Дебора Боэм - Призрак улыбки

В то утро, когда я читала купленный на развале путеводитель и хрустела тартинками, намазанными имбирным мармеладом (мне все еще не удалось пристраститься к традиционному японскому завтраку из рыбы, риса, водорослей, сырого яйца и супа мисо ), все казалось таким безмятежным. Сидя на веранде своего маленького, из дерева и бумаги выстроенного домика в Охара, пригороде Киото, я смотрела на геометрически четкие контуры золотисто-зеленых рисовых полей и яркую медную крышу заброшенного храма по другую сторону дороги и экзальтированно благодарила судьбу за свой скромный удел.

Если отбросить то, что моя матушка, скорее всего, назвала бы острой нехваткой витамина Л (Л, по моим предположениям, означает «любовники»), моя жизнь шла вполне благополучно. Мне нравился мой арендованный дом, я только что взяла напрокат очень славную машину, и у меня было безбрежное множество блестящих заказов на путевые очерки. Достаточно было поднять телефонную трубку, и я уже отправлялась в Тоскану или Муреа, в Прованс или на Гибридские острова — первым классом, с целиком оплаченными расходами и задачей описать все, что поразит мое воображение, для благодарной аудитории не чуждых образованности и все более мобильных японских путешественников. Но для организации этих поездок все-таки требовалось время, а мне нужно было без промедленья убраться из города.

«Есть множество интересных легенд, связанных со старыми деревенскими гостиницами, расположенными в богатой горячими источниками местности, именуемой Долина Ада, — гласил путеводитель. Согласно одной из них, каждый год в десятый день десятого месяца в купальнях на горячих источниках, устроенных чуть ниже по течению реки, появляется призрак горничной, что покончила с собой из-за несчастной любви, и поет грустную средневековую песню, и ищет своего коварного ухажера. Прочно бытует убеждение, что, приняв их за своего неверного возлюбленного, призрачная тень задушила уже нескольких мужчин. И хотя ни один из этих леденящих кровь случаев не был официально зафиксирован, легенда настолько вошла в обиход, что с постояльцев, достаточно храбрых (или достаточно безрассудных), чтобы пойти купаться к источнику в эту ночь, администрация гостиницы берет расписку о своей непричастности к любым несчастьям, которые могут там с ними произойти».

Ого, подумала я, сюжетец как раз для меня! Ничуть не веря в привидения и вообще в сверхъестественное, я чувствовала глубоко загадочную романтичность расположенных на горячих источниках купален под открытым небом. Уже давно хотелось написать об ощущении нереальности, создаваемом струями горячего пара, и вот теперь мне предоставлен дивный ракурс: «Горячий источник, возле которого бродит призрак». Это не только давало повод уехать из города в тот же день — к счастью, это как раз был десятый день десятого месяца, — но и возможность избавиться от усталости и перенапряжения, которые донимали меня в последнюю неделю: вволю понежиться в купальне горячих источников — лучший способ восстановить силы. А ведь к тому же сейчас полнолуние: и над головой будет огромная, похожая на кружок мармелада, октябрьская луна.

Я позвонила Маруя-сан: всегда сговорчивому редактору шикарного токийского двуязычного журнала о путешествиях, именуемого «Одиссей», и изложила ему идею.

— Отлично, — сказал он, — запланируем это на будущий год.

— На будущий год? — повторила я. — Но я хочу ехать сегодня.

— Ну если так, поезжай. Просто записывай расходы, а мы их оплатим, в разумных пределах естественно.

Вещи, необходимые для выезда с ночевкой, всегда лежат у меня наготове, чтобы нырнуть в замечательнейший «рюкзак путешественника» — темно-синий парусиновый лабиринт из кармашков, норок и потайных отделений, по которым я и распихала ноутбук, ручки, блокноты и словарики. На то, чтобы добраться до вокзала, припарковать машину и прыгнуть в поезд, оставалось всего полтора часа, и я быстро влезла в свою осеннюю походную униформу: длинное синее платье «юбка-брюки», легинсы, толстые носки и походные синевато-серые замшевые кроссовки. Оставив на двери небрежную записку для нежеланного (и к тому же незваного) гостя, который и был причиной моего бегства с собственной территории, другую записку подсунула под дверной коврик — она была для соседки, которой предстояло кормить моих холеных черно-белых котов, Гифу и Пигготт. Потерлась на прощанье носом о мордочки моих капризно вырывающихся любимцев, впрыгнула в маленький автомобиль — почти карикатурный серовато-зелено-кремовый спортивный родстер «головастик» (окрещенный, я думаю, тем самым гением маркетинга, который прославился, явив миру ниссан-седан «петрушка») — и покатила по пыльной дороге в сторону вокзала Киото.

Путеводитель сообщал, что «Ёмоги сансо», якобы посещаемая привидением гостиница на горячих источниках, находится в часе езды на автобусе от расположенной высоко в горах станции «Ка-ванкатё». Казалось, добраться туда не трудно, но тот же справочник забывал сообщить, что последний автобус уходит от станции в шесть вечера, а последний поезд — тот, на котором я и приехала, — прибывает в 18:45. Никаких такси возле платформы не оказалось, и я отправилась к телефонной будке, чтобы попробовать дозвониться в гостиницу. Занято, занято. Несколько раз набрав номер, я вдруг вспомнила старые черно-белые фотографии, изображающие очаровательную бабушку Леду в возрасте восьмидесяти лет, карабкающуюся в сопровождении красивого молодого проводника шерпы на одну из крутых вершин Гималаев. (Я до сих пор уверена, что они были любовниками, хотя бабушка не призналась бы в этом даже и на своем усыпанном цветами смертном ложе.) Если могла она, и я смогу, мелькнуло в голове. Я, конечно, имела в виду, что, если уж носишь туристскую обувь, надо хоть иногда отправляться в туристский поход.

И я пошла пешком, наслаждаясь кристальным воздухом и сладостным пением птиц, сочиняя в уме фрагменты цветистого текста для «путевых впечатлений». («На тусклом, цвета лаванды небе гасли последние сполохи насыщенно-розового, глазированно-абрикосового и грязно-угольного…»)

К счастью, у меня была масса времени. Сейчас семь, а привидения не являются раньше чем вскоре после полуночи. Конечно, у меня не было даже тени предположения, что я увижу настоящий дух — в том, что касается эктоплазмы, мое неверие, так сказать, раз и навсегда скреплено официальной печатью. Но я хотела вовремя быть на месте и таким образом засвидетельствовать отсутствие призрака: сделать это как бы слегка разводя руками, что свойственно присущей мне манере — наряду с барочной лексикой, склонностью к идиллическим островам, дивным ландшафтам и четырехзвездочным отелям.