Кристин Фихан - Темный принц

От удара у нее вышибло дух, голова закружилась, и несколько секунд она лежала неподвижно, уткнувшись лицом в землю и соображая, что произошло. Джейкоб грубо перевернул ее и сел сверху, а его юношески свежее лицо исказилось от похоти и осознания власти над ней. Она уловила вызывающий отвращение запах кокаина, исходящий из его пор.

Михаил!

Она послала зов, как молитву, понимая, что у Джейкоба на уме, понимая, что у нее не хватит сил, чтобы остановить его.

Ветер усилился. Вдалеке завыл волк, ему ответил другой. Еще дальше раздраженно зарычал медведь.

— Ты думаешь, что чертовски умна, если продаешь себя тому, кто предлагает самую высокую цену, ты, такая невинная и недоступная.

Джейкоб схватил ворот ее рубашки из шамбре и с силой дернул, разрывая ткань до пояса. Все посмотрели на ее грудь, а Джейкоб грубо схватил ее, оставляя синяки на нежной коже.

Я сожалею.

Крик пойманной в ловушку женщины выражал чувство вины. Она не смогла оградить свои ментальные крики, и Маргарет Саммерс смогла услышать ее призывы к Рейвен.

Михаил! Пожалуйста! — беспомощно взмолилась Рейвен. — Ты должен услышать меня. Я нуждаюсь в тебе. Господи, пожалуйста, помоги мне. Помоги той бедной женщине.

Джейкоб взревел, ударив ее раз, другой.

— Он пометил тебя. Мой бог, ты одна из них. — Его рука сжалась вокруг ее горла. — Он оплодотворил тебя, как и остальных. Я знаю, что это был он.

Он занес руку, и Рейвен увидела блеск металла. Лицо Джейкоба превратилось в маску ярости и ненависти, когда он нанес удар. Боль разрасталась в ее животе, хлынула теплая кровь. Джейкоб вытащил окровавленный нож из ее тела и снова занес над ней.

Земля содрогалась. Нож Джейкоба глубоко вошел в ее тело во второй раз. Ветер словно сорвался с цепи, он дул со страшной силой, листья и ветки разлетались в воздухе, как снаряды. Нож ударил в третий раз. Молния сверкнула в небе — раз, второй, третий, ударив в землю одновременно с раскатом грома, сотрясшим все вокруг с дьявольской силой. Нож вошел в нее в четвертый раз. Небеса разверзлись, и полил дождь, сильный и холодный, словно где-то прорвало шлюз.

Джейкоб был весь в крови. Небо мгновенно почернело, и он отшатнулся от нее, задрав голову. И услышал, как все закричали от ужаса.

— Черт возьми.

Он с яростью отвел руку, чтобы нанести пятый удар.

Но невидимая рука перехватила его запястье, прежде чем нож смог коснуться ее, пальцы держали его мертвой хваткой.

Нож развернулся в сторону Джейкоба, и в течение одного бесконечного мгновения он смотрел на окровавленное лезвие, которое медленно приближалось к его горлу. И все-таки удар был неожиданным — нож вошел в него по рукоятку.

Из леса выбежали волки и окружили поляну, их горящие глаза уставились на трех человек, которые едва уворачивались от веток, проносившихся по воздуху. Маргарет закричала и бросилась бежать. Гарри, как слепой, топтался на месте, а Ганс поскользнулся и упал на колени, когда земля вновь содрогнулась и вспучилась.

— Рейвен.

Михаил материализовался рядом, страх за нее сжал его внутренности.

Он сорвал с нее джинсы, чтобы понять, насколько тяжело она ранена.

Земля снова пошла ходуном, и по ней прошла трещина. Михаил зажал руками открытую рану, пытаясь остановить страшное кровотечение. В поле его зрения замерцал Жак, потом Эрик и Байрон. Прибыли Тьенн и Влад.

Грегори появился в небе, направляясь к трем ассасинам, окруженным стаей волков. И там, на лугу, он принял облик громадного черного волка — с безумными голодными глазами, в которых горело возмездие.

— Мой бог.

Жак опустился на колени рядом с Михаилом, набирая полные пригоршни плодородной земли.

— Байрон, собирай травы. Быстрее!

За считанные минуты они закрыли раны Рейвен приготовленной смесью. Михаил не смотрел ни на кого, обнимая Рейвен, — его большое тело склонилось над ней, защищая от штормового ливня.

Все внутри Михаила сосредоточилось только на одном.

Ты не покинешь меня, приказывал он. Я не отпущу тебя.

Сверкнула молния, разрезав небо и ударив в землю. Вслед прогремел гром, встряхнув горы.

— Жак! Элеонор рожает.

Влад был в отчаянии.

— Отнеси ее в дом. Позови Селесте и Дейдре.

Жак пнул ногой безжизненное тело Джейкоба и встал так, чтобы создать дополнительную защиту для Рейвен.

— Она не умерла, — прохрипел Михаил, видя сочувствие в глазах брата.

— Она умирает, Михаил.

Жак чувствовал, как разрастается боль. Михаил притянул ее к себе, коснувшись щекой ее щеки.

Я знаю, что ты слышишь меня, ты должна выпить, Рейвен. Пей жадно.

Он почувствовал слабое движение в своем сознании. Теплота, сожаление. Так много боли.

Позволь мне уйти.

Нет! Никогда! Не говори. Просто пей. Ради меня, если ты меня любишь, ради меня, ради моей жизни, пей, что я тебе даю.

И прежде чем Жак смог предугадать его намерение и попытался его остановить, Михаил сделал себе глубокий разрез на яремной вене.

Темная кровь забила струей. Михаил властно притянул к себе девушку. Ее сила воли уступила его напору; ее тело слишком ослабело, чтобы сопротивляться. Она глотала то, что вливалось ей в рот, но пить сама не могла.

Молния за молнией ударяли в землю. Дерево взорвалось, осыпав все вокруг огненно-красными искрами. Земля вздыбилась, поднялась, словно трещала по швам. Над ними склонился Грегори, самый темный из карпатцев, его прозрачные глаза казались ледяными и обещали смерть.

— Волки сделали свою работу, — безжалостно сказал Эрик. — Молния и землетрясение доделают остальное.

Жак не обратил на него внимания, обхватив Михаила за плечи.

— Достаточно, Михаил. Ты быстро слабеешь. Она потеряла слишком много крови, и у нее внутренние повреждения.

Черная ярость заполнила Михаила. Он запрокинул голову и закричал так, что звук его голоса пронесся через леса и горы, как раскат грома. Деревья вокруг них были объяты пламенем и взрывались, как тротиловые шашки.

— Михаил. — Жак не ослабил хватку. — Останови ее сейчас же.

— Она взяла мою кровь, которая исцелит ее. Если мы сможем удержать кровь в ней, поместить ее под землю и провести исцеляющий ритуал, она выживет.

— Достаточно, черт возьми!

В голосе Жака слышался неподдельный страх.

Грегори осторожно дотронулся до Михаила.

— Если ты умрешь, мой старый друг, мы потеряем шанс спасти ее. Мы должны действовать сообща, только тогда что-то может получиться.

Голова Рейвен безвольно откинулась назад, а тело обмякло, как тряпичная кукла. Кровь Михаила беспрепятственно стекала по его груди. Жак склонился было над братом, но Грегори оказался рядом раньше его, закрывая зияющую рану единственным прикосновением языка.