Бекка Фитцпатрик - Молчание

Луарская долина, Франция, Ноябрь 1565.

Чонси с фермерской дочкой находился на травянистом луарском лугу, когда налетел шторм; отпустив жеребца пастись на лугу, ему не оставалось ничего другого, кроме как добираться до замка на своих двоих. Он оторвал серебряную пряжку со своей туфли, сунул девушке в руку и смотрел, как она убегает, забрызгивая грязью юбки. Затем с усилием натянул ботинки и припустил к дому.

Дождь сплошным потоком заливал темнеющую сельскую местность, окружавшую замок Ланже. Чонси спокойно шел по осевшим могилам и чернозему кладбища — даже в самой плотной пелене тумана он мог найти отсюда дорогу домой и не боялся заблудиться. Сегодня тумана не было, но из-за темноты и проливного дождя вполне можно было сбиться с пути.

Краем глаза Чонси уловил какое-то движение и повернул голову налево. На первый взгляд, то, что там появилось — было большим ангелом, вытянувшимся в полный рост и венчавшим ближайший монумент. Но не из камня и не из мрамора — у парня были руки и ноги. Его грудь была обнажена, ноги — босы, а низко на талии болтались крестьянские штаны. Он спрыгнул с монумента, с концов его черных волос стекала вода. По лицу, смуглому, как у испанца, струился дождь.

Рука Чонси поползла к рукоятке меча.

— Кто здесь?

Парень подавил улыбку.

— Не стоит играть в игры с герцогом де Ланже, — предупредил Чонси. — Я спросил, как Вас зовут. Назовитесь.

— Герцог? — Парень облокотился на кривой ствол ивы. — Или ублюдок?

Чонси обнажил свой меч:

— Возьмите свои слова обратно! Мой отец был герцогом де Ланже. Теперь герцог де Ланже — я, — неуклюже добавил он и тут же проклял себя за это.

Незнакомец лениво покачал головой.

— Старый герцог не был твоим отцом.

Чонси вскипел от такого оскорбления.

— А твой отец? — требовательно спросил он, угрожая мечом.

Он еще не знал всех своих вассалов, но это он еще выяснит. Он запомнит имя этого наглеца.

— Я еще раз спрашиваю, — сказал он низким голосом, вытирая лицо от дождя. — Кто ты?

Парень подошел и оттолкнул лезвие в сторону. Чонси вдруг показалось, что парень старше, чем он предполагал, может, даже на год-два старше его самого.

— Один из дьявольского племени, — ответил он.

Чонси почувствовал, как желудок сжался от страха.

— Ты буйнопомешанный, — процедил он сквозь зубы. — Пошел прочь с дороги.

Земля под Чонси сотряслась и яркие вспышки золотого и красного цвета взорвались перед его глазами. Крепко впившись ногтями в свои бедра, он смотрел на парня, часто моргая и прерывисто дыша, пытаясь осознать произошедшее. Его ум путался, будто уже не подчинялся ему.

Парень присел перед Чонси и их глаза оказались на одном уровне.

— Слушай меня внимательно. Мне от тебя кое-что нужно. И я не уйду до тех пор, пока не получу это. Ты понял?

Стиснув зубы, Чонси потряс головой, чтобы выразить свой отказ и пренебрежение. Он попытался плюнуть парню в лицо, но его язык отказывался ему повиноваться и слюна стекла вниз по подбородку.

Парень сжал Чонси руками и жар, исходящий от них, заставил герцога вскрикнуть.

— Мне нужна клятва верности, — произнес парень. — Преклони колено и поклянись мне.

Чонси приказал своему горлу жестко рассмеяться, но оно вмиг сжалось и смех задохнулся внутри. Его правое колено выгнулось так, будто кто-то пнул его сзади, но за спиной никого не было; он свалился в грязь, перевернулся на бок и его вырвало.

— Клянись — Повторил незнакомец.

Жар прилил к шее Чонси и ему потребовалась вся его энергия, чтобы сжать обессиленные руки в кулаки. Он рассмеялся над самим собой, но в этом смехе не было и намека на веселье. Он понятия не имел, как парень смог вызывать тошноту и слабость в его теле. И не отпустит до тех пор, пока не добьется от него клятвы. Он должен сказать то, что должен, но самому себе он поклялся, что уничтожит парня за это унижение.

— Господин, я — Ваш человек. — Со злостью выдавил Чонси.

Незнакомец поднял Чонси на ноги.

— Встретишь меня на этом же месте в начале еврейского месяца Хешван. [1] Хешван — евр. месяц октябрь — ноябрь. Мне понадобятся твои услуги в течение двух недель между новолунием и полнолунием.

— А… Двух недель? — Тело Чонси задрожало от ярости. — Я Герцог де Ланже!

— Ты Нефилим, [2] Исполины или нефилим, «павшие» — в еврейских и раннехристианских писаниях (см. Книга Бытие), мифологические существа, дети ангелов, чьи отцы спускались с небес и брали себе в жены «дочерей человеческих». В русском Синодальном переводе это название передано как «исполины»: В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божьи стали входить дочерям человеческим, и они стали рождаить им; это сильные, издревле славные люди — произнес парень, криво ухмыляясь.

На языке у Чонси вертелось грубое ругательство, но он заставил себя его проглотить. Следующие слова он произнес ледяным тоном.

— Что ты сказал?

— Ты принадлежишь к библейской расе Нефилимов. Твой настоящий отец был ангелом, низвергнутым из рая. Ты лишь наполовину смертный. — Незнакомец поднял свои глаза, встречая взгляд Чонси. — Наполовину падший ангел.

Голос наставника Чонси проникал в его голову, зачитывая целые куски из Библии, рассказывающие о необычной расе, появившейся, когда небесные ангелы стали брать в жены смертных женщин. Грозная и могущественная раса. Тело Чонси затряслось в ознобе.

— Кто ты?

Парень развернулся, уходя прочь, и, хотя Чонси хотел последовать за ним, он не смог удержаться на ногах. Преклоненный там, вглядываясь сквозь пелену дождя, он увидел два тонких шрама на обнаженной спине незнакомца. Они сужались, образуя перевернутую букву V.

— Ты падший? — крикнул он. — Тебя лишили крыльев, верно?

Парень-ангел — кто бы он там ни был — даже не обернулся. Чонси и не нужно было подтверждения.

— Какие услуги я должен буду оказать? — Крикнул он. — Мне нужно знать.

Воздух сотрясся от низкого смеха незнакомца.

КолдУотер, штат Мэйн, Наши дни.

Я вошла в класс биологии и у меня отвисла челюсть. На классной доске загадочным образом держались куклы Барби и Кен. Их руки были скреплены между собой и они были голые — за исключением нескольких мест, прикрытых искусственными листьями. Надпись, жирно нацарапанная над их головами розовым мелом, красноречиво гласила:

Ви Скай, стоявшая рядом со мной, произнесла: