Влада Крапицкая - Новая жизнь и иллюзии

— Нельзя, — сказал Макс. — Я хочу видеть тебя в подвенечном платье, и чтобы нас обвенчал священник.

— Макс, пожалуйста, давай обойдёмся без этого, — попросила я.

— Нет, — твёрдо сказал он. — Лана, это первая и последняя свадьба в моей жизни, и в твоей тоже. Я хочу, чтобы всё было по правилам. Для меня это очень важно.

— Макс, не говорили глупости. Когда я умру, ты ещё будешь жить очень долго, и у тебя может быть ещё не одна свадьба и ты…

— Лана, не смей так говорить! — Макс наклонился надо мной. — Когда ты, наконец, поймёшь, что я тебя очень сильно люблю, и никто другой мне не нужен. Ты будешь моя первая и единственная жена. Понимаешь? — Макс старался говорить это терпеливо, но я видела, что он начинает нервничать.

— Хорошо, Макс, только успокойся. Всё будет, как ты хочешь, — сказала я.

— Вот и хорошо. А теперь спи.

Он обнял меня, и я закрыла глаза. Но мысли продолжали мучить меня. Макс вбил себе в голову, что хочет на мне женится, и переубедить его я уже не могла. И что теперь делать я не знала. У меня перед глазами стояла картинка: мне лет семьдесят и я уже древняя, морщинистая старуха, а рядом со мной стоит молодой, полный сил Макс, со скучающим видом. Мне захотелось плакать. Я не знала, как уберечь его от этого шага, не висеть у него на шее, тяжёлым ярмом под названием «жена». Я вздохнула.

— Лана! Спи! — нежно сказал Макс.

Но заснуть я не могла. «Давай решать проблемы по мере поступления», — прошептала интуиция. «Ты найдёшь способ освободить Макса, когда он потеряет к тебе интерес». Я опять вздохнула. Макс прижал меня к себе сильнее, и я решила расслабиться и послушать свою интуицию. Я провалилась в сон.

Утром в комнату ворвалась Анна и бодро сказала:

— Вставайте лежебоки! Через час привезут платья на примерку. Я не хочу, чтобы Лана была сонной! — и выскочила из комнаты.

Макс улыбнулся мне.

— Вставай!

— Макс, ты хорошо подумал? — спросила я.

— Да. И это не обсуждается.

Я вздохнула и поплелась в ванную комнату.

Через час приехало три женщины, которые привезли подвенечные платья. Мы расположились в бальном зале. Началась примерка. Анна и Доната командовали мной, постоянно перебирая платья и споря между собой. Мне казалось, что я смотрюсь глупо во всех без исключениях платьях.

— Это лицемерие. Мне не восемнадцать лет, и я давно уже не девочка, чтобы одевать все эти пышные, белые платья. Это смешно. Может подобрать что-то попроще?

— Ты не хочешь белого платья? — удивленно спросила Анна.

— Нет.

— А какого цвета ты хочешь платье?

— Не знаю, — бессильно сказала я, опускаясь в кресло. Я не хотела вообще никакого платья.

— Какой у тебя самый любимый цвет? — спросила Доната.

— Светло сиреневый, — ответила я.

Анна стала что-то говорить женщинам на французском языке, те сначала удивились, а потом согласно закивали головой. Выслушав Анну, они стали собирать свои платья. Я расслабилась, понимая, что мне никто не будет навязывать платье. Теперь я с чистой совестью могла сказать Максу, что платья не будет, потому что я смотрюсь в них, по крайней мере, глупо. Но моя радость была не долгой. Через два часа женщины вернулись с образцами тканей и кучей журналов. Мы опять сели в зале и к нам ещё присоединилась Всемила.

— Выбирай цвет, — весело пропела Анна, показывая мне образцы тканей, самых разнообразных оттенков светло-сиреневого. Я растерялась. — Какой из них?

Я поняла, что пытка только начинается. Когда я выбрала цвет, передо мной сразу появилась кипа журналов с моделями свадебных платьев. Пролистав три журнала, я поняла, что у меня в голове уже каша.

— Анна, мне, наверное, проще самой нарисовать платье, — сказала я.

— Давай! — Анна дала мне листок бумаги и карандаш.

— Пусть платье будет простым, — я стала рисовать его на бумаге. — Ни каких кринолинов, оборок и кружев. Лиф с квадратным вырезом, завышенная талия. Платье в форме колокола, рукава тоже должны постепенно расклешаться к запястьям, — я посмотрела на свой рисунок. — Хотя художник из меня никакой, но надеюсь, что они поймут, — я кивнула в сторону женщин.

Анна показала рисунок женщинам, они внимательно на него посмотрели, а потом одна из них улыбнулась и стала рыться в журналах. Отыскав нужный, она стала его листать и, найдя платье, показала мне.

— Такое? — спросила Анна.

Я посмотрела и улыбнулась.

— Да.

— Мне нравиться, — сказала Доната.

— Чудесно! — воскликнула Анна, и стала что-то говорить женщинам. Они закивали. — Поднимайся. Будем снимать мерки.

Меня крутили в разные стороны минут десять, снимая мерки, а потом отпустили. Женщины стали собираться.

— Через два дня они привезут платье на первую примерку. А к свадьбе оно будет полностью готово, — деловито сказала Анна. — Теперь надо подобрать фату под это платье, — она задумалась.

— Анна, ну какая фата, не смеши.

— Лана права, — сказала Доната. — Фасон платья не предусматривает фату, будет смотреться глупо. Мы просто поднимем волосы, и уложим их короной на голове, украсив маленькими фиалками.

— Да! Получиться изумительно! — победно пропела Анна. — Есть ещё какие-нибудь пожелания?

— Давай только не впадать в крайности, — попросила я. — Из гостей только обитатели замка, и ни каких пышных торжеств.

— Хорошо, — согласилась Анна.

— И мне нужна свидетельница, да?

— У нас это называется подружка невесты, — сказала Анна. — Кого ты хочешь в подружки невесты?

— Хотелось бы всех вас троих…

— Спасибо! — наперебой стали говорить Анна, Доната и Всемила.

— А так можно?

— Конечно! У тебя может быть хоть двадцать подружек! — заявила Анна.

И так продолжалось целую неделю. Анна и Доната с Всемилой просто кипели от переполнявшего их энтузиазма. А у меня настроение падало с каждым днём, и я не могла понять, в чём дело. Да плюс ко всему ещё и Макс переехал в другую комнату, сказав, что недельное воздержание поможет нам в полной мере ощутить всю прелесть первой брачной ночи. Теперь я уже не только днями мучилась от переживаний, но и ночами лежала, ворочаясь с бока на бок.

Утром, в день свадьбы я открыла глаза, и прислушалась к своим ощущениям. К своему удивлению, я поняла, что моя апатия и плохое настроение пропали без следа. Я хотела стать женой Макса.

Я задумалась. Может всю эту неделю меня пугал не сам факт свадьбы, а другое? До шестнадцати лет моя мать диктовала мне свою волю, и она не всегда совпадала с моими взглядами на жизнь. А в шестнадцать лет она меня бросила, и я могла надеяться уже только на себя. Я привыкла заботиться о себе, и не думала, что когда-либо выйду замуж. Может, когда Макс сказал мне о свадьбе, я на уровне подсознания испугалась, что теперь он будет диктовать мне свою волю, как и моя мать? Но потом я поняла, что Макс никогда не будет такого делать, и мне стало легче? Или я морально подготовилась к свадьбе, и готова была отдать свою жизнь в руки Макса? Хотя, кому я вру! Я уже давно отдала свою жизнь в руки Макса, и теперь осталось оформить это, так сказать, официально.