Линси Сэндс - Поцелуй в ночи

— Норман? — удивленно переспросил Этьен, прекратив развязывать узел. — Вы хотите сказать — Паук?

— Паук. — Миссис Крейвшоу брезгливо поморщилась. — Он настаивал, чтобы его так называли. Его мать терпеть не могла эту кличку, да упокоит Господь ее бедную душу. Она была милой женщиной, знаете ли. И хорошей соседкой. Но когда она умерла и Норман остался в этом доме один, для меня начались черные дни. Норма, его мать, пока была жива, держала парня в руках, но, как только ее не стало, он пустился во все тяжкие. Я знала, что так оно и случится. Я надеялась, что он переедет. Брат его тоже не слишком доволен тем, как все сложилось, и я его за это не виню. Дом по завещанию надо было продать, а выручку поделить между сыновьями, но Норман превратил дом в настоящий свинарник, а в таком виде его никто не хочет покупать. Я полагаю, что он специально держит дом в таком состоянии, и его брат тоже так думает. Он…

— Э-э… мэм, — перебил ее Этьен. — Вы свободны. Можете идти вызывать полицию, а я пока освобожу Рейчел.

— О, я боюсь, что без ключей вы ее не освободите. Но, конечно, я уже бегу вызывать полицию.

Старушка так долго просидела связанной, что без посторонней помощи встать не смогла. Этьен помог ей подняться и подал собачку, которую она захотела взять с собой. Он проводил миссис Крейвшоу взглядом, дождался, пока та поднялась наверх, и лишь затем метнулся к Рейчел.

— Насколько все серьезно? — спросил он, опустившись перед ней на колени. — Я вижу, что тебе плохо. Он снова тебя ранил?

Рейчел кивнула.

— Все произошло случайно. Сработал арбалет, когда он ударил им миссис Крейвшоу, и стрела воткнулась мне в грудь.

Этьен выругался и вытащил из-за пазухи пакет с кровью.

— Кровь теплая, и ее мало, но тебе все равно станет легче.

Теперь Рейчел было все равно, есть ли в этой крови бактерии. Она поднесла пакет к губам и вонзила в него зубы. Пакет опустел почти мгновенно. Рейчел глазам не верила. Неужели она ее выпила? Без соломинки? Ей стало немного лучше. Чуть меньше боли и, возможно, чуть больше сил. По крайней мере теперь у нее не было ощущения, что она в любой момент может отключиться. Или что не проживет и минуты, если кого-нибудь не укусит.

Рейчел высосала из пакета все до последней капли. Этьен между тем расстегнул железный браслет у нее на лодыжке. У него это получилось так легко, словно обруч был не из железа, а из бумаги. Очевидно, благодаря запасам крови в его кабинете силы вернулись к Этьену полностью.

— Как тебе удалось выбраться из кабинета? — спросила она, когда он помог ей подняться на ноги.

— Мама, Люцерн и Бастьен, — ответил он. — Они вырезали дырку ацетиленовой горелкой. Все трое ждут нас в машине, — добавил он. — Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы уговорить их подождать нас там. Пришлось пообещать им, что я его не убью.

Этьен прижал Рейчел к груди, и она покачнулась. Он озабоченно нахмурился, но глаза его горели гневом, и Рейчел подумала, что было бы лучше для всех, если бы они выбрались отсюда до того, как Паук заметит перемены в раскладе. Что бы Этьен ни обещал своим родным, Рейчел не слишком верила в то, что он не предпримет попытки убить Паука и не станет подвергать опасности собственную жизнь.

— У Бастьена в фургоне есть еще кровь. Я отведу тебя к нему, а потом вернусь и поквитаюсь с Пауком.

— Нет, пусть с ним разберется полиция, Этьен, — сказала Рейчел.

— Я должен…

— Вот дерьмо!

Рейчел и Этьен повернулись на голос одновременно. Паук замер в дверях.

Этьен рванулся к нему, Рейчел в отчаянии повисла у него на руке, пытаясь задержать. Или, возможно, она просто хотела напомнить ему о своем присутствии. Как бы там ни было, он на секунду остановился. Но когда он обернулся к Пауку, того и след простыл.

— Где… — начал было Этьен, но замолчал и замер в напряжении. Толкнув Рейчел к лестнице, он заслонил ее своим телом, когда Паук появился вновь с арбалетом в руке. Стрела целилась Этьену прямо в сердце.

— Он что-то там сильно задерживается.

Бастьен нервно ерзал, сидя за рулем фургона, и в зеркало заднего вида смотрел на мать. На ее лице читалась тревога. Он и сам сильно волновался. Бастьен не хотел отпускать младшего брата одного. Этьен кипел от ярости, а гнев — плохой советчик. Впрочем, Рейчел была девушкой Этьена, и свою проблему он должен был решать сам. В конечном итоге Бастьен решил, что надо дать брату возможность поступать по своему усмотрению, а вмешаться только в том случае, если он окажется не в силах с этой проблемой справиться.

— Не так уж много времени прошло, — откликнулся Люцерн. — Кроме того, не надо забывать, что ему пришлось… Что это?

Бастьен оглянулся на дом как раз в тот момент, когда из него выскочила пожилая женщина. Низенькая, седовласая и полненькая, она несла под мышкой маленький пушистый комок. Все трое молча смотрели, как она побежала через двор к соседнему дому.

— Мне это не нравится, — сказала Маргарита, озвучив то, что подумал каждый из них.

Они были уверены в том, что Паук держит в заложницах Рейчел, но не предполагали, что в доме может быть кто-то еще. Теперь они не знали, что думать. Что там делала эта женщина? Видела ли она Этьена? Или Рейчел? Старушка мчалась так, словно за ней гнались сто чертей.

— Может, вам стоит зайти и посмотреть, не нужна ли Этьену помощь? — В голосе матери слышалась тревога.

Бастьен переглянулся с Люцерном. Он знал, что брат сомневается в правильности такого шага. Ни тот, ни другой не считали, что стоит вмешиваться на данном этапе. Этьен не скажет им спасибо, если у него все под контролем. Он прямо об этом не говорил, но Бастьен и Люцерн понимали, что для него важно самому найти и спасти Рейчел, и, конечно, он считал своим личным делом поквитаться с Пауком, превратившим его жизнь в ад.

— Почему бы не дать ему еще пару минут? — предложил Люцерн. Бастьен согласно кивнул. Ожидание было напряженным, но недолгим. Все трое тревожно переглянулись, услышав вой полицейской сирены. Они остались на своих местах и тогда, когда звук приблизился. Торонто — большой город, мало ли куда спешат полицейские.

Однако и Бастьен, и Люцерн взялись за ручки дверцы, когда полицейский автомобиль свернул на ту улицу, где они поджидали Этьена. Машина подъехала к соседнему дому — тому самому, куда бежала женщина. Уже знакомая им пожилая леди выскочила теперь на улицу, по-прежнему прижимая к себе меховой комочек. В патрульной машине сидели двое полицейских, один из них был низенький блондин, другой — высокий брюнет. Старушка подбежала к тому, что ближе, — к темноволосому. Он сидел на месте водителя, но, увидев женщину, вышел из машины и закрыл дверь.

— Он сошел с ума! — вопила старушка. — Он думает, что он — вампир. Он хотел съесть мою Булочку!