывала. Я не сообщала ей, что все закончилось. В эти минуты я опасалась того, что могу ей еще наговорить. Я боялась, что не справлюсь с искушением.

Самым худшим у меня оказался порез ладони – но едва ли смертельным. Я заклеила его и обратила внимание на Кортеса, начав с холодного компресса на его окровавленные губы. Затем я занялась ножевым ранением. Нож воткнулся в правый бок. Я приподняла на нем рубашку, промыла рану и получше ее рассмотрела.

– Выглядит не очень ужасно, – заявила я. – Но, наверное, пара швов не помешала бы. Может, когда подъедет полиция, нам удастся доставить тебя в больницу.

– Нет необходимости. Со мной случались и худшие вещи.

Это я видела. Хотя я приподняла на нем рубашку всего на несколько дюймов, я увидела толстый шрам, пересекающий живот. Кортес был худым, как тростник, но на теле оказалось гораздо больше мышц, чем я ожидала от мужчины с его фигурой. Я подозревала, что мышцы и шрамы скорее появились в результате сражений с Кабал-кланами, чем от выступлений в суде и бумажной работы.

– Я поставлю тебе припарку, – сказала я. – Обычно она лучше помогает в случае ранения, чем швы. И также меньше шансов, что останется шрам.

– Отлично. Мне придется попросить у тебя рецепт. Я открыла шкафчик в ванной и достала необходимые для припарки вещи.

– Это моя вина. Саванна один раз в прошлом уже использовала это заклинание, и даже с еще худшими результатами. Мне следовало сказать ей, чтобы она исключила его из своего репертуара.

– На это я бы не пошел. Подобное заклинание, вызывающее бесчинства, может оказаться очень полезным при определенных обстоятельствах, как последний шанс на спасение. Однако тому, кто его использует, следует это понимать – а Саванна, очевидно, не понимает.

– А оно всегда так срабатывает?

– Нет. У нее получилось удивительно сильное. Мне никогда раньше не доводилось видеть, чтобы заклинание на бесчинства подействовало на такое количество людей одновременно. Оно всегда обостряет любые внутренние склонности к насилию. Возможно, при сложившихся обстоятельствах мне и следовало ожидать такой реакции, поскольку здесь собрались не самые уравновешенные люди. Кого могла привлечь твоя история?

– Не самые уравновешенные? Это еще мягко сказано. В дверь позвонили.

– Полиция, – сказала я. – Или я так надеюсь.

Это все-таки оказалась полиция. Они долго не задержались. Люди на лужайке или разъехались, или снова заняли свои посты, словно ничего не произошло. Полиция заполнила несколько протоколов – люди делали заявления, помогали нуждающимся в медицинской помощи добраться до врачей. Потом полиция оставила патрульную машину с двумя сотрудниками, чтобы вести наблюдение за происходящим.