Дебора Боэм - Призрак улыбки

— Вне всяких сомнений, о-ча-ро-ва-тель-но! — пропела я, и Амадео рассмеялся.

— Кроме того, — добавил он с искренней, озорной улыбкой, — мое новое имя неизмеримо лучше для дела. Кстати о бизнесе, я разговаривал с Кумо Такатори…

Тут на лице у меня, скорее всего, появился вопрос, и Амадео поторопился разъяснить:

— С шофером Эрики.

— Ах да, — откликнулась я, впервые услыхав его имя.

— Он рассказал, — продолжил Амадео, — как вы потрясающе победили всех в этом огромном состязании в храме Змеи…

— Ерунда, — запротестовала я. — Просто совпадение. Или созмеение. — Амадео засмеялся, хотя я как-то не понимала, насколько ему доступны такие тонкости языка.

— Как бы то ни было, — заявил он, — я хотел бы поздравить вас, преподнеся то, что мы скромно именуем il transformazione muracoloso — волшебное превращение, разумеется, за счет фирмы, то есть за мой. И я настаиваю на этом. Начнем со стрижки. Вы никогда не хотели изменить этот стиль маленькой девочки?

Дальше я, вероятно, снова вздремнула, потому что вернулась к реальности, лишь услышав слова Амадео: «Ну-с, и как оно вам?» Я глянула в зеркало, и у меня отвалилась челюсть, буквально. Волосы мои всегда просто висели унылыми патлами, поэтому и приходилось носить хвост. Теперь же они грациозно касались плеч, окружая лицо ореолом искусно уложенных прядей. Никогда они не были ни такими густыми, ни такими блестящими, ни такими… рыжими.

— Отлично, — сказала я. — Но откуда же взялся этот цвет?

— А, смоется через несколько недель, — ответил Амадео. — Это оттеночный шампунь «Уровень номер два», цвет — «дама-лиса». Его добавила Китико, когда мыла вам голову. — Еще две-три минуты Амадео колдовал щеткой и феном, и, когда он закончил, волосы у меня блестели, словно полированная медь.

— Voilà, — изрек он, склонившись в легком поклоне, пока я недоверчиво пялилась на смотревшую на меня из зеркала ослепительную роковую красавицу.

В течение двух часов над Бранвен поочередно трудились визажист, маникюрша и косметолог. (Ее так и подмывало спросить, как они умудряются парить, едва касаясь пола, но для этого не хватало японских слов.) Аргентино-японского происхождения менеджер бутика «Амадео» презентовал ей от имени своего щедрого хозяина, которого Бранвен считала утке своим другом, несколько новых нарядов. И когда сверкая каштаново-рыжими волосами, перламутровым маникюром и неземного оттенка фиолетовыми губами, она вышла на улицу Аояма, было уже часов шесть. Облаченная в фиолетовое шифоновое мини-платье, с длинными рукавами и овальным вырезом, того же оттенка легинсы с блестящим рисунком и шнурованные серебристо-фиолетовые ботинки до колена, она к тому же была нагружена пакетами с одеждой и шляпными и обувными коробками.

Шофер, беззаботно прислонившийся к «инфинити-45», оживленно беседовал с гибкой и тонкой, утонченного вида молодой японкой в брючном костюме цвета металла и ковбойской, в тон, шляпе, и, увидев это, Бранвен почувствовала странный и совершенно нелепый укол ревности. А когда он не кинулся поднести ей вещи, и вовсе расстроилась. И все-таки попыталась выудить комплимент.

— Ну-с, как я вам, мистер Такатори? — небрежно осведомилась она, после того как прекрасная незнакомка поблагодарила водителя (Бранвен хотела бы знать за что, но и мысли не допускала спросить) и поцокала восвояси на своих серых шпильках фирмы «Маноло Бланик».

— Платье смотрится замечательно, — сказал шофер, придерживая дверь, пока Бранвен запихивала на сиденье пакеты. — Очень красивый фиолетовый цвет, как астры.

Вот уж, что называется, одолжил, подумала Бранвен, надеявшаяся на более лестную и непосредственно к ней относящуюся реакцию. С этого момента, решила она, отношения будут чисто деловые. Никаких обращений по имени, никаких обсуждений сколько-нибудь личных тем. И если после этих выходных она где-нибудь встретит Кумо Такамори, то сделает вид, что в упор не помнит его. «О, добрый вечер, — скажет она, протягивая руку с видом вдовствующей герцогини. — Простите, разве мы раньше где-то встречались?»

Первая мысль была сухо сказать: «Пожалуйста, отвезите меня домой», но, перегнувшись вперед, чтобы обратиться к водителю, она поймала свое отражение в зеркале заднего вида и, встретившись глазами с чем-то совершенно не похожим на мысленно привычный образ как всегда всклокоченной старушки Бранвен, внутренне ахнула. Нет, этакое попусту не тратят, как сказал бы, наверно, Косукэ Кутинава.

— Куда бы поехала Эрика Крилл выпить стаканчик чего-нибудь прохладительного? — спросила Бранвен, думая о тонике с лаймом или безалкогольной «Кровавой Мэри».

— С мужем или с подругами? — положив руку на подголовник пассажирского сиденья, шофер повернулся к Бранвен. Он все еще не снял свои гадкие темные очки, рука — это бросалось в глаза — была крупная, сильная, смуглая, и внезапно Бранвен почувствовала какую-то дрожь в животе, но тут же и приписала ее голоду. Неудивительно, она ведь с утра ничего не ела.

— Скажем, с подругами, — уточнила она.

— Отвезти вас туда? Это забавное местечко.

Бранвен еще раз украдкой взглянула в зеркало. Истратить весь этот шик на двух кошек, как бы любимы и восхитительны они ни были, безусловно, почти преступление. Кроме того, почему бы и не побывать в забавном местечке, тем более что и нить явно хочется.

— Да, — сказала она надменно. — Отвезите меня туда.

У заведения, пристойно, хоть и не совсем точно, именуемого «Бизнес-центр Харадзюку», выстроилась шеренга машин: лимузины, спортивные автомобили и роскошные «седаны» всех оттенков серебристого, серого и черного сверкали в белом неоновом свете, как только что пойманная рыба. Здесь же стояла очередь из японцев и иностранцев, терпеливо дожидающихся перед бархатным черным шнуром чаемого момента, когда они будут допущены в «Факс лав сити» — «Мир факсовой любви», как его окрестила в «Токио трибьюн» очеркистка Ребекка Фландерс. Шофер Эрики Крилл быстро шепнул что-то швейцару (двухметровому культуристу-ямайцу, декорированному черным бархатным костюмом-тройкой, галстуком из шкуры гремучей змеи и блестящей копной умащенных кокосовым маслом буйных кудрей), половинки перекрывавшего вход шнура разомкнулись, и Бранвен скользнула в оснащенный супертехникой храм флирта, выдающего себя за обычную деловую контору.

Дорогой дневник, я избавлю тебя от технологических описаний. Достаточно сказать, что помещение (внутри все по классу «люкс»: прохладный серый мрамор, стекло, зеркала, водопады) обставлено было как офис-вне-офиса для дорожащих каждой минутой бизнесменов из корпораций, и, вероятно, кое-кто и впрямь использовал все здешние компьютеры и факсы по прямому назначению. Однако, судя по всему, гораздо чаще сюда приходили для встреч, цели которых известны были только самим претендентам.