Нина Дьяченко - Зеркальные тени

Я не могу оторвать от него взгляда, ощущая нечто подобное, что испытывают те, кто неожиданно оказался свидетелем кровавого или просто отвратительного зрелища. Так привлекает взгляд труп на тротуаре, бородатая женщина, калека, явный трансвестит.

Мальчик лет тринадцати, на первый взгляд унаследовал яркую красоту матери, хотя и глаза зелёные, а не чёрные. Явно до безобразия избалован и считает себя японским вариантом Наполеона в расцвете его славы.

Кажется, он почти ожидал, что слуги подадут ему не просто обычную еду, а весь мир на блюдечке с золотой каёмочкой.

— Слушай, мне кажется, или у него волосы отливают зеленью? — очень тихо, почти одними губами, шепнула я, склонившись к Азе словно бы для того чтобы взять печенье из блюда, стоявшего рядом с подругой.

Та застыла, внимательно всматриваясь в мальчишку, словно взвешивала его на невидимых весах.

Меня же заинтересовала и несчастная сумасшедшая, сидящая за столом с отсутствующим видом, словно её душа давно покинула пределы тела. Когда взгляд холодных серых глаз этой куклы встретился с моим, я невольно поежилась — смотреть ей в глаза — всё равно, что окунаться в ледяную прорубь. И всё же её хрупкая красота завораживала: белоснежная кожа, словно фарфор, без единого изъяна, родинки или морщинки, большие серые глаза, которые казались серебристыми, словно лёд, сверкающий под лучами солнца, почти белые волосы обрамляющие необычайной красоты лицо. Настоящая фея. Мне даже стало интересно, как бы отреагировал наш штатный извращенец, если б очутился рядом с этой неземной красавицей? Да ещё и облачённой в длинное, но облегающее высокую, стройную фигурку белое платье.

Переводя взгляд на яркую брюнетку со жгучими чёрными глазами — как бы это не звучало банально, но её глаза обжигали, словно пламя костра — на шикарную блондинку, я искренне удивлялась, что они обе нашли в совершенно обыденном японце, сидящем между ними.

Худенький, маленький, с простым лицом, не отталкивающим, но и не привлекающим особого внимания. Изящные очки, за которыми поблёскивали тёмно-карие глаза, вид недобитого интеллигента и прекрасные манеры — вот и всё, что было в нём привлекательного. Да, и ещё дорогой костюм.

По крайней мере, двух красавиц, одна из которых казалась эльфийкой из романа Толкиена, а вторая — феей-лисицей из японского фольклора — он точно не заслуживал.

К тому же, Харука смотрела на законную жену Сейгуна Мураками, словно та украла у неё из-под носа смысл её жизни.

Сумасшедшей же явно было всё равно, что с ней рядом, за одним столом, сидит не только её родственница, но и любовница собственного мужа, да ещё и с нагулянным от того же мужа сынулей!

«Дурдом!» — подумала я, невольно задумываясь над тем, осознаёт ли эта Лукреция, что мальчишка, жадно уплетающий дорогие яства за столом, не её сын? Что этот Йоширо лишил её родного сына глаза?!

Мне стало жутко неприятно находиться с ними за одним столом, к тому же, Харука уже начала коситься и на меня с Азой, сверля нас испытывающе-подозрительным взглядом, словно мы собираемся украсть у неё нижнее бельё и драгоценности не вставая из-за стола.

Ужин прошёл тягостно и неприятно для всех, кроме, пожалуй, Йоширо, полностью занятого едой. Рядом с ним мне даже сладости в горло не особенно лезли.

Заметив настойчивые знаки, которые мне подавала Аза, я удалились вместе с ней одной из первых, плюнув на приличия.

Заговорили мы в каком-то пустынном коридоре, став возле окна, ведущего в сад со старинными буками и дубами.

— Я так думаю, что мать этого Йоширо имеет в родстве какую-то подлую русалку, — заговорила Аза. — Отсюда и зеленоватый оттенок волос, что у неё — почти незаметный — что у её отпрыска. Гнилая, опасная кровь! Ведь эти твари обычно убивают людей гораздо охотнее, чем размножаются с ними.

— И что, мы можем… э-э-э… применить силу? — поинтересовалась я с жадным любопытством. Обычно я не увлекаюсь убийством людей, да и та куча денег, которую я в своё время одалживала у Повелителя, уходила на помощь несчастным, чьих родителей сожгли на костре по ложному обвинению в колдовстве. А ведь мы, Хранители равновесия, всегда знали, какой колдун настоящий, а какой нет. У нас имелись определённые списки, правда, их давали редко и не всем. И часто только короткие выписки. Если в руки инквизиторов и попалась пара-тройка настоящих магов, то только случайно. Да и то, в основном они отделывались в крайнем случае изгнанием из городов и посёлков, где жили и конфискацией имущества, а не сожжением, так как действительно умели колдовать и воздействовать на людей. Но эту подлую тварь по имени Харука мне убить уже хотелось. Включая её сына, от одного взгляда на которого моя демоническая кровь начинала кипеть и требовать жертв.

— Нет, — огорчила меня подруга, тряхнув белыми волосами. Странно было видеть её без привычного белого халата и штанов. Но длинная серая юбка и свободный тонкий свитер так же неплохо маскируют её женские прелести, как и мой мужской костюм. — В обычные человеческие дела мы не вмешиваемся, как бы гнусны они не были. Вот если б они вдруг начали вызывать демонов и натравливать их на людей прямо на улицах… Или творить что-то в этом роде. Или с помощью теней создавать чудовищ. А так, увы, — она развела руками.

— Понятно, — если пнуть стенку, то от этого легче не становится… а только болит ударенная стопа. Почему-то я снова окунаюсь в тоскливую безнадёжность и обычную душевную пустоту. Краем сознания, постепенно проваливающегося в наполненную серым туманом бездну, я изумляюсь такой своей реакции. В конце концов — и не такое видела. Особенно когда по долгу службы оказывалась в камерах пыток… и в Гитлеровских лагерях. Но сейчас у меня возникло ощущение, словно происходящая на наших глазах гнусность напрямую касается моей персоны. Странно. Наверное, у меня опять что-то нехорошее с головой творится. Да уж, психушка никому на пользу не идёт!

Аза сочувственно посмотрела на меня, всё поняла и тихо ушла в свои комнаты. Каждой из нас предоставлено аж по пять комнат — хоть бери и коллекционируй! Впрочем, замок большой.

Достаю из кармана блокнотик с ручкой, резким жестом вырываю тонкую страничку, кладу листик поверх блокнота, а сам блокнот — на подоконник — и быстрыми, отточенными движениями рисую формулу заклятья невидимости.

Когда бумажка спрятана в мой карман, рядом с блокнотом, я уже невидима для людей. Впрочем, для всяких демонических тварей тоже — я учитываю природу Харуки и её сыночка.

Долго блуждаю коридорами и почти интуитивно обнаруживаю мать с сыном. Они сидят на массивном кожаном диване в зале с древним оружием, развешанным по стенам.

— Ты отлично сделал, что лишил Маюри глаза, — хищно улыбаясь, говорит Харука, обнимая сына. Тот только покровительство улыбается, одним движением высвобождаясь из объятий. — Благодаря этому твой отец наконец-то сделает тебя настоящим наследником! Я об этом позабочусь. Может, не сейчас, но через пару лет точно. Ведь Сейгун мечтал, чтобы его сын продолжил их семейную традицию — стал врачом. К тому же, этот противный Мияги собирался заплатить за учёбу Маюри, лишь бы тот стал хирургом. А теперь… одноглазый хирург — это очень забавно! — женщина засмеялась визгливым, отвратительным смехом, в котором было мало что человеческого. Я ощутила, что невольно сжала кулаки и почти с вожделением взглянула на самый крупный меч, поблёскивающий на стене. — Теперь врачом ему не стать, он останется лишь бесполезным калекой… Хотя… может лучше его убить? Чтобы уж наверняка?