Дженнифер Барнс - Стертая аура

Я что — такая неконтактная? До сих пор я установила связь только с Лилой и Одрой. Понятно, что пока я новенькая, и все-таки... Именно поэтому кто-нибудь должен был протянуть ко мне неуверенное, любопытное щупальце. Хотя, если учесть, что со мной рядом даже сидеть — табу, удивляться нечему.

— Итак — нырнем в глубины истории! — провозгласил мистер Дроув.

Я достала ручку и тетрадь, готовясь записывать каждое громогласное слово, вместо того чтобы тихо-спокойно глазеть, как волнуется его аура.

И подскочила на стуле от тычка в бок.

— Запасной ручки не найдется? — спросил Брок. Я порылась в сумке и протянула ему ручку, удивляясь, как это он явился в школу с пустыми руками.

— Спасибо, — кивнул Брок, снимая колпачок и делая несколько ленивых пометок.

Я заставила себя не разглядывать пространство между нами. Чтобы установить контакт с одноклассником, мало снабдить его ручкой, но, судя по буре, поднявшейся среди фиолетовых и розовых аур звездных девиц, я совершила страшное преступление, карающееся званием кретинки на всю оставшуюся жизнь.

— Не обращай на них внимания, — посоветовал внутренний голос. — Слушай учителя.

Первый раз в жизни я подчинилась ему с удовольствием. Мистер Дроув строил, урок в форме вопросов-ответов, но чаще всего отвечал на свои вопросы сам, отчасти потому, что больше никто не вызывался, отчасти потому, что не мог заставить себя замолчать, чтобы дать кому-нибудь высказаться.

— И кто же был кузеном Джона Адамса [3] Джон Адамс (1735-1826} — второй президент США (1797-1801). ? — вопрошал он.

Я лично без понятия. Авраам Линкольн, что ли?

— Сэм Адамс! — тут же отвечал сам себе мистер Дроув. — Сэм Адамс, один из лидеров Американской революции. И что думал Адамс о своем кузене — не только участнике, но и руководителе освободительного движения?

Прозвенел звонок, мистер Дроув разочарованно поглядел, как все встают с мест и собирают вещи.

— Думаю, с последним вопросом придется подождать до завтра, — сказал он так, будто всерьез думал, что нам это будет нелегко.

Я собрала книги, встала, и в этот момент у двери что-то мелькнуло.

Стертый.

Загнав обратно слезы, подступившие к глазам от одного взгляда на этот жуткий, отвратительный цвет, я проскочила мимо выходящих из кабинета одноклассников как раз вовремя, чтобы увидеть, как исчезает за углом светловолосая головка. Я оглядела холл, Ни следа стертой ауры.

Я бросилась следом за Трейси. Хотя она уже пропала из виду, поток фиолетовых нитей струился из-за угла, одна из них висела прямо над моей головой. Из класса показался Тейт. Я увидела, что его желтый и фиолетовый Трейси связаны свободным узлом. Очень свободным.

— Не отвлекайся, — напомнил внутренний голос. — Ты не забыла, что мы охотимся за стертым? Нам нет дела до чужих романов.

— Судя по узлу, не такой уж серьезный у них роман, — возразила я. — Кроме того, я вовсе не ищу встречи со стертым. Хуже ничего на свете нет, если помнишь. Можешь считать меня идиоткой, но мне хочется, чтобы первый школьный день прошел как можно лучше, а не как можно хуже.

Не желая снова проигрывать поединок, с совестью и повторив себе, что твердо решила стать такой, как все, я уткнулась глазами в расписание. И тут же кто-то сильно оттолкнул меня локтем. Подняв голову, я проводила взглядом трех девушек в мини-юбках и поняла, что только что подверглась очередному оскорблению. Да уж, вливание в новый коллектив идет полным ходом. Пора уже, наверное, вести дневник обид.

Сцепив зубы, я направилась в кабинет испанского, молясь, чтобы кто-нибудь — ну хоть кто-нибудь! — сел рядом со мной. Перед тем как войти, я огляделась, чтобы уверить внутренний голос, что кругом нет ни малейших признаков стертого. Успокоенная, нырнула в класс и тут же заметила, как мне машет Одра.

Глянув вниз, на тонкую, но вполне различимую связь между ее персиковой и моей, на данный момент нежно-голубой аурой, я со вздохом облегчения опустилась на стул рядом с новой знакомой.

— Привет! — с улыбкой сказала она. — Ну, как оно — ничего?

— Оно?

— Оно, — кивнула Одра.

— Оно — ужасно, — призналась я. — История.

— Какая история?

— История США, — уточнила я.

— Так это же третий класс, — нахмурилась Одра. — Во втором изучают Европу.

— А в моей старой школе было наоборот, так что про Европу я учила в прошлом году. Вот меня и запихнули к третьеклассникам.

— Погоди, раз ты попала в третий... — Одра моргнула. — Там же сплошные звезды. Трейси была?

Я помотала головой.

— Но они никому не позволили сесть рядом с тобой, так?

— Ага.

Одра говорила об этом совершенно спокойно. Неужели здесь это обычная практика? И как подобное могло случиться со мной, да еще так быстро? Я всю жизнь держалась в серединке: не лезла в крутые и не плелась в хвосте. Старалась быть такой, какая я есть.

— Не повезло, — подытожила Одра, — Хорошо, хоть испанский у тебя с нами, с второклассниками. Тут тебе будет полегче.

В ответ на ее слова кто-то фыркнул. Я повернула голову и увидела парня, который показался мне смутно знакомым, Я видела его утром, во дворе, и заметила, как крепко, по-дружески, он связан с Одрой. Слишком худой, да и постричься бы ему не мешало. Говоришь с человеком, а глаз не видно.

— Меня зовут Лисси, — сказала я как можно более дружеским и ни капли не кокетливым голосом.

А сама поклялась себе, что если и этот не буркнет ничего, кроме «привет», я убью его. Медленно и мучительно.

— Знаю, — тоскливо-скучноватым голосом отозвался парень, по-прежнему не глядя мне в глаза.

Я вопросительно поглядела на Одру: что за дела? Парень не так уж хорош собой, да и звездой ему явно не бывать — откуда же такое пренебрежение? Неужели и сюда дошел приказ: «Наплюй на Лисси»? Так быстро? Одра не похожа на человека, который станет его выполнять, надеюсь, и ее друзья тоже. Тогда почему?

— Это Дилан, — представила Одра. — Он, конечно, безобразный, отвратительный зануда, но так похож на дистрофичного суслика, что отогнать его — рука не поднимается.

Дилан усмехнулся углом рта, и я решила, что Одра не права. Дилана никак нельзя было назвать безобразным, разве что мрачноватым и нелюдимым.

Я вспомнила, о чем собиралась расспросить Одру и, наклонившись к ней, сказала как можно более равнодушно:

— А Трейси и Тейт — они давно встречаются?

План «Буду, как все», конечно, штука хорошая, но не забывать же из-за него, как ауры подсказали мне, что конец романа не за горами. Смешно: меня вовсе не интересовал Тейт, но поскольку Трейси с самого начала воспылала ко мне страшной ревностью, я не могла избавиться от мысли об их скором разрыве.

— Слишком давно, — вполголоса ответила Одра. — Думаю, не протянут и двух месяцев… Хотя не завидую той, которая его подберет. — Дилан хрюкнул. — Трейси устроит ей такое, что твои мучения покажутся сеансом в салоне красоты.