Juliya - Лара

— Если бы мы знали?.. Если бы мы только знали?.. Потомство — это святое. Гаарги никогда не обидят ребенка, — пернатое существо почти плакало от обиды за своих и, внезапно, плюхнулось на четыре конечности. — Я вам до конца жизни служить буду! Совершенно бескорыстно. Чтобы вину искупить.

И, напоследок, гаарг стукнулся головой о дно клетки.

Я в унынии сидела в предоставленной мне комнате (язык не поворачивается назвать ее своей) на исполинских размеров кровати и смотрела в окно. У Вацлава явно пристрастие к роскоши и удивительно помпезный вкус, отвратительный, с моей точки зрения. Мне надоела эта холодная роскошь, все эти тяжелые бархатные портьеры, не пропускающие ни солнечный, ни лунный свет. Наверное, именно наперекор негласно установленному в доме правилу, у меня шторы всегда были раздвинуты, а кровать я принципиально не заправляла вишневым, расшитым золотыми нитями покрывалом. По всей комнате были разбросаны купленные Вацлавом предметы одежды. Так, путем захламления окружающей действительности, я пыталась навести порядок в своей голове.

К тому же меня достал надоедливый вампир, достала необходимость притворяться перед ним, строить из себя влюбленную дурочку. Поэтому все чаще за последние несколько дней я уединялась здесь под предлогом тошноты или головной боли, что почти не было враньем, так как меня тошнило от одного только вида счастливого Вацлава. Я ненавидела его всеми фибрами души и мечтала лишь об одном: чтобы Валентин, наконец, пришел за мной. Голова пухла от теснившихся в ней мыслей. Что с ним случилось? А вдруг он серьезно ранен? Не хотелось думать о том, что он может быть мертв или просто бросил меня.

Хорошо хотя бы то, что Вацлав больше не выказывал агрессии и обращался со мной на удивление терпеливо и весьма заботливо. Каждый день мне привозили сюда еду, не забывая о всевозможных фруктах и витаминах. Как питался сам Вацлав, я не хотела знать.

Пару раз он вывозил меня в рестораны с кучей вампиров в качестве охраны. Я была поражена тем, насколько для людей стало привычным присутствие вампиров в их жизни. Будучи еще не давно мифом или продуктом живого воображения творческих людей, теперь они чувствовали себя хозяевами везде и всюду. Конечно, они и раньше негласно заправляли всем, но сейчас, я уверена, получали особенный кайф от того, что больше не надо скрываться. Я даже не удивилась, когда официант поставил перед Вацлавом фужер с кровью, оснащенный трубочкой и зонтиком для коктейлей. Все вокруг явно перестраивалось под потребности вампиров. Люди становились всего лишь прислугой и пищей.

Пользуясь случаем, я выуживала из новоиспеченного князя информацию о происходящем в мире.

Оказалось, что оборотни до сих пор (то есть, до предательства Вацлава) помогали уничтожать мятежных вампиров, в результате чего установилось относительное равновесие. Виктор, затравленный со всех сторон, ушел в глубокое подполье (наверняка, чтобы строить дальнейшие коварные планы). Серебряные вампиры во всем мире постепенно перестраивали привычную жизнь людей, в открытую пользуясь всеми благами. Никто не возмущался, вампиров не обсуждали в новостях, не указывали на них пальцем, а просто боялись и подчинялись, как более сильным хищникам.

Кроме того, у кровопийц появились свои почитатели, либо мечтающие стать бессмертными, потребляющими кровь тварями, либо получающие удовольствие от укуса или занятий сексом с ожившими легендами. Если так пойдет дальше, еда сама будет выстраиваться в очередь.

Меня передергивало от отвращения, когда я выслушивала подобные новости. Не хотелось верить в реальность происходящего.

Были и другие прелести произошедших перемен в мире. Людям пришлось также узнать о существовании гааргов и других тварей.

"Разве есть и другие?", — задала я тогда резонный вопрос, на который Вацлав ответил, что мне не стоит об этом беспокоиться, так как здесь они точно не появятся, да и он всегда защитит. Я скептически хмыкнула, но продолжала строить из себя то дуру, то стерву, а то и все вместе. Прискорбно признавать, но вампир пока не выказывал желания выставить меня вон, несмотря на все художества.

Тяжкие размышления о моем положении прервал летящий в направлении моего окна гаарг. Нельзя было не заметить его синюю тушку, переливающуюся даже в этот пасмурный день. Он очень странно махал крыльями, будто пьяный. Не рассуждая о причинах такого полета, я спряталась за портьеру. Недолго думая, "птичка" со всего маху врезалась в окно, проделав в стекле отверстие точно по ее размеру. И как у них это получается? Как будто стеклорезом поработали.

Повинуясь рефлексу, выработавшемуся за время общения с этими тварями, я подскочила к отряхивающемуся на полу, взъерошенному гааргу и набросила на него тяжелое покрывало.

— Помогите! Спасите! Убивают, — вопил гаарг, пока я связывала покрывало на манер мешка.

— Молчи, тварь! — прикрикнула я на него. — Опять гадость затеяли?!

Услышав мой голос, гаарг почему-то затих.

— Это Лариса? — пискнуло покрывало с какой-то неясной надеждой.

— Она самая, — я продолжала деловито затягивать очередной узел.

— Ларисочка, милая, выпусти меня, — взмолился импровизированный мешок. — Я тебе весточку от Валентина принес.

— Брешешь ведь, — подозрительно осведомилась я.

— Ей-богу, правда, — он еще и божится! — Я теперь на вашей стороне.

— С каких это пор, вы, пакостники, хорошими стать решили?

— Не мы, а я. С тех пор, как меня в клетку посадили да разъяснили, что к чему. А еще сказали, что ты беременна. Хочу вину исправить. Вот.

Подумав, что вряд ли эти твари смогут сделать мне хуже, чем уже есть, я развязала покрывало. Скорее всего, гаарга просто перекупили.

— Ну, хорошо. Вылезай, красна девица.

— Добрый молодец, — пробурчал гаарг, подавая мне одной передней лапкой маленький клочок бумаги, а другой — приглаживая перья.

Дрожащими руками я распрямила комочек.

"Напиши, все ли в порядке. Попробуй выманить вампира из дома", — я отчего-то разревелась, прочитав сухие слова, выведенные знакомым почерком, хотя прекрасно понимала, что не самое время разводить лирику в записках. Только одно меня успокаивало — он жив. Но ведь мог хотя бы ласковое слово добавить! Люблю, там, целую. Чурбан бесчувственный!

Всхлипывая, я села писать ответ. Благо в столе были письменные принадлежности. Я также сухо написала, чтобы он присылал гаарга каждые три дня, тогда я смогла бы сообщить о дальнейших планах. Потом сделала маленькую приписочку, что держу вампира на расстоянии. А вдруг его именно это беспокоит. Кто же поймет этих мужчин?

Валентин

Ирина тихонько зашла в комнату и остановилась, с тоской глядя на угрюмого Валентина, который, сидя на диване, безразлично нажимал кнопки на пульте. Изображения на экране мелькали, как сумасшедшие.