Кристин Фихан - Темный принц

— Прости меня, Андре, если я сделала что-то, что заставило тебя сомневаться во мне, — прошептала она.

Ей было так жаль его, что хотелось плакать.

Она бы не смогла спасти его, даже если б не принадлежала Михаилу. Никто не смог бы. Он был слишком испорчен сознанием собственной власти, слишком зависим от адреналина, который привык чувствовать, совершая убийства, вселяющие ужас. Она ненавидела себя за то, что обманывала его, но ее жизнь и жизнь человеческой пары висели на волоске. Он погладил ее шелковистые волосы.

— Я не злюсь на тебя, моя дорогая, но ты слаба и нуждаешься в питании.

Женщина застыла, ее лицо превратилось в маску ужаса. Она стояла молча, ожидая ответа Рейвен. Та выглядела смущенной.

— Но я не могу питаться.

Преднамеренно она позволила имени Михаила замерцать в своем сознании, а из-за нахлынувшей адской боли обхватила голову руками.

— Не понимаю, почему я не могу думать. Мне кажется, что те — другие — что-то сделали, чтобы я испытывала эти муки.

Андре поднял женщину, схватив ее за волосы.

— Я вернусь через несколько минут. Позаботься о том, чтобы Рейвен не пострадала. — Его глаза были пустыми и холодными. — И не пытайтесь покинуть это место. Я все равно узнаю, где вы.

— Андре, постой, — шепнула Рейвен, цепляясь за него вопреки своей воле.

Он отшатнулся от нее и бросился вон — прочь от света, назад в мир смерти и безумия, который был ему так знаком.

Женщина вцепилась в Рейвен.

— Пожалуйста, отпустите нас. Он дьявол, он убьет нас, сделает своими рабами и будет забавляться, пока наш страх ему не надоест.

Рейвен заставила себя подняться, отчаянно борясь с головокружением.

— Он все узнает. Увидит в темноте, учует, услышит каждый удар ваших сердец.

В комнате было холодно, пахло плесенью, и все это действовало угнетающе. Воздух был застоявшийся, в нем чувствовался запах смерти. Благодаря своей чувствительности Рейвен могла услышать крики его бесконечных жертв, которых приносили сюда и приковывали целями к стенам. Она была напугана, как и человеческая женщина.

— Кто вы такие?

— Моник Чанселе. Это мой муж, Александр. Почему вы помогаете мне?

— Огради свои мысли, Моник. Он может услышать их.

— Он мерзкий носферату [11] Носферату — древний клан вампиров. Носферату становятся только совершенно безумные смертные. У носферату острые уши, чудовищное лицо, голый череп, они живут в катакомбах и в канализации. Никто, будь то смертный или вампир, оскорбивший носферату, не может уйти от возмездия. . Вампир. — Это было утверждение, а не вопрос. — Нам надо убираться отсюда.

Рейвен едва стояла на ногах. Пошатываясь и держась то за спинку стула, то за край стола, она подошла к двери. Посмотрела на звезды, неторопливо окинула взглядом окружающий ландшафт, запоминая каждую скалу, возвышавшуюся за домом. Изучила и сам дом, окна, двери, материал стен, уделив особое внимание большому открытому пространству перед домом.

— Пожалуйста, пожалуйста, — вцепилась в нее женщина. — Помогите нам.

Рейвен пыталась сосредоточиться.

— Я и хочу помочь. Успокойтесь и постарайтесь не попадаться ему на глаза. По возможности привлекайте к себе как можно меньше внимания.

Она закрыла дверь. Теперь Михаил и Грегори будут иметь максимально точную информацию, какую она им передала.

— Кто вы? — подозрительно спросил Александр.

Он так сильно натягивал цепи, что все запястья у него были изранены.

Рейвен потерла ноющие виски, ее затошнило.

— Плохая идея показывать ему открытые раны.

Она чувствовала запах крови, а ее тело так ослабело, что ей немедленно нужно было питание. Не обращая внимания на тихо рыдающую в углу женщину, Рейвен приблизилась к мужчине, чтобы посмотреть, удастся ли ей облегчить его страдания. Но когда она наклонилась, чтобы осмотреть запястье, другой рукой он схватил ее за волосы, дернув так сильно, что на глазах у нее выступили слезы. Он притянул ее к себе и обеими руками сдавил ей горло.

— Александр, остановись, что ты делаешь? — закричала Моник.

— Моник, найди ключи от наручников, — приказал Александр и сильными пальцами так нажал на горло Рейвен, что комната закружилась у нее перед глазами.

Рейвен чувствовала его страх, отчаянную попытку спасти жену и себя. Он боялся, что она тоже вампир и жестоко играет с ними ради какого-нибудь извращенного удовольствия. Рейвен не могла винить его за это, но он вот-вот мог лишить ее жизни.

Рейвен!

Крик раздался совсем рядом, ее обдала волна ярости.

Кто-то оторвал руки Александра от ее горла, затрещали сломанные кости. Отброшенный невидимой силой, человек врезался в стену, его ноги беспомощно болтались футах в четырех от пола. Моник закричала, когда ее муж сдавленно захрипел. Он задыхался, глаза вылезли из орбит.

Отпусти его, Михаил! О господи, пожалуйста. Я не хочу отвечать еще за одну смерть. Я просто не смогу.

Рейвен опустилась на пол, подтянула колени и уткнулась в них, покачиваясь.

— Пожалуйста, — прошептала она вслух. — Отпусти его.

Михаил боролся с собственной смертельной яростью, чтобы освободить человека от своего ментального нападения. Он с шумом несся по воздуху — идти по следу Рейвен было легко. Он едва осознавал, что слева, не отставая от него, мчался Грегори, что Эйдан и Байрон двигались чуть позади, а за ними, стараясь не отстать, — Эрик, Тьенн и еще несколько карпатцев. Но это не имело значения. Он столетиями охотился на вампиров и всегда чувствовал неотчетливый протест, может быть, даже жалость. Теперь этого не было.

Михаил наконец подавил в себе ярость, загнал ее глубоко внутрь, и она теперь бурлила в нем, подобно вулканической лаве, рвущейся наружу, чтобы взорваться огнедышащим вулканом. Если он позволит ей просочиться на свободу, об этом узнают земля, ветер и все звери в горах. Это станет предупреждением вампиру. Он не чувствовал боли и получил хорошее питание — Грегори проследил за этим лично. Комбинация их древней крови была могущественнее любой другой. Кровавое пятно просачивалось сквозь белые перья совы, в облике которой он перемещался. Инстинктивно Михаил развернулся и полетел по ветру, чтобы даже легчайший ветерок не донес до вампира его запах.

В ночи раздался крик, полный ужаса, и дьявольский, злорадный, торжествующий смех. Каждый карпатец почувствовал вибрацию жестокости, дисбаланс силы, круговорот жизни и смерти. Рейвен, наделенная психической чувствительностью, неожиданно для себя поняла, что ее сознание потянулось туда, где творилось насилие.

Отступи, Рейвен , приказал Михаил.

Она прижала ладони к вискам. Андре смеялся, слетая с ветки дерева на женщину, которая пыталась уползти. Тело поменьше лежало у подножия дерева, бледное и безжизненное, — там, где он его бросил. Женщина застонала, умоляя пощадить ее. Но вампир снова страшно рассмеялся и отшвырнул ее, чтобы заставить ползти к нему и повиноваться.