Линн Керланд - Замок ее мечты

Она обернулась и вопросительно подняла бровь. Пора показать, кто в доме хозяин. Уорсингтон был ее управляющим, а не шефом. Последние полчаса он достаточно ею покомандовал, пора и честь знать. Пусть убедится, что она не относится к женщинам, которыми легко манипулировать.

Она хозяйка этого дома, и чертов лакей сейчас в этом убедится.

— Не могу что ? — Властно спросила она, мысленно представив на своем месте королеву Елизавету I.

— Миледи, — взмолился он, — поверьте, эта комната вам не понравится.

— А это уже мне решать.

— Умоляю вас…

Он еще не успел закончить фразу, как она открыла дверь.

И Уорсингтон, и ее благие намерения, и желание провести ночь в тепле — все исчезло при виде чуда, что открылось ее глазам.

Эта была самая необычная спальня из всех, что она видела, а ведь она сама занималась обустройством десятков спален. Одну из стен занимал огромный очаг, по размерам не уступающий тем, что она видела в нижнем зале. Высокие окна с тяжелыми шторами занимали другую стену. Под одним из окон стоял массивный письменный стол. Отсюда открывался вид на парк. Возле другого окна расположилась очень удобная скамеечка. Она еле удержалась, чтобы тут же не подбежать и не свернуться на ней клубочком.

Над кроватью, таких же внушительных размеров, как и все в этой комнате, свисал балдахин. Может, гобелены в зале и были искусной имитацией, но только не эта ткань. Даже на расстоянии она могла определить, что материя очень старая, но в отличном состоянии. На мгновение ей почудилось, что она перенеслась на много веков назад.

— Какое чудо… — выдохнула она.

— Здесь очень холодно, миледи. Вы замерзнете.

— Я думаю, огонь в камине пришелся бы кстати. Уорсингтон, лучшей комнаты и быть не может. — Она одарила управляющего лучезарной улыбкой, сразу позабыв, как он раздражал ее вначале. — Вы ведь это нарочно сделали, верно? Я бы никогда не оценила эту комнату, как полагается, если бы вы прежде не показали мне всех этих монстров. Большое вам спасибо.

Она с благодарностью пожала ему руку, подхватила чемоданы и захлопнула дверь перед самым его носом. Затем обернулась и прислонилась к двери. Это место было идеальным. И оно принадлежало ей.

Если бы она могла плакать после всех потоков слез, пролитых за последнее время, она бы расплакалась именно сейчас. Но не от горя, а от радости. И эта спальня, и восхитительное, сказочное поместье стоили каждого горестного дня, прожитого ею в течение последних трех месяцев.

Она не жалела ни о чем.

Теперь у нее был настоящий дом.

Единственной мечтой Уорсингтона было броситься вниз по лестнице, запереться в винном погребе и напиться до потери сознания. К сожалению, его мечта была неосуществимой. Надо было как можно скорее известить его светлость о случившемся. Пока тот сам не узнал обо всем.

Он тяжело вздохнул и побрел вдоль по коридору. Еще никогда лестница на третий этаж не казалась ему такой крутой и бесконечной. Еле переставляя ноги, он подошел, наконец, к кабинету хозяина Сикерка и громко постучал в дверь.

— Входи, да пошевеливайся, — крикнул Кендрик.

Уорсингтон вздохнул и обратив к небесам умоляющий взгляд, вошел в кабинет. Кендрик шагал по комнате туда и обратно, сцепив руки за спиной.

— Ну так что? — нетерпеливо спросил он. — Какую комнату она выбрала, старина? Надеюсь, что голубую. Мне всегда хотелось до смерти напугать женщину именно в голубой комнате.

— Нет, мой господин, она не выбрала голубую комнату.

Кендрик сложил руки на груди и мрачно усмехнулся.

— Ты хочешь сказать, ей понравилась та желтая шутовская комната? Леди Эмили пришлось тяжко над ней потрудиться, до того как она столь быстро отказалась от наследства.

Уорсингтону не удалось подавить очередной вздох.

— Мой господин, мне кажется, вам стоит пересмотреть свое решение.

Кендрик грозно насупил брови.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что устранение последней из рода Баченэн — моя единственная надежда.

— Она не такая, как все.

— Она — Баченэн. И этим все сказано.

— У нее есть характер.

— Не сомневаюсь, что она выглядит в точности как Матильда.

Уорсингтон покачал головой.

— Вовсе нет. У нее темные волосы и карие глаза, красивее которых я не встречал. Она не из тех женщин, которых вам бы хотелось убить. Это не значит, что в прошлом вы были на это способны.

Лицо Кендрика стало темнее грозовой тучи.

— Так-так. Вижу, девица не теряла времени даром. — Размашистой походкой он подошел к окну и выглянул наружу. — Все женщины из рода Баченэн были шлюхами, включая и ту первую сучку, на которой я чуть было не женился. Может, убийство и не понадобится, но я наверняка получу от нее то, что хочу. — Резко обернувшись, он пронзил Уорсингтона холодным взглядом. — А теперь говори, какую комнату она выбрала. Довольно говорить загадками.

Уорсингтон понял, что спорить бесполезно. Стоило завести разговор о Матильде или о ее несчастных потомках, Кендрик тут же притворялся глухим. Уорсингтон давно уже сдался и не пробовал изменить хозяйское мнение. Его отцу это тоже не удалось, и деду, и прадеду, да и всем остальным его предкам тоже.

Тяжело вздохнув, Уорсингтон повернулся и направился к выходу.

— Никакую из этих комнат она не выбрала, — бросил он через плечо и открыл дверь кабинета.

Несколько минут стояла глухая тишина. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Уорсинтон успел спуститься на второй этаж.

Затем раздался яростный вопль Кендрика, который, казалось, потряс весь замок.

Уорсингтон тихо улыбнулся про себя, неторопливо спускаясь по лестнице. Молодому хозяину Сикерка придется дважды подумать, прежде чем убить девушку. Иначе его собственная кровать будет залита ее кровью.

Была полночь, когда Кендрик появился в ее комнате. Моей комнате, подумал он угрюмо. Женевьева читала при свече. Чертовски романтично. Возле кровати стояла электрическая лампа, но, видно, девушка не удосужилась ее заметить.

Он стоял в тени, и прикидывал, что же ему делать. Выход был только один. Последнюю из рода Баченэн до конца недели следовало: заставить покинуть замок, либо свести ее с ума, либо убить. Правду сказать, ему было безразлично, каким именно способом он этого добьется, но мысль хоть немного отомстить за все свои муки, была соблазнительной. Если как следует постараться, можно представить себе, что это не Женевьева, а Матильда так дико верещит от ужаса.

Он снова осмотрел себя, дабы убедиться, что выглядит соответствующим образом. Может, фантазия и подвела его, но жуткий вид стрелы, торчавшей из его груди, казался очень удачным ходом. Пятна крови на его одежде неизменно вызывали два-три судорожных крика. Да, для первого раза все выглядело довольно оригинально. Он мрачно усмехнулся, представив, как юная мисс Баченэн пронзительно завизжит и тут же выпрыгнет из его кровати.