Светлана Быкова - В плену

Я остановился и посмотрел на него.

– Я слуга эльфийского принца и должен идти за ним.

Меня больше не останавливали. Только дали с собой провианта и воды. Так я и вышел, внимательно рассматривая землю возле шатра. Я нашел свой след, тянущийся в глубину леса, и пошел за ним. Вскоре рядом обнаружился легкий отпечаток. Нога была чуть меньше моей в традиционной эльфийской обуви. Значит, это был страж, у принца ножка совсем маленькая, да и не будет он что-то делать сам, когда есть слуги. Он принес меня обратно и умыл, положил в теплый мешок и поцеловал на прощание? Или в последнюю минуту сдержал кулак чтобы не оставить фингал на память? Может это он спас меня от смерти, когда я попал в лапы садисту-маньяку? Кто еще мог придти за мной в тот затерянный уголок сада? Тогда получалось, что он за мной следил и был в курсе всех приключений, как впрочем, и принц. Неудивительно, что он все время злился, а принц смотрел грустно и обиженно. Вот черт!

Вернувшись в опустевший лагерь, я нашел следы эльфов и двинулся за ними. Они пошли пешком, оставив все вещи кроме провианта. Двигались бодро, редко останавливаясь на отдых. Я не мог догнать их, как ни старался. Несколько недель по безлюдным непроходимым чащам измотали меня. И только след как маяк вел вперед. Пища уже закончилась, это еще больше осложнило мою погоню. Теперь я тратил время на охоту или рыбалку. Признаюсь, я начал впадать в отчаянье, когда цепочка их следов стала постепенно теряться. Животные, прошедшие после эльфов, ручьи и реки, полностью стиравшие следы, наконец, время… Однажды я потерял след и остановился в ужасе в глубине чащобы, из которой теперь не знал как выбираться.

Расстроенный, присел я возле ближайшего ручья и горько заплакал. Я потерял их. Моего принца и моего стража. Долгая гонка по их следам дала мне время все обдумать. Я понял, что они оба очень дороги мне, и я не могу без обоих. Я люблю их. Принц и страж – такие разные внешне и характерами, но такие одинаково родные.

Несколько дней провел я на берегу ручья. Жег костер, пил чай, готовил пойманную дичь и… привыкал к жизни без эльфов. Но в этот же вечер порыв ветра донес до меня тихие переливы флейты. Доверившись чутью, или, вернее, не имея других вариантов, я двинулся на звук. Сквозь кроны стали видны звезды, благодаря которым хоть как-то можно было разглядеть землю под ногами. Наконец я вышел к освещенной поляне. Музыка звучала тут очень громко, вплетая в себя звуки множества духовых инструментов и арфы. Эльфы танцевали в хороводах, улыбаясь и смеясь. Кто хотели, подпевали мелодии, остальные поднимали цветочные кубки. Они были одеты в яркие платья и шапочки. Среди хаотично передвигающихся фигур я заметил важного эльфа, величественно восседающего на троне из зеленых ветвей. Мне не хотелось нарушать идиллию праздника, но и не воспользоваться подвернувшейся ситуацией я не мог. Только меня опередил эльфийский король, поднявший руку вверх и этим остановивший всеобщее гулянье.

Он заговорил, но я смог разобрать только часть слов из витиеватого языка. Эльф говорил о скором торжественном событии, которое стало возможным благодаря его племяннику. Что скоро люди станут уважать эльфов, а у них появится какой-то таала'таэль. Потом в середину вышел мой принц и все ему зааплодировали. Мой принц! Кажется, удача на моей стороне. Больше я не прятался. Гордо вышел из зарослей и присел на одно колено перед принцем. Окружающие воззрились на меня в ужасе, но мне не было до них дела.

– Что происходит? – грозно спросил король праздника.

– Все в порядке. Человек служит мне.

– Я не знал об этом.

– Этьелар, зачем о таком ничтожестве упоминать? Я взял его из сострадания, и хотел оставить в человеческом королевстве, но он, как побитая собака последовал за мной.

Король поджал губы:

– Его лучше убить.

Я чуть не задохнулся от слов принца и его дяди. Что происходит? Почему они хотят меня убить? Сзади раздался до боли знакомый голос:

– Ваше Высочество, простите, что вмешиваюсь, но этот человек может еще пригодиться.

Так и есть. Мой «супруг» и вечно колючий страж в одном лице, теперь умолял оставить меня в живых. Может я ему все же не безразличен?

– И все же, – протянул король. – Он всего лишь человек. Чем он может быть полезен?

– Этьелар, человеческий король пытался его вернуть. Для людей этот никчемный человечишка чем-то важен.

Король вздохнул и показал на меня:

– Его связать, доставить в жилище принца и приставить к нему стражу. А мы продолжаем веселье!

Под гулкую тишину двое широкоплечих высоких эльфов, злобно сверкая глазами, взяли меня под руки и поволокли прочь с поляны. Страж шел сзади и молчал, принц даже не посмотрел в мою сторону. Как только мы скрылись за деревьями, гулянье возобновилось, и нежные звуки духовых вновь заструились в воздухе.

Благодатная ночь царила над священным лесом. Стволы тонких и стройных деревьев светились в темноте серебристым светом, напоминая почти забытые истории из детства. Мне их рассказывали перед сном. В них обязательно люди представали светоносными героями, мужественными и благородными, а все иные народности – загадочными и злобными. Эльфы же были хуже всех. Проворные и живучие, словно демоны из загробного мира, они нападали на людские селения и уничтожали всех подряд, а жили в смертельно опасных чащах, откуда никто не возвращался. Помню, я очень боялся эльфов…

Прохладный ветерок раздувал полупрозрачные шторы в помещении, куда меня затолкали. За окном просматривался зимний садик с вечнозелеными елями, туями, сосенками и прочими такими же деревьями. Из кроны самых крошечных, талантливый садовник выстриг лесных животных – медведя, волка, зайца. Я с удивлением взирал на эту красоту, пытаясь представить как этот же садовник бросает ножницы и берет огромный лук, как он идет в группе таких же существ и жжет города, убивает детей… и не мог поверить. Может ли быть утонченный ценитель искусства жестоким убийцей? Как любящие природу эльфы могут уничтожать людей, созданных ею же? Невольно я бросил взгляд внутрь. Каменистые чертоги, обвитые изнутри ползучими кустарниками, служили сейчас пристанищем принца. Язык не поворачивался назвать их домом, скорее небольшим дворцом. Всюду цветы, и все живые, рассаженные в веселенькие горшки в виде пней с глазами и гномов. Свет лился из огромных шаров, растительного происхождения, расставленных по периметру комнаты, придававших мягкий зеленоватый оттенок всему помещению. Возле окна стояла большая кровать, накрытая словно паутиной, тончайшей материей, а на полу был расстелен шерстяной плед с вплетенными в него массажными деревянными шариками. По сравнению с дворцом людей, лесной выглядел живым и уютным.