Елена Грушковская - Печальный Лорд

Пока Фалдор тёр намыленной щёткой подмётки сапог, дворецкий продолжал давать инструктаж:

— Питаться будешь на кухне, я покажу, где она. Повара зовут Кемало. Он добрый малый, но всё же не проси у него еду слишком часто. Трёх раз в день достаточно. Где ты будешь жить, решит господин Джим. За новорожденными нужен круглосуточный присмотр, поэтому вполне возможно, что тебе отведут угол прямо в детской.

Джима охватил кровавый кошмар. Из него хлестали потоки крови и выходили окровавленные куски мяса, среди которых он увидел ручку и головку. Он кричал и рыдал, раздираемый горем, а врач монотонным успокаивающим голосом бубнил: «Всё хорошо, всё просто отлично». Джиму хотелось крикнуть: что же здесь отличного?! Что здесь хорошего?! Дети погибли; то, что из него выходило, даже нельзя было назвать детьми — это было какое-то кровавое месиво. Двенадцать месяцев ожидания, вторая детская, новая двойная кроватка и куча детских вещей — всё это было залито кровью, разодрано и загублено.

Джим с криком сел в постели. Его живот был плоский, перетянут эластичным бандажом; крови уже нигде не было, постель была чистая, во всём доме стояла звенящая тишина. В спальню влетел Эгмемон и бросился к нему:

— Что такое, ваша светлость? Что, мой миленький?

— Где мои дети? — со слезами спросил Джим, цепляясь за него.

— Известно где — в детской, — ответил Эгмемон.

— Они… не умерли? Они живы? — спрашивал Джим, еле шевеля трясущимися губами.

— Конечно, живы, ваша светлость, — успокаивал дворецкий. — Вы про двойняшек спрашиваете? Живёхоньки, наелись и только что уснули.

— Нет, ты меня обманываешь, — всхлипывал Джим. — Они умерли… Я видел кровь… Ручка… и головка…

— Да полно вам, ваша светлость! — воскликнул Эгмемон. — Это вам, наверно, приснилось. Живы и здоровы ваши детки, Фалдор их уже искупал, покормил и уложил. Толковый оказался парень, знает к деткам подход.

— Фалдор? Кто это? — пробормотал Джим, кусая пальцы.

— Этот самый специалист по детям, которого милорд выписал с Мантубы, — объяснил Эгмемон. — Он сегодня утром приехал и сразу взялся за дело. Я даже не ожидал, что он окажется таким толковым! Двойняшки у него даже не пискнули, когда он их купал, а Илидор к нему сразу прилип. Серино, правда, ещё немножко дичится, но и его он скоро приручит, я уверен.

— Я хочу их видеть, — сказал Джим. — Я пойду к ним!

— Нет, ваша светлость, доктор не велел вам вставать! — возразил Эгмемон. — Нельзя, мой хороший. Надо делать, как доктор говорит.

— Но я хочу увидеть моих детей! — воскликнул Джим. — Если они живы, я должен в этом убедиться!

— Ну ладно, ваша светлость, мы с Фалдором их вам принесём, — согласился Эгмемон. — Только не вставайте!

Дворецкий вышел из спальни, а Джим в мучительном ожидании кусал пальцы. Через минуту Эгмемон вернулся с умилённым выражением на лице, неся на руках светло-голубой атласный свёрток с белым кружевным верхом.

— Ты мой сладенький, мой ангелочек, — сказал он свёртку. Подходя к Джиму, он прошептал: — Только тихонько, не разбудите его, ваша светлость.

Из кипени кружев на Джима смотрело нечто круглое, розовощёкое, с пушистыми ресницами и приоткрытым румяным ротиком. Джим смотрел и не верил своим глазам. Это был самый настоящий живой малыш, тёплый, сладко спящий. Сердце Джима сжалось от нахлынувшей нежности и невыразимого, необъятного счастья, и он расплакался. Вытирая ему слёзы белой перчаткой, Эгмемон прошептал:

— Ну вот, видите… Живые мы, ещё как живые. Какие мы хорошие, сладенькие, просто чудо. Только от большой любви, скажу я вам, ваша светлость, рождаются такие красивые детки.

— А второй? — встрепенулся Джим. — Где второй?

— Сейчас, — сказал Эгмемон. — Его несёт Фалдор.

Портьера приоткрылась, и Джим увидел… ФАЛКОНА.

Это был не призрак, а живой Фалкон, но не в белом лётном костюме и с длинными волосами, каким Джим видел его в последний раз, а с короткой армейской стрижкой: на макушке его волосы торчали ёжиком, а виски и затылок были покрыты едва проступающей щетиной. Он был одет в синие облегающие брюки и чёрные сапоги на застёжках-липучках, а рукава его белой рубашки были закатаны до локтей, и он бережно прижимал к груди точно такой же светло-голубой свёрток с белыми кружевами. Подняв взгляд на Джима, он замер, как будто тоже узнал его.

— А вот и наш братик, — сказал Эгмемон. — Фалдор, ну, что ты встал столбом? Ваша светлость… Миленький мой, что с вами?

Эгмемон едва успел подхватить ребёнка из ослабевших рук Джима, который повалился на подушки без чувств. Сунув второго ребёнка Фалдору, Эгмемон зашептал:

— Неси их обратно в детскую и уложи!

Фалдор ещё стоял, не сводя потрясённого взгляда с бесчувственного Джима, лежавшего с размётанными по подушкам волосами. Эгмемон засуетился возле него, пытаясь привести его в чувство, потом увидел, что Фалдор ещё не ушёл, и шикнул на него:

— Ну, что стоишь? В детскую, я сам разберусь!

Фалдор опомнился и унёс детей, а Эгмемон, поняв, что самому ему не разобраться, позвонил врачу. Тот, приехав весьма скоро, привёл Джима в чувство и поставил успокоительный укол. Когда Джим заснул, врач оставил Эгмемону два флакона с капсулами зелёного и красного цвета и проинструктировал:

— Зелёные капсулы давать вечером, перед сном, а красные — утром, после пробуждения. Неделю ему нужно соблюдать полный покой. Роды — большой стресс, ему нужно как следует оправиться после него. У вас есть кому ухаживать за детьми?

— Да, сударь, сегодня как раз приехал специалист, — ответил Эгмемон.

— Тогда пусть господин Джим неделю отдыхает, — сказал врач. — Оградите его от всех забот и волнений и не забывайте давать эти капсулы.

______________

1 альтерианское дерево с раскидистой кроной и свисающими до земли ветками

Поскольку лорда Дитмара не было дома, а Джим спал после укола, Эгмемону пришлось самому устраивать новичка. Он решил расположить Фалдора в новой детской, вместе с новорождёнными. Он выдал ему надувную кровать метровой ширины, постельное бельё, одеяло и подушку, под вещи выделил старую тумбочку и старую вешалку, а в заключение отгородил спальное место от остальной комнаты ширмой.

— Вот так и устроим тебя, приятель. Если что-то понадобится или возникнут какие-то вопросы — обращайся ко мне, по хозяйственной части я здесь главный. Неделю господину Джиму будет нужен полный покой, поэтому дети полностью на тебе. Особенно займись Илидором, не давай ему тормошить господина Джима. Он шалун и непоседа, всюду лазает и суёт носик, так что за ним нужен глаз да глаз. Серино поспокойнее, но Илидор и его может в шалости втягивать, он заводила. Тихий час у них — с трёх до пяти. Прогулочная коляска вот здесь, в шкафу. Знаешь, как её включать?