Ольга Шиленко - У меня все будет Хорошо!

— Это только начало…

И он ушел.

"Безграничное счастье, да, я именно счастлива" — Суокки стояла в темноте, одна посредине пустого зала. Когда в последний раз она ощущала себя настолько цельной, настолько завершенной? Возможно, в детстве, когда мама обнимала ее и Джейсона, в том далеком прошлом они все были абсолютно счастливы…

Тогда она потеряла родителей, сейчас обрела мужчину своей мечты. "Интересно, бывает ли так, что вот в одно мгновение понимаешь — твое сердце больше не принадлежит тебе. Теперь оно бьется за двоих". Однажды потеряв весь свой мир любви и защиты, она клялась себе, что больше никогда не допустит этого вновь, но сейчас, вновь окунувшись в это счастье, она готова была сделать все лишь бы удержать его.

— Квинн, это было прекрасно! Спасибо! — ее глаза лучились. Мужчина поднял на нее свои с какой-то щемящей надеждой.

— Я Счастлив, что вам понравилось, Суокки — сказал он ей, но девушка мыслями была далеко отсюда, и взор Квинна погас

— Спокойной ночи, Квинн! — пролепетала девушка и убежала

— До завтра, Суокки…

Ей снилась мама, ее нежная улыбка, заботливые объятия, всю ночь Суокки улыбалась во сне. Утром она проснулась счастливой. Девушка увидела голубую орхидею, взяла ее в руки, нежно прижала к груди, и закружилась по комнате: "Эрик, Эрик, Эрик…" — повторяла она и улыбалась.

За завтраком Суокки вся светилась, энергия била ключом, она была приветлива и весело болтала. Квинн с восхищением смотрел на девушку, она казалась ему неземным совершенным созданием, от каждого движения, от каждой улыбки сердце в груди ноюще сжималось. Ему было все равно, что она говорит, отчего радуется, он был полностью ослеплен этой молодой женщиной, и чем больше он находился рядом с ней, тем сильнее ныло в груди.

— Суокки, ты не хочешь покататься сегодня на лошадях? — предложил Квинн

— На лошадях? А почему б и нет? — она весело рассмеялась, столько внутри бурлило радости, что она рвалась наружу по любому поводу, у нее в душе словно завелся маленький заводик по выработке веселья, и работал он без остановки.

Квинн счастливо улыбнулся:

— Я очень хорошо знаю здешние места, среди них есть просто нереальные, я покажу их тебе

— Во сколько выезжаем? — улыбка не сползала с ее лица. И Квинн с радостью влюбленного дурака обманулся ею на свой счет.

— Я подготовлю лошадей, дубмаю через час мы вполне можем двинуться в путь

— Тогда до встречи через час! — и она выпорхнула из столовой.

Квинн, задыхаясь от нахлынувшего волнения и чувств, смотрел ей вслед.

Погода эту неделю стояла теплая, и воздух успел хорошенько прогреться. Они неслись на лошадях п

О зеленеющей равнине, и Суокки чувствовала себя свободной птицей в бескрайнем небе: "Как чудесно! Как легко"!" — думала она. Ветер играл с длинными волнами волос, солнце ласково согревало кожу, весенние запахи наполняли грудь дурманом.

Вид Суокки на бегущей лошади поражал сердце Квинна глубже и глубже. Он видел в ней все то, что так ценил в людях: свободный и независимый дух, открытый нрав, доброе заботливое сердце; и она сама заставляла его дыхание сбиваться, сердце ускоряться. Все сильнее зрело в нем желание дотронуться до этой ускользающей красоты. Он выжидал подходящего момента.

Через несколько миль они, наконец, прискакали на вершину холма, и Суокки, замерев, увидела залитую солнцем долину. Дух перехватило от этого величия:

— Я хотел показать тебе этот вид — сказал Квинн

— О, Квинн, это бесподобно!!! — глаза ее искрились детским восхищением — Просто обалдеть!!!

— Я знал, что ты оценишь. Вон там, за деревьями, есть небольшой ручеек, можно остановиться и устроить пикник?

— Это было б весьма кстати, я жутко проголодалась. Ну, что? На перегонки? — весело крикнула она и резво сорвалась с места. Глядя ей вслед, Квинн аж зарычал от удовольствия: "Боже, какая женщина!", и стремительно кинулся за ней.

Он настигал ее, но она не сдавалась, крепко прижимаясь всем телом к лошади, Суокки умело направляла кобылу. Иногда она смотрела назад в возбужденные горящие глаза Квинна, и смеялась. Смех разливался по долине звонким колокольчиком. Кровь бешено билась в висках мужчины, погоня будила в нем зверя, ожидание, что еще чуть-чуть и он настигнет свою жертву, делало его безумным. Они пришли практически одновременно.

— Ну, как, Квинн? Хорошая из меня наездница? — страсть соревнования опьянила Суокки.

— О, да! — с чувством ответил он, соскочил с лошади и подошел к девушке — я помогу тебе спуститься

Руки легли на ее узкую талию, и он снял ее из седла, на мгновение прижав к себе. Суокки простила ему эту секундную слабость, слишком ей было хорошо, чтобы сейчас заморачиваться. Они разложили пикник, снова смеялись и болтали обо всем, однако каждый при этом думал о своем, и ослепленные чувствами, они не поняли, что разговаривали они на разных языках.

Путь обратно вышел почему-то длиннее, возможно, из-за усталости, к дому они подъехали, когда солнце уже село, и особняк окутали сумерки. Квинн снова вызвался помочь девушке вылезти из седла, но на этот раз удержал ее руку и страстно поцеловал. Суокки почувствовала себя неловко, но ничего не сказала, она была благодарна ему за проведенный день и не хотела обижать, да и, честно признаться, никогда не бывала она в таких ситуациях и попросту не знала, как себя вести и что говорить.

— Тебе понравилась прогулка? — с надеждой в глазах спросил мужчина

— Ну, конечно, Квинн, ты первый показал мне красоту этих мест. Ты не обидешься, я, пожалуй, пойду — жутко устала

— Суокки, спускайся к ужину, придешь?

Она заколебалась, но кивнула.

В комнате девушка стала приходить в себя, все-таки вся обстановка слегка вскружила ей голову и сейчас она уже не была так уверенна в невинности действий Квинна. "Пожалуй, стоит сказать ему, что он неправильно расценил мои поступки, да, да, как раз сейчас за ужином я с ним и поговорю" — эта мысль немного успокоила девушку, и со спокойной душой она пошла чистить перышки.

Квинн был возбужден и явно нервничал, разговор не клеился, от бывшей непринужденности не осталось и следа, Суокки все не решалась начать разговор, но это нужно было сделать, и вздохнув она сказала:

— Квинн, я хотела поговорить с тобой — начала она, но жутко переживала

— О чем, Суокки? — напряженно спросил он

— О нас — выпалила она и смутилась. Квинн неожиданно встал и подошел к ней, взял ее за руку, и прижался телом:

— О, Суокки, как я рад — и другой рукой он обнял ее за талию. У девушки глаза полезли на лоб:

— Квинн, ты неправильно меня понял — но он ее не слышал, страсть заполнила его глаза, он поднял ее со стула и впился губами в губы.