Галина Митрофанова - Академия Сайоран

Ник и знакомый рыжеволосый парень, некогда так активно ухаживающий за Гелари, взяли на себя роль тамады и от их шуточек, замечаний и идей вся компания периодически взрывалась хохотом. Грейд поймал себя на том, что и сам более чем искренне улыбается от каждой новой произнесенной остроты. Уходить уже не хотелось, тем более, что рыжий оборотень, внезапно подсевший к беловолосому демону, оказался на диво интересным и разумным собеседником. Грейд даже не понял, в какой момент его взяли в оборот, но в голове уже приятно шумело от обилия выпитого, а с губ не сползала улыбка.

— Тор, — раздался рядом голос Рейна, — слушай, ты ему уже такое количество штрафных и прочих налил, что уже можно пари заключать, сколько Грейд еще выпьет и вообще… мне с ним поговорить надо.

Грейд с удивлением развернулся к говорившему и опознал в нем виновника торжества.

— О чем? — спросил, не представляя, что Рейн мог бы обсуждать с ним, помимо того, что считает его не лучшим спутником жизни для своей сестры.

— Гелари, — вздохнул Рейн, когда Тор тихо по-кошачьи исчез. — Скажу честно, ты мне никогда особо не нравился, и ты об этом прекрасно знаешь, поэтому повторяться не буду, но… у меня есть просьба, которую можешь исполнить только ты… Гелари… она любит тебя, любит настолько сильно, что хочет всегда защищать, помогать и быть рядом с тобой. Даже отдала тебе часть души, ни на что не надеясь и ничего не попросив взамен. Поэтому тебя прошу я… сделай так, чтобы она была счастлива. Я не могу, да и не хочу снова видеть в ее глазах застарелую, хорошо скрываемую боль, хорошо?

— Постой, — демон ухватился за ново прозвучавшую для него фразу. — Что значит «отдала часть души»? Если ты про ее дуэль…

— Да не про дуэль я, — отмахнулся Рейн. — Знаешь, что меня всегда удивляло? То, как аллари свои секреты хранят — о них же никто толком ничего не знает. Так что подкину тебе еще одну фразу для размышления, любимую поговорку аллари: «Оружие — это душа воина, душа воина — это его оружие». Когда передо мной встал этот вопрос, Гелари мне пришлось его разжевывать. Мне вот интересно, сам догадаешься или придеться объяснять, — усмехнулся парень, прокручивая черно-алый, чуть сияющий нож, появившийся из ниоткуда.

— Тебе доставляет удовольствие подбрасывать мне сложные вопросы во время пьянки? — даже расхохотался Грейд, внезапно развеселившийся абсурдностью ситуации. — Или на трезвую голову такого разговора бы не состоялось?

— Знаешь… — Рейн задумался, а потом залпом выпил еще бокал вина, — скорее и то, и другое. Кстати, ты все-таки не такая сволочь, какой обычно кажешься. Думаю, ты с ней справишься — у нас с Шинаром это плохо получается. Возвращаясь к теме — оружие аллари это наша душа в прямом смысле слова, теперь понятно?

— Твой друг споил меня недостаточно для того, чтобы я не соображал. Мог и не разжевывать, я уже сложил головоломку, — Грейд позволил себе довольно улыбнуться. — Поверь, я давненько ломал голову о происхождении меча, который Гелари словно из воздуха вытянула в ночь бала. А эта фраза стала ключиком. Спасибо.

— Не за что, — усмехнулся Рейн. — Береги ее, мелкую…

— Это перемирие? — взлетела вверх белесая бровь. — Рейн, откуда такое благодушие?

— Во-первых, я пьян. Во-вторых, я завтра женюсь на любимой девушке. А в-третьих, несмотря ни на что, мы станем родственниками. Глупо будет вести войну в пределах одной семьи… разозлим мелкую — ничто не спасет.

— Значит, инстинкт самосохранения? — развеселился Грейд. — Да, рядом с нею у меня он притуплялся что-то.

— Инстинкт, — согласился Рейн, разаливая по бокалам очередную бутылку, — а ты просто мелкую еще не видел в бешенстве… ее, по секрету, в таком состоянии даже Шинар боится, ну да ладно… если она тебе все с рук спускала, может, никогда и не увидишь, а я надеюсь, что больше никогда…

— Это ты меня, надеюсь, не таким изощренным способом отговариваешь от женитьбы? — деланно изумился Грейд, в душе довольный откровениями пребывающего в благостном настроении аллари. — Вдруг ты решил меня попытаться испугать и потом с удовольствием наблюдать, как твоя сестрица со мной расправится? Теперь я вполне готов поверить, что она на это способна.

— Единственная причина, по которой я решил бы тебя запугать — это, если Гелари после расторжения вашей помолвки снова признают наследницей и снимут с меня этот титул. Но что-то мне подсказывает, что отвертеться ни при каких обстоятельствах не удастся, — вздохнул Рейн.

— Привыкай к новой роли, — рассмеялся Грейд, с удивлением обозревая оказавшимся пустым стакан. — Пока мы не выпили столько, что рассуждать будет сложно, советую озаботиться гарантом того, чтобы хоть один из магов смог бы на утро воспроизвести антипохмельное заклинание. Иначе твое заявление об отсутствии самосохранения будет очень в тему.

Рейн быстро обвел взглядом собравшихся.

— Хорошая идея, — признал он, — жаль, поздно пришла.

Грейда хватило только на сочувствующий взгляд.

Рейн недовольно оттянул излишне тугой галстук, втихую надеясь вообще распустить его.

— И не мечтай, — раздался за спиной насмешливый голос Аллукарта, — разве может жених выглядеть так расхрыстано? И вообще, прекрати волноваться, здесь не так уж много народа.

— Тебе легко говорить «не волнуйся», — огрызнулся Рейн, оглянувшись на собравшихся. Половина клана Саюмаши, только самые близкие родственники, как сказала сестра, родители и ближайшие родственники Виолы, друзья и те, кого нельзя не пригласить на свадьбу наследника… А дед и сестра еще и возмущались тем, что для его статуса свадьба очень скромная… Скромная… святилище, украшенное цветами и пронизанное светом, почти сказочное… он стоит возле алтаря и ждет свою самую любимую девушку на свете.

По настоянию Виолы они с Гелари появились из бокового проема, чтобы не пришлось проходить вдоль всего, пусть и небольшого зала.

Даже странно, думала про себя невеста, она чувствовала какое-то умиротворение, почти не волнуясь. Пожалуй, это за них обоих испытывал Рейн.

Рейн каким-то чутьем понял, что Виола вошла в зал… обернувшись и найдя ее глазами, улыбнулся, чувствуя, как волнение уходит, оставляя только ощущение безоблачного счастья.

Они оба мало слушали саму церемонию, поскольку и без того знали последовательность событий. Просто смотрели друг на друга, как и было положено. Хотя Виоле уже с трудом удавалось сдерживать широкую улыбку и несколько неуместное хихиканье.

Когда на запястьях защелкнулись ритуальные брачные браслеты, Рейн против всяких правил и ритуалов подхватил Виолу и прокружил ее.

— Не зря они настояли на урезанной версии свадебной церемонии, — хмыкнул Аллукарт.