Эмерод - Яд

Она беспомощно смотрела на него, всей душой надеясь, что он поймёт её и так. Не может же он не чувствовать того же, что и она! Она же видит подтверждения каждую минуту. Даже сейчас, просто смотря в его глаза, она понимает, что напротив неё стоит единственный мужчина, который ей нужен. И которому нужна она.

— Ах, это… — спокойно сказал Роберт, и сердце Кэтрин сжалось в тревожном предчувствии — сейчас он и этому найдёт какое-нибудь очень логичное объяснение. — Ну, здесь вообще всё просто. Могла бы и сама догадаться, если бы захотела, конечно. Драгон — полукровка, причём не в первом поколении. Он, безусловно, много унаследовал по мужской линии, но каждый раз кровь матери-человека ослабляет кровь отца. Так что… Ну, ты ведь поняла, да?

— Нет, — хмуро ответила Кэтрин. Всё она поняла, только очень не хотела признавать его правоту.

— Лгать нехорошо, — упрекнул Роберт с едва заметной усмешкой. — Но я проясню всё до конца, чтобы ты больше не сомневалась. Мой род чистокровный. Практически без примеси вашей крови. Мой яд — сильнее, и действие его интенсивнее и тоньше. Драгон, полагаю, мог внушать тебе довольно примитивные желания, которых, собственно, тоже вполне достаточно. Мой вененум заставляет тебя верить в то, что ты не просто хочешь меня, а что ты любишь меня. Причём настолько, что, даже зная истину, готова пожертвовать собой ради моего счастья. Но ты разумный человек, и у тебя есть выбор. Всегда. Борись, сопротивляйся, не прикасайся ко мне больше, и постепенно яд выйдет из твоего организма. К сожалению, сроков сказать не могу — ты первая так долго остаёшься жива рядом со мной.

Кэтрин сидела, опустив голову, чувствуя, что каждое слово ранит её хуже калёного железа. Поверить ему — и что ей остаётся? И как с этим жить? И… нет, она не верила.

— Так не может быть, — тихо, почти шёпотом возразила она. Впрочем, его, кажется, не переубедишь.

Роберт подошёл к столу, разделявшему их, и, остановившись, сказал:

— Если тебя утешит, мне тоже достаётся. Если моё тело — наркотик для тебя, то твоё — приманка для меня. Но мои чувства развиты больше, чем твои. У меня значительно более тонкое обоняние и осязание, и хорошо, что я не знаю, какова ты на вкус — это могло бы стать последней каплей. Когда я нахожусь с тобой, все мои инстинкты требуют… — он на мгновение прервался, и Кэтрин услышала, как он глубоко и неровно вдыхает — использовать тебя по назначению. И ты не облегчаешь мне задачу.

— Снова оскорбления? — проворчала Кэтрин, искоса бросая на него взгляд, страшась, что может потерять голову. Он был так близко, это выбивало разумные мысли из головы.

— Нет, не оскорбления. Факты. Мне хуже, чем тебе, но я справляюсь. Бери пример с меня.

Кэтрин хотела возмутиться: что значит, мне хуже, чем тебе? Да откуда он это может знать, высокомерный зазнайка? У которого на всё готов ответ. Но она сочла за благо промолчать, чтобы не получить новую лекцию о пристойном поведении в его присутствии. Вместо этого натянула покрывало почти до подбородка и хмуро уставилась на него.

— Прекрасно, — усмехнулся Дегри. — Героический поступок. Спокойной ночи.

Он уходит?!

— Роберт, подожди…

Он уже стоял у двери, взявшись за ручку, но замер, правда, не оборачивался.

— Почему ты не… используешь меня?

— Не хочу, чтобы ты умерла, — терпеливо повторил он.

— Почему?

Он развернулся — отлично, ей снова удалось привлечь его внимание. Кэтрин, против всякой логики и даже против собственной воли, была рада этому обстоятельству.

— Потому, Кэтрин, что я давно уже не участвую в гонке за выживаемость. В своё время я убивал таких, как ты, бездумно и бесцельно. Следовал инстинктам, как и положено одному из нас. Понадобилась одна революция и несколько войн, чтобы утолить мою жажду разрушения. И ещё смерть почти всех, кто был мне дорог. Теперь я знаю цену жизни, даже такой короткой, как твоя. К тому же, у меня уже есть двое детей, так что мой долг выполнен.

Кэтрин смотрела на него, ожидая продолжения. Всё понятно, только вот о ней — ни слова. Он молчал, и она настойчиво повторила:

— Почему заботишься обо мне? Зачем спас меня от Кингсли?

Его лицо дёрнулось, словно она со всей силы наступила прямо на самую больную мозоль. Дегри сжал кулаки, глаза потемнели, и он громко выдохнул, явственно показывая, что она слишком пользуется его терпением.

— А ты настойчивая, — проговорил он с усмешкой и, как показалось Кэтрин, с невольным восхищением.

— Да, — спокойно признала она, не спуская с него взгляда. Ожидая ответа.

— Не знаю. Каждый раз, когда я вижу тебя — для меня испытание на прочность. Так что, буду признателен, если ты хоть немного поможешь мне.

— Это не ответ, — требовательно возразила Кэтрин.

— Это всё, что я знаю, — резко сказал он. — Наверное, мне жаль тебя.

— Так, значит, дело в жалости? Ты со мной из жалости? — Кэтрин не верила в это ни секунды.

Тишина зависла надолго, и в душе у Кэтрин появилось чувство торжества. Она поймала его! Нашла слабое место в его заумных рассуждениях. Она очень старалась скрыть свою победу, но чувствовала, как глаза заблестели, выдавая её.

— Отвечай, — она старалась смягчить тон, но это плохо получалось.

Роберт подошёл к дивану — Кэтрин почти перестала дышать. Опершись о спинку одной рукой, он склонился к ней так близко, что она ощутила его дыхание на лице. По всему телу пробежались мурашки, и сердце билось, как сумасшедшее, словно желая выпрыгнуть из груди.

— Ты играешь с огнём, Кэтрин, — прошептал он вкрадчивым голосом. — Храбрый, очень храбрый котёнок пытается соблазнить тигра и надеется, что тот полюбит его, а не сожрёт. Какая ошибка!

На его лице появилась широкая ухмылка, ставшие почти чёрными глаза смотрели с извращённой нежностью. Это было очень красиво и страшно. Кэтрин невольно вжалась спиной в диван, судорожно сжимая покрывало — слабая защита против него. А, впрочем, надо ли защищаться, — пронеслось в голове. Это будет такая прекрасная смерть.

Закрыв глаза, она откинула голову назад, раскрывая губы, приглашая его насладиться победой.

На долю секунды Кэтрин показалось, что она добилась своего. Она ощутила, как его губы скользнули по её шее. Но это было мимолётно, она даже не была уверена, что это действительно случилось. Раздался громкий стук захлопнувшейся двери.

В эту ночь Кэтрин не спала совсем. Она кружила по роскошному номеру, как зверь, попавший в западню. Слово за слово она вспоминала всё то, что Роберт рассказал ей. Иногда его слова путались в её голове, тогда она старательно припоминала, что и к чему он говорил, чтобы связать всё воедино и разобраться.

В итоге она поняла следующее: Роберт и ему подобные существуют — это не подлежит сомнению. Они чрезвычайно опасны, но их мало. Кингсли — теперь она даже не была уверена, что это его настоящее имя, ведь Роберт упорно называл его просто Драгон — хотел воспользоваться ею, чтобы она родила ему ребёнка, что, вероятнее всего, убило бы её. Елена, не вмешиваясь, следила за этим — значит, у этих существ абсолютно иные законы и, видимо, полностью отсутствуют моральные принципы. И, наконец, Роберт защитил её от уготованной участи. И тут начинались вопросы без ответов.