Шеррилин Кеньон - Ашерон

Я была в ужасе. Как мог человек, известный своими стратегическими навыками, быть настолько слепым и глупым.

— Он просто запутавшийся мальчик, отец. Ему нужна семья.

Как всегда, отец проигнорировал меня. Ненавидя его и Стикса, я выскочила из комнаты вслед за Ашероном. Я поймала его, когда он уже собирался выходить из дома, и заставила остановиться. Мука и боль в его серебряных глазах прожгли дыру у меня внутри. На этот раз он не молил и не спрашивал меня о причинах. Как и все остальное, он постепенно воспринял и это, как свои обязанности.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Это имеет значение?

Для меня имело, но я знала, что он не ответит. Я сняла свой плащ и накинула ему на плечи, так что, по крайней мере, его нагота была скрыта. Затем подняла капюшон, чтобы спрятать его голову и красоту, зная, что это была минимальнейшая защита для него от этого мира. Он взял мои руки в свои, потом поднес мою правую руку к своим кровоточащим губам и поцеловал ее. Не сказав ни слова, он повернулся и ушел. Я стояла в дверях, наблюдая, как он уходит в переполненные улицы, и поняла, что он ошибается. У него есть достоинство. Он шел по улице с гордостью, достойной короля.

17 мая,9529 г. до н. э.

Я была на базарной площади сегодня и делала покупки вместе со своей служанкой Серой, когда невероятно высокий мужчина прошел мимо меня. Сначала я подумала, что это был Стикс, особенно, когда неожиданный порыв ветра сорвал с него капюшон, и я увидела его невероятно красивое лицо. Но когда я уже хотела его окликнуть, то заметила, что он был одет в алый хитон, который обычно носили проститутки. Было запрещено законом для них появляться на публике без этой одежды и с непокрытой головой. Если практикующая проститутка будет поймана среди обычных людей без этих знаков отличия, они могут быть казнены прилюдно.

Ашерон прикрыл быстро свою голову и продолжил свой путь. Он выглядел гораздо лучше, чем когда я видела его в последний раз. Его кожа была загоревшей и золотой, и он больше не был таким болезненно тощим. Одно его плечо было прикрыто хитоном, а вот второе оставалось напоказ. Его левый бицепс выглядел, как выгравированный золотой обшлаг, что говорило о том, что у него были прекрасные мышцы. Честно говоря, он был самым прекрасным мужчиной, даже, несмотря на то, что он мой брат. Я должна была бы быть слепой, чтобы этого не заметить. Я оставила Сэру рассматривать ткани и последовала за ним, радуясь тому, что он был жив и здоров. Но то, что он все еще продавал себя, разбило мне сердце.

Возле одной из палаток он встретился с пожилой привлекательной женщиной, которая протягивала ему кольцо.

— Это подойдет? — спросила она. Он отдал его назад.

— Мне не нужно это кольцо, Катера. Но все равно, спасибо за внимание.

Она вернула кольцо продавцу и интимно погладила его по оголенной руке. Это была ласка любовницы. Он даже не обратил на это внимания.

— Мой дорогой Ашерон, — сказала она с улыбкой, — ты не такой, как другие мои работники. Ты берешь только то, что заработал, и не копейкой больше. Ты даешь на чай каждому слуге, и поэтому они так добры к тебе. Не думаю, что когда-нибудь тебя пойму.

Она взяла его за руку и повела вдоль палаток.

— Дам тебе мудрый совет, акрибос, ты должен научиться принимать подарки.

Он усмехнулся от ее слов.

— Нет такого понятия, как подарок. Если я принял бы это от тебя, то рано или поздно ты попросила бы меня об одолжении в ответ. Ничего в жизни не дается просто так без последствий.

Катера цокнула.

— Ты слишком молод еще, чтобы быть таким измученным. Что они с тобой сделали, что ты стал таким подозрительным?

Он ничего не ответил, но в сердце, я знала все ужасы его прошлого, знала, что украло его доверие. Без сомнения я была одним из ключевых факторов того, что он превратился в этого ожесточенного чужака, которого я едва ли могла узнать. Пока они шли, женщина трещала без умолку, пытаясь при этом соблазнить его разными другими безделушками. Но он только тихонько смотрел на них, а потом отворачивался.

Я отошла назад, чтобы они не заметили меня. Хотя это было бы сложно, потому что Ашерон опустил свои глаза в пол, не желая ни на кого смотреть в округе, а Катера видела только его одного. Мужчина подошел к ним и окликнул женщину. Ашерон оглядывал содержимое нескольких палаток, пока они говорили. Мне было больно смотреть на него. Видеть, как торговцы кривят губы, когда он подходит. Как "приличные" люди отводят глаза или смотрят презрительно на его одежду. Но самое ужасное было то, как менялись выражения их лиц, когда они видели его лицо. Явная сжигающая похоть читалась на их лицах. Также пугала сила этого чувства. Едва ли они знали, что если бы не трагическая случайность при его рождении и необъяснимая ненависть моего отца, Ашерон был бы их будущим королем.

Во мне все кипело, но в то же самое время я ничего не могла с этим поделать. Как я ненавидела, что родилась женщиной в мире, где женщина практически тоже, что и грязь. Катера снова вернулась к нему. Ашерон взглянул на мужчину, который все еще наблюдал за ними. Его глаза были голодными, а Ашерона — пустыми.

— Он хочет купить меня.

Это была констатация факта, говорила о том, что он уже очень давно привык к этому. Она рассмеялась.

Они все хотят тебя купить, акрибос. Если я когда-нибудь захочу продать тебя как раба, то без сомнений стану богаче, чем Мидас.

От этих слов тень боли появилась в его глазах.

— Я должен вернуться и подготовиться к…

— Нет, — сказала она, обрывая его, — это твой день и ты можешь делать все, что захочешь. Ты много работал. И ты не можешь находиться взаперти все время.

От ее слов у него изогнулись губы.

— Я не люблю быть среди людей.

— Тем не менее, ты не против заниматься с ними сексом. Я тебя не понимаю.

Он собрался уходить.

— Ашерон, — сказала она, пытаясь остановить его, — прости меня. Я просто…

Она заколебалась и взяла его руку.

— Ты не можешь продолжать в том же темпе. Никто не принимает клиентов от рассвета до заката, день за днем без остановки. Не пойми меня неправильно, мне нравятся деньги, которые ты для меня зарабатываешь, но если ты продолжишь в том же духе, ты не доживешь и до 21 года.

Он горько улыбнулся.

— Я же тебе говорил, это то, к чему я привык.

— А я тебе говорила, что не позволю никому причинить тебе боль в моем доме. Я забочусь о своих работниках, особенно о таких популярных, как ты, — она всунула маленький кошелек ему в руку, — иди и проведи остаток дня с удовольствием. Сходи на пьесу или напейся. Иди и наслаждайся молодостью, пока можешь. А с тобой мы встретимся вечером.

Женщина ушла. Ашерон сгреб кошелек в руку и засунул его себе в робу, а затем направился в противоположном направлении. Разрываясь, я стояла и думала, за кем последовать. Я отправила своего охранника за женщиной. Я знала, что не смогу встретиться с ней в открытую, так как кто-нибудь мог увидеть нас вместе и доложить отцу. Поэтому я приказала ему, что бы он пригласил ее в маленькую гостиницу. Я заплатила владельцу за то, чтобы он меня пустил в маленькую комнату в задней части здания, где мы могли бы поговорить с Катерой без свидетелей. Спустя несколько минут появился мой охранник с женщиной. Он покинул нас и остался охранять за дверью.