Елена Грушковская - Печальный Лорд

Элихио пощупал его пульс и потрогал лоб.

— Что конкретно вы чувствуете? — спросил он.

— Жуткую головную боль, холодный пот, тошноту и слабость, — чуть слышно ответил доктор Кройц. — И сердце покалывает весьма ощутимо. В общем, это опять криз… Как назло, мини-диагност и моё лекарство я оставил дома — торопился… Придётся вызывать «скорую помощь». Само это не пройдёт. Только умоляю, можно сделать это как-нибудь так, чтобы не побеспокоить хозяев?

— Мы постараемся, сударь, — сказал Эгмемон.

Элихио сам позвонил в службу скорой помощи. Он назвал адрес, имя пациента и предварительный диагноз, и ему ответили, что врач будет через десять минут. Эгмемон, надев зимний плащ, пошёл на площадку перед ангаром ждать прибытия медицинского флаера, а Элихио остался с доктором Кройцем, мучимый чувством вины и охваченный щемящей жалостью. Сколько он себя помнил, к больным, испытывающим страдания людям он всегда чувствовал особенную, острую, трепещущую жалость и безумное желание помочь, облегчить эти страдания. И сейчас, видя доктора Кройца в таком состоянии, Элихио забыл обо всём; ему хотелось взять его на руки, как ребёнка, прижать к своей груди, взять его боль себе, а мысль о том, что он, Элихио, стал причиной такого состояния, делала это чувство ещё мучительнее. Представив на секунду, что он может потерять и его, Элихио содрогнулся. Склонившись над доктором Кройцем, он погладил его по волосам. Тот, открыв глаза, слабо улыбнулся.

— Не переживай, сынок, — сказал он. — Я выкарабкаюсь… Я ещё нужен тебе, и мне есть ради чего жить. Для тебя я даже из мёртвых воскресну… Если только я правда нужен тебе.

Элихио уткнулся лбом в его плечо.

— Вы нужны мне…

Рука доктора Кройца легла на его волосы.

— Я люблю тебя, сынок.

Звук подлетевшего флаера заставил Элихио поднять голову. Он подошёл к окну. По дорожке от посадочной площадки к дому шли две фигуры: одна лысая, в чёрном костюме и белых перчатках, другая — в бело-голубом комбинезоне и белых сапогах, туго облегавших голени. На плече у этой фигуры висел объёмистый серебристый чемоданчик.

Через минуту за дверью послышались приглушённые шаги. Дверь открылась, и сначала вошёл Эгмемон, показывая рукой в белой перчатке на кровать, где лежал доктор Кройц, а следом — врач в бело-голубом комбинезоне. Он был молодой, остриженный ёжиком, с высоким лбом, большим, красиво очерченным подбородком и спокойными зелёными глазами. Издали он не показался Элихио слишком высоким, но теперь было видно, что ростом он был как Йорн. Задержав взгляд на Элихио, он чуть улыбнулся уголками губ и слегка поклонился. Доктор Кройц, увидев его, проговорил удивлённо:

— МуИрхаль! Вот так встреча…

Врач, осторожно опуская свой чемоданчик на пол, присел на край постели. Взяв бледную руку доктора Кройца в свои обтянутые тонкими защитными перчатками руки, он сказал:

— Я услышал по рации, что тебе плохо, и попросил отдать этот вызов мне. Ну что, неужели опять давление?

— Похоже на то, Муирхаль, — чуть слышно ответил доктор Кройц.

— Давай-ка обследуем тебя, — сказал врач, открывая свой чемоданчик.

Он достал оттуда миниатюрный прибор, нажал на нём кнопку, и из него на лоб доктору Кройцу упал тонкий зелёный луч. Врач провёл лучом по всему его телу с головы до ног, посмотрел на дисплей и сказал:

— Гм, да… Что-то ты и правда расклеился, старик. Тебе срочно надо ложиться на генеральную чистку, а сердечко твоё вообще кричит «Помогите!» Ты на грани инфаркта, дружище. Церебральные сосуды тоже чувствуют себя из рук вон плохо, существует высокая опасность геморрагического инсульта.

— Какой уровень опасности? — хрипло спросил доктор Кройц.

— Боюсь, что красный, — ответил врач. И, склонившись над ним, сказал: — Дружище, я тебя забираю в больницу.

— Ты это серьёзно? — пробормотал доктор Кройц испуганно, приподнимаясь на локте.

— Абсолютно, старина, — сказал Муирхаль. — Какие уж тут шутки!

— Нет, нет, Муирхаль, — простонал доктор Кройц, падая обратно на подушку. — Только не сейчас… Сейчас никак нельзя! Сбей мне давление, поставь тройной пролонгированный спазмолитик, в коронарные сосуды введи антисклеротический агент, а через неделю я сам лягу в больницу. Мне нужна только одна неделя.

— Давление мы тебе сейчас собьём, — ответил Муирхаль, доставая другой прибор с длинными электродами, смотанными в аккуратное кольцо. — Но никакой недели я тебе не дам, и не надейся. Речь идёт о твоей жизни, старина, и это не обсуждается. Криз может повториться через день — другой, а это для тебя смертельно опасно.

— Муирхаль, у меня сын, — дрожащим голосом проговорил доктор Кройц, указывая умоляющим взглядом на Элихио. — У него заканчиваются каникулы, а потом он уедет, и я его опять долго не увижу…

Муирхаль взглянул на Элихио с некоторым недоумением.

— Это Иниго? Я что-то его не узнал.

— Нет, это не Иниго, — сказал доктор Кройц. — Его зовут Элихио, это мой старший. Он учится в Кайанчитумской медицинской академии.

— А, коллега, — улыбнулся Муирхаль. — Рад познакомиться. Это и моя альма-матер. Как там старик Амогар — жив, здоров? Всё ещё преподаёт?

— Да, — ответил Элихио. — Профессор на прежнем месте.

Муирхаль тем временем размотал электроды и прилепил по паре на оба запястья и обе щиколотки доктора Кройца, ещё одну пару прикрепил к его груди, а последнюю — на виски.

— Знакомы с таким аппаратом? — спросил он, обращаясь к Элихио.

— Да, — ответил Элихио. — Пока только теоретически.

— Сейчас познакомитесь практически, — сказал Муирхаль. — Можете подойти.

Элихио подошёл. Принцип действия аппарата он знал, но ещё никогда не держал его в руках. Обтянутый тонкой перчаткой палец Муирхаля нажал кнопку «пуск», и дисплей засветился красным. На нём высветились белые кнопки.

— В соответствии с показателями давления задаём мощность, — пояснял Муирхаль, быстро нажимая на кнопки. — Всё очень просто. Воздействие оказывается комплексное: и на саму сосудистую стенку, и на сосудодвигательный центр, и на сердечную мышцу, и на нервные пути. Ну вот, процесс нормализации сосудистого тонуса начался.

Застёжка зажима на волосах Элихио не выдержала: раздался щелчок, и освобождённые волосы каштановым водопадом заструились по его плечам. Заметив восхищённый взгляд Муирхаля, Элихио нахмурился, поднял с пола зажим и снова убрал волосы. Доктор Кройц лежал с закрытыми глазами, по-прежнему бледный, и Элихио, сев у его изголовья, стал тихонько поглаживать его по волосам. Доктор Кройц, повернув к нему голову, устало улыбнулся.

— Одна неделя, Муирхаль, — сказал он. — Обещаю, через неделю я сам приду.

— Через неделю тебя могут уже привезти, — покачал головой Муирхаль. — И с тяжёлыми осложнениями. Ты хочешь потерять трудоспособность? А может, тебе жить надоело?