Ярослава Лазарева - Поцелуй ночи

Будет отлично смотреться! Только нужно заказать подходящую раму.

Грег снял остатки бумаги и потащил картину в гостиную, поставил ее к стене и отошел.

— Вот это да! — восхитилась я.

Впервые Рената нарисовала нас при ярком солнечном свете. Мы были изображены лицом друг к другу, держащимися за руки. Головы были запрокинуты, глаза обращены в голубое безоблачное небо. Мы явно кружились, так как подол моего сиреневого платья развевался, словно от быстрого движения. Под ногами была зеленая трава, покрытая цветами, а над запрокинутыми лицами кружилось множество голубых, лазоревых, розовых и белых мотыльков. Казалось, с неба на нас сыплется целый ворох цветочных лепестков. Наши лица были счастливыми, улыбки — безмятежными. И главное, у Грега на щеках был румянец, а черты лица казались мягче и живее. Глядя на него, трудно было даже предположить, что он вампир. Грег на этой картине казался обычным восемнадцатилетним парнем, влюбленным и счастливым. Я вздохнула и села на диван.

— Это было бы прекрасно, — сказала я. — Так хочется оказаться на таком вот цветущем лугу под летним солнцем и рядом с тобой. И чтобы больше не было никаких неразрешимых проблем!

— Рената это увидела, — ответил Грег и сел рядом. — А ты знаешь, все, что она про нас рисует, сбывается.

— Хотелось бы, — сказала я и положила ему голову на плечо. — Знал бы ты, как я устала ждать!

Грег обнял меня, я ощутила холод его губ на виске, затем на щеке. Он целовал нежно, едва касаясь.

— Не нужно так переживать, — ласково произнес он и опустил меня на диван. — Мы вместе, несмотря ни на что.

— И любим друг друга, — сказала я, стараясь изо всех сил не допускать даже тени сомнения.

— Любим, — подтвердил Грег.

Он лег рядом и прижал меня к себе. Его пальцы медленно гладили мои щеки, затем спустились по шее к груди. Ощутив, как они забираются в вырез кофточки, я невольно вздрогнула. Грег давно не позволял себе столь откровенных ласк. Рука, словно почувствовав мою дрожь, замерла. Я молчала и не шевелилась. Тогда он продолжил. Мягко поглаживая и сжимая, его рука ласкала меня не останавливаясь, и скоро я ощутила, как на меня накатывает возбуждение. Я обхватила Грега за шею и начала его целовать. Он отвечал, правда, осторожно, но все равно со все возрастающей страстью. И вот он стянул блузку и лег на меня. Тяжесть его тела, прикосновения его губ и рук сводили с ума. Я так истосковалась по нему, что совершенно потеряла голову. Мне хотелось лишь одного — чтобы все наконец свершилось. Было уже все равно, выдержит Грег или нет, я готова ко всему, даже к смертельному укусу.

Он отстранился, заглянул мне в глаза.

— Люблю тебя, — шепнула я и попыталась притянуть его к себе.

— И я, — еле слышно ответил он, встал и подхватил меня на руки. — Мне кажется, ты невероятно устала за последнее время. А тут еще хлопоты с квартирой. Может, отправимся в постель?

Грег улыбнулся. Я засмотрелась в прозрачную голубизну его глаз. Он понес меня наверх. Мне хотелось сказать, что я изнываю от желания, готова пойти до конца, но не могла, словно язык прилип к гортани. Обняла его за шею и прижалась щекой к плечу. Грег принес меня в спальню и уложил в кровать.

— Ты так редко стал проводить ночи в моей постели, — сказала я, откидывая одеяло. — Побудь со мной, пока я не усну.

— Конечно, Ладушка, — улыбнулся он. — У нас теперь свой дом, я не хочу больше с тобой расставаться. И всегда буду рядом, когда ты будешь засыпать и просыпаться.

Я вздохнула и закрыла глаза. Смятение, недоверие, подозрения последних дней улетучились. В эту минуту я была уверена, что любовь Грега не исчезла и он по-прежнему испытывает ко мне такие же сильные чувства, как раньше.

— Какую сказку ты больше всего любила, когда была маленькой? — спросил он, и от неожиданности я рассмеялась.

— Разные.

Выражение его лица стало каким-то детским.

— Дюймовочку, — после паузы все-таки созналась я.

— Прелестная история, — ответил он. — Помнишь ее конец?

— Конечно, — улыбнулась я и закрыла глаза, ощутив прикосновение прохладных пальцев к вискам.

«На берегу голубого озера, посреди зеленых кудрявых деревьев, стоял старинный белый мраморный дворец. Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а наверху, под крышей, лепились ласточкины гнезда», — услышала я его тихий нежный голос, повернулась на бок и положила ладони под щеку.

«Внизу лежали большие куски мрамора — это свалилась верхушка одной колонны и разбилась на три куска, между ними выросли крупные белые цветы. Ласточка опустилась и посадила девочку на широкий лепесток. Но вот диво! В самой чашечке цветка сидел маленький человечек, беленький и прозрачный, точно хрустальный. На голове у него сияла прелестная золотая корона, за плечами развевались блестящие крылышки… это был король эльфов», — продолжил Грег.

Мое сознание стало туманиться, и я провалилась в сон, словно в коробочку с хлопьями ваты.

…Я стояла на кончике белого лепестка ромашки и балансировала на раскачивающемся цветке. С трудом удерживая равновесие, я сделала шаг к желтой сердцевине, но не удержалась и соскользнула вниз. Чьи-то сильные руки подхватили меня и опустили в центр цветка. Мой спаситель остановился передо мной, и я невольно смутилась, так он был хорош. Черные как смоль волосы, блестящие на солнце и украшенные золотой короной, утонченное лицо с большими голубыми глазами, искрящимися как драгоценные топазы, стройная фигура в синем изящном костюме, белая короткая мантия, свисающая с плеч, и трепещущие над ней слюдяные стрекозиные крылышки — передо мной стоял король эльфов. Я ощутила, как жар прилил к щекам, опустила глаза и склонилась в реверансе.

— Ты прекрасна! — сказал король. — Как только я увидел твою хрупкую, изящную фигурку, раскачивающуюся на ромашке, твое нежное лицо, напоминающее лепесток белой розы, си-ренево-голубые глаза цвета фиалок, шелковые волосы, в которых играли лучи солнца… твои губы, похожие на бархатные лепестки розовой герани, я мгновенно понял, что только ты достойна стать моей королевой.

Я не успела ответить, как король поднял хрустальный жезл со звездочкой на конце, и тут же появилось множество эльфов. Они вылетели из цветов и зависли над ромашкой. Их прозрачные крылышки трепетали и искрились на солнце, их нежные личики лучились улыбками.

— Ты согласна? — спросил король и опустился передо мной на одно колено.

— Да, — прошептала я, чуть не теряя сознание от восторга и любви, заполнившей все мое существо.

Король выпрямился и подал мне руку. К ромашке подлетела открытая карета. Ее возницами были три белых мотылька, а сама карета была искусно сделана из лепестков белых роз. Король помог мне усесться и устроился рядом. Он взмахнул жезлом, и карета плавно полетела над цветами, сопровождаемая эльфами. Вскоре мы оказались у прекрасного дворца. Его здание напоминало пять бутонов белых тюльпанов, соединенных вместе. Мотыльки аккуратно «припарковали» карету возле входа. Король помог мне выйти и торжественно повел ко дворцу. Наш путь устилала дорожка из лепестков голубых незабудок. Два кузнечика в зеленых фраках стояли у дверей. При нашем приближении они поклонились, затем распахнули двери. Внутри дворца было прохладно и пахло сладким цветочным ароматом, гладкий хрустальный пол кое-где поблескивал бусинками прозрачной росы. Король подвел меня к огромному полукруглому зеркалу, взмахнул над моей головой жезлом. По зеркалу пробежала волна. Когда его поверхность вновь стала незамутненной, я вскрикнула от восхищения. Мое отражение было прекрасным. На мне появилось длинное платье, сшитое из крохотных белоснежных лепестков сакуры, развевающаяся за плечами накидка была словно соткана из серебристых лунных лучей, крохотная золотая корона сияла на моих золотистых кудрях. Я подняла руку и увидела, что на пальце сверкает кольцо — камень был округлый и прозрачный и напоминал капельку росы. Король стоял рядом и с улыбкой наблюдал за мной. Мы взялись за руки и закружились в танце по хрустальному полу дворца. Эльфы кружились вместе с нами, их голоса звенели нежно, словно маленькие серебряные колокольчики. Затем король пригласил всех за праздничный стол, с тортом в виде раскрытого бутона белой розы, пирожными, напоминавшими розовые сердечки, и напитками из цветочного нектара.