Галина Митрофанова - Академия Сайоран

— Официально помолка еще не объявлена, но я думаю скоро это измениться, так что я не имею права носить это кольцо, как, впрочем, не имела его раньше. — Гелари невольно вглядывалась в его глаза, спокойные, как всегда… ничего не изменилось, и ее любовь тоже никуда не ушла…

— Я могу полюбопытствовать, кого ты выбрала? — он не знал, действительно ли ему нужно это знать, и что делать с полученной информацией, но не спросить не мог.

— Прошу прощения, — вздохнула девушка, — я не могу сказать вам его имени.

— Наверное, на иное я рассчитывать и не мог, — пробормотал он. А потом все же подошел и притянул ее к себе, на миг зарывшись лицом в ее волосы. — Я надеюсь, что ты сможешь простить мне мои ошибки, — прошептал он, радуясь, что она не оттолкнула его еще до того, как он успел сказать, что хотел, — я слишком поздно понял многое. Будь счастлива.

Он отпустил ее, поклонился и вышел. Не было больше смысла задерживаться.

Как только за ним закрылась дверь, девушка упала на колени и уткнулась лицом в ладони. По щекам сами собой текли слезы, и остановиться она не могла. Ей все сильнее казалось, что она поступила опрометчиво, пойдя на поводу у своих мелочных обид и казавшихся теперь неубедительными даже ей самой причин… Сейчас она казалась себе безумно жестокой, она оттолкнула тогда, когда должна была обнять, предала, когда должна была поддержать… И сейчас ей было больно, больно, как никогда, оттого, что она сама разрушила все, о чем не могла раньше даже мечтать.

Грейд радовался, что приехал верхом, сейчас скорость и бьющий в лицо ветер были так нужны. Мысли смешались, он надеялся… нет, он был уверен, что разговор пойдет совершенно иначе. Из-за этого он ощущал разочарование и злость… на самого себя. За эту самоуверенность, разбитую на мелкие осколки. Он слишком поздно понял многое — он был предельно честен с Гелари. И теперь задавался вопросом: что делать?

Тиур с легким недовольством смотрел на мать. Сиятельная княгиня настойчиво хотела его видеть, и это настораживало. Вампир прекрасно понимал, что его мать была чрезвычайно властной и амбициозной женщиной, однако за полгода в Сайоране его взгляды, так тщательно привечаемые ею, несколько изменились. Как изменилось и восприятие того, что она ему рассказывала. По крайней мере Тиур теперь прекрасно понимал, что у брата, весьма загруженного обязанностями старосты и учебой, просто хронически не хватало бы времени подстраивать все те покушения, в которых мать обвиняла Фредерика. Несмотря ни на что, вампирам тоже надо спать.

— Мой, мальчик, я так рада видеть тебя, — княгиня обняла сына.

— Я тоже рад вас видеть, матушка, — осторожно начал Тиур.

— Тиур, мальчик мой, меня несколько беспокоит то, что ты практически все свое время проводишь в обществе этой саамки и Фредерика. Постарайся объясниться!

Тиур насторожился

— Э… — про переоценку ценностей говорить уж точно не стоит. В конце концов, он тоже знал, что матушка недолюбливает старшего сына.

— Тебе нечего сказать? — усмехнулась княгиня, а по спине Тиура пробежали мурашки.

— Ну… матушка…

— У тебя есть план, как избавиться от Фредерика?

Тиур вздохнул, что-то ему подсказывало, что в следующий раз стоит съездить на каникулы куда-нибудь в другое место. И вообще не стоит появляться дома, пока он не найдет, что противопоставить матери. «А вот Фредерик ее никогда не боялся, — мелькнула отвлеченная мысль, — он всегда делал то, что считал нужным. Вот уж кто ничего и никого не боится».

— Или ты задумал какую-то изощренную интригу?

— Ничего я не задумал, — машинально отмахнулся Тиур, — не тот уровень, чтобы интриги против брата крутить.

— Тиур, что ты говоришь?

— Правду, — усмехнулся вампир, направляясь к выходу.

— Куда ты?

— Подальше. У меня нехорошие предчувствия, а своей интуиции я привык доверять. И еще, матушка, надеюсь, вы понимаете, что отныне я буду полагаться на себя и думать своим умом, — не выдержал он, понимая, что стоит сразу поставить в известность эту амбициозную женщину, что веревочки ее марионетка решила оборвать. Дальнейшее молчание было чревато лишь дополнительными проблемами.

Сиятельная княгиня недовольно смотрела на закрывшуюся дверь, все-таки она была права — не стоило отправлять мальчика в Сайоран, там его испортили… Что ж, наверно, стоит подумать о третьем ребенке, раз уж предыдущие дети не оправдали ее надежд… В конце концов, она возьмет клан под свое управление и не важно, что по этому поводу думает ее драгоценный муж.

Фредерик почти равнодушно посмотрел на отца.

— Глупый разговор.

— Я не понимаю тебя, — признался вампир, глядя на собеседника. — Никогда не понимал. Фредерик, все, что тебя влекло в жизни — это власть. Так что изменилось?

— В принципе, ничего, — совершенно спокойно откликнулся тот, глядя на правителя. — Просто власти князя отдельно взятого клана для меня мало.

— Ты хочешь сделать невозможное. У вампиров нет, и никогда не было единого князя.

— Все меняется, отец.

Кристаэль с интересом смотрел на старшего сына. Все-таки он не обыкновенный вампир. Никогда нельзя понять, какие мысли бродят в его голове. Иногда казалось, что у него нет сердца, но князь знал — это не так. Он давно мог убить младшего брата, но не делал этого, наоборот, можно сказать заставлял его становиться сильнее. Желая власти, он шел к ней совершенно непонятными путями. Вместо того, чтобы выбрать приличную вампирку из влиятельной семьи, он выбрал саам — вечного противника рода вампиров. Что же еще задумал Фредерик? А в том, что он что-то задумал, сомнения не было.

Фредерик разглядывал отца и слегка усмехался, приблизительно догадываясь, о чем он думает. Разговор с отцом протекал тяжело. Кристаэль хотел, что бы он отослал Арию. Фредерик не собирался этого делать… где то в сердце кольнула боль… Фредерик замер и тут его накрыла волна страха… такая знакомая волна… Ария…

Вампир встал, и, не говоря ни слова, вышел из кабинета под удивленным взглядом отца, но ему было все равно, надо было спешить.

Ариа упорно старалась не замечать ни презрительных взглядов, ни злых шепотков, которые сопровождали ее теперь всегда, куда бы она не пошла. По сути, саам старалась даже не особо и выходить из замка без Фредерика или Тиура. Но постоянно сидеть в покоях наследника оказалось уже невмоготу. В конце концов, она ведь не его игрушка, не наложница и не комнатная собачонка. Хотя, пожалуй, обитающие здесь вампиры, наверняка, считали именно так, принимая ее за экзотическую прихоть наследника, которой потом позавтракают или пообедают. Это как раз уже было несущественно. Поэтому изначально ее вообще не замечали.