Ольга Резниченко - Испытание

Стон застыл на устах… и немедля был сорванный нежным касаниям его губ.

Едва сознавая свои действия, я нырнула ему под футболку и тут же потянула ее вверх — снять, сорвать, уничтожить… Лишить преграды…

Жадным поцелуем прижалась к отвоеванному счастью… Скользя кончиком языка по теплой кожи, вела дорожку безумия от его ключицы к соскам…

Короткие мгновения… он позволял дарить ему удовольствие… Застыл… Застыл, наслаждаясь…

Но вдруг отстранил, насильно уложил на кровать и тут же повис сверху.

Ласковая, нежная улыбка… глаза в глаза…

— Девочка моя… — рука робко скользнула по моим волосам, щеке… шее.

Резкое движение… — раздвинул мне ноги, опустился между ними на кровать…

Я невольно прикусила губу, пытаясь заглушить боль. Глупую, дурную, не вовремя прихлынувшую боль.

Но еще мгновение… и Луи проник рукой мне под больничный халат, хватая за полы и таща вверх… настырные движения — и снял его с меня… Ноющая боль сменилась на колкости смущения…

Поежилась…

Мгновение, мгновение стеснения — и напористые поцелуи прогнали всё…

Прорываясь вверх, от живота, достигли груди… Лишая рассудка и смущения… Дурманя, сводя с ума… Заставляя отдаться пучине безумия… любви… и нежности. Жадно втянул в себя сосок и ласково коснулся языком, дразня, нежа, целуя…

Взрыв, фонтан, гейзер… помешательства…

Невольно дрогнула… Дернулась в голодном желании…. застонала…

Дурман, глупый дурман радости лишал здравого смысла, лишал даже права осознать полноту всего счастья.

Матуа… МАТУА… Луи.

Луи, Луи, Луи… сейчас я вся под властью того, кто нужен мне больше всего на свете, больше всех… Больше самой жизни…

— Луи… — неосознанно прошептала его имя, отвечая на ласки, на зов упоения. Невольно выгнулась, прижимаясь вплотную к его телу… к голой груди… к животу… Чувствуя его всего…

Жадно обхватила руками за поясницу, пытаясь удержать рядом…

Не слушал, не слушал меня…

Творил свое действие, свою феерию…

Обнял руками за грудь, а поцелуями скатился к низу живота… несмелый полукруг языком вокруг пупка и вдруг ворвался вглубь ямки… Короткое игривое движение и выскочил наружу, прокладывая уже влажную дорожку по животу к груди…. к шее…

Замер…

Глаза в глаза…

Вопрос… Немой вопрос…

Немой ответ… Слова не нужны.

Ведь я давно уже… — Его, а он — Мой.

Бережно обхватил руками меня за бедра и немного потянул на себя…

Резкое движение, дерзкий, сладкий, повелительный рывок — я невольно вскрикнула от прилива удовольствия, умопомрачающего блаженства…

Ворвался, вошел, заполнил меня… собой…

Короткие, смелые движения…

Повелительные ласки,

… подчиняющие, порабощающие, обезволивающие.

Губы сплелись в страстном танце, лишая реальности.

Здесь… И сейчас…

Отдалась, отдалась своему любимому…

Мужчине, своему мужчине… Единственному… неповторимому…

Безвозвратно…

Жадные, бессознательные стоны… мои, его…

Надрывистое дыхание…

Сладкие, страстные движения…

Сумасшествие… и счастье. ДИКОЕ, БЕЗУМНОЕ, БЕЗРАССУДНОЕ СЧАСТЬЕ…

СЧАСТЬЕ БЫТЬ ВМЕСТЕ, БЫТЬ РЯДОМ.

Отныне и навсегда как…

единое ЦЕЛОЕ.

(Мария)

Пришла в себя…. проснулась, очнулась…. лишь когда стрелки перевалили… далеко за полдень.

Луи уже не было… Уехал.

Уехал от меня…

… НАВСЕГДА.

Навсегда?

Нет.

Нет! Не могу я в это поверить. Принять. Нет.

Я буду надеяться… Год, два, десять. Неважно… Я буду ЖДАТЬ.

… ждать.

Вы знаете, как отбивает свой жестокий, неумолимый такт колеса поезда?

Так дни выбивали чечетку в моем одиночестве, глубоко отпечатывая боль в каждом мгновении.

Время шло. Новости за новостями. Мигель поправлялся с невероятной скоростью.

А я, а я… упорные тренировки, водные процедуры… и я могла уже ходить с "четыреножкой".

Жизнь налаживалась.

Выздоравливало тело.

… гнила душа.

Ха…

От слез там выросло болото, от злости и обиды — водоросли, а чистый, белоснежный песок превратился в ил.

Ненависть, НЕНАВИСТЬ врастала в каждую мою клеточку, порождая там черные дыры, Пустоту…

Пять недель… Тридцать пять дней.

Дней…

Если ждешь кого… они слишком долго тянуться.

А если знаешь, что ждать бессмысленно — время и вовсе останавливается.

Тому факту, что я могу теперь ходить с палочкой… ХОДИТЬ.

… радовались все…, кроме меня.

Его заслуга… его…

Я отдам все, все, что у меня есть… Ходить, бежать, дышать! Все отдам… Я готова УМЕРЕТЬ, лишь бы только его увидеть еще раз. Дайте мне моего ЛУИ, МОЛЮ!!!!!!!!!!!! Молю…

Господи…

Отче наш, Иже еси на небесех. Да святится…

— Вот и всё, моя радость! Теперь ты — вольная птица! — Мило улыбнулась Лили и крепко меня обняла за плечи. — Звони, пиши. Только не забывай.

— Не забуду. Никогда не забуду…

— Смотри мне.

Вчера выписали Мигеля из больницы. Его забрала та… семья.

Отличные люди. Добрые, нежные, заботливые…

Да уж, с моим отчаянием и сломленной душой… я им — не конкурент…

Странно, человек добившийся всего, о чем когда-то так безумно мечтал… Ходить… Готов снова броситься под машину.

Я знаю, что Луи больше не придет…

Нет, я не потеряла надежду. Часть меня все еще искренне верит в чудо, хотя бы мимолетное, нечаянное, крохотное…

Но вторая часть…. рассудком зовущаяся…. едко шепчет правду, отравляющую правду, не дающую свободно дышать.

Смириться. Смириться. Смириться — рычит разум…

Не слушать, ждать и верить! — пищит сердце…

Нервы, нервы сдают. Безумно болит голова. Да что голова! Все тело разрывается на части, едва не рассыпаясь на мелкие части.

Задыхаюсь. Умираю…

Странное ощущение… Вокруг тебя близкие, родственники, любящие родители…

Знакомые, товарищи, какие не какие друзья…

А я все равно одна. ОДНА.

Одиночество. Жестокое, пустое, бездушное одиночество.

Улыбаюсь, шучу, СМЕЮСЬ!

А в душе — плачу…

Реву…

… реву.

День изо дня, из минуты в час… реву.

Я не сдалась… Еще не сдалась… Еще верю…. но плачу…

— Вам бы пройти обследование.

— Опять?

— В ваших интересах.

— Что-то не так?

— Есть подозрения…

— Я думала, и так уже все ясно…

— Есть кое-что… Так что я Вам выписываю направление, и уже завтра жду с результатом. Хорошо?

— Это действительно так необходимо?

— Да.

И снова больница. Больница. Больница. Ненавижу я уже белые халаты. Ненавижу лекарства. Ненавижу жизнь.

Ненавижу…

(Мария)

Зажатый в кулак свитер, подтянутый до самой груди…