Кристин Фихан - Темное вожделение

Не мертвый. Животное, пойманное в ловушку. Замученное. Запутанное. Хищник, опасный, без веры, которая была так же мала, как и беспомощная ракушка.

— Я помогу тебе, если ты мне позволишь, — говорила она мягко, словно успокаивая дикое животное.

Она бесстыдно использовала силу своего голоса. Словно снотворное. Нежно. Успокаивающе.

— Мне нужны будут инструменты и транспортное средство. Ты меня понимаешь?

Она наклонилась. Ее свободная рука осторожно коснулась его искалеченной груди. Новая кровь стала вытекать из его ран. Словно они были недавно нанесены. На его запястье была новая рваная рана. И она была уверена, что ее не было ранее.

— Боже мой, ты, должно быть, испытываешь сильную боль. Не двигайся. Я не смогу вынуть этот кол. Пока не перевезу тебя к себе домой. Ты же можешь истечь кровью насмерть. — Неправда, его цвет стал немного лучше.

Существо освободило ее медленно и весьма неохотно, не отрывая свой взгляд от лица. Его рука опустилась вниз, чтобы взять почву и нанести ее на раны. Конечно! Земля. Она помогала ему выкапывать горсточки земли и наносить на его раны. Их было так много. После первой горсточки, он лежал неподвижно, стараясь сохранить свои силы, а его пристальный взгляд был направлен на ее рану. Он не моргал, темные глаза не отрывались от нее.

Шиа весьма нервно поглядывала вверх на выход из подвала. Много времени она была без сознания. Солнце должно скоро взойти. Она наклонилась над ним и стала поглаживать его волосы, испытывая прилив странной нежности. По какой-то необъяснимой причине чувствовала, что ее влечет к этому существу, ощущение было намного сильнее, чем ее естественное сострадание или потребность врача помочь. Она хотела, чтобы он жил. Он должен выжить. Она должна найти способ прекратить его ужасную боль.

— Мне нужно забрать некоторые вещи. Я буду спешить и, как только смогу, вернусь обратно. — Она поднялась на ноги и попробовала сделать шаг.

Он двигался так быстро, что был похож на размытое пятно, когда его руки обхватили ее шею и дернули ее на него. Его зубы снова разорвали ее горло, причиняя мучительную боль. Он пил жадно, словно неконтролируемое дикое животное. Она боролась против боли, против тщетности того, что он делал. Он убивал единственного человека, который мог спасти его. Ее рука вслепую нашла его черные как смоль волосы. Ее пальцы запутались в грязной густой гриве и остались там, когда она резко упала ему на грудь, почти безжизненная. Последнее, что услышала, прежде чем упасть в обморок, это было биение его сердца. Отвратительно, но ее собственное сердце пыталось соответствовать этому устойчивому ритму.

Тишина, потом стали врываться хрипы, когда ее сердце стало бороться за выживание. Существо тупо смотрело на ее мягкое, хрупкое тело. Чем сильнее он становился и чем больше тревожился, тем больше боли появлялось в нем, поглощая его. Он поднял свою руку и прокусил свое запястье, прикладывая рану уже во второй раз к ее губам. Он был не уверен в том, что случилось с ним, боль затмевала все. Он был так долго заживо похоронен, что привык видеть мир в черно-серых оттенках, и не иметь никакой цели. А теперь перед его глазами кружили яркие цвета, вызывая болезненное ощущение. Ему нужно избавиться от этого калейдоскопа оттенков, боль увеличивалась поминутно, а незнакомые эмоции угрожали смести все на своем пути.

Шиа медленно приходила в себя, она лежала лицом в грязи. Ее горло болело и пульсировало, а рот был снова испачкан чем-то медно-красным и странным на вкус. Она была больна, голова кружилась, инстинктивно она поняла, что солнце находится в зените. Ее тело было похоже на желе. Где она? Она была замерзшей и дезориентированной. Шиа попробовала встать на колени, но вынуждена была пригнуть голову. Чтобы не упасть. Она еще никогда не была настолько слаба и беспомощна. Это ее пугало.

Понимание ситуации медленно пробивалось в голову, и она постаралась встать на четвереньки на полу. Она в ужасе посмотрела на гроб в стене, позади нее через всю комнату. Он лежал, словно мертвый. Не было заметно ни дыхания, ни биения. Шиа прижала к своему рту одну из рук, чтобы попытаться не дать себе разрыдаться. Она не подойдет к нему снова, мертв он или нет. И снова появилась мысль о том, что она все еще чувствует потребность найти способ помочь ему. Что-то внутри нее сопротивлялось этому.

Возможно, она ошибалась в отношении болезни нарушения кровоснабжения. Но были ли действительно вампиры? Он воспользовался своими зубами, его резцы были острыми, как бритва, а слюна содержит заживляющий агент. Она потерла свой лоб. Потребность помочь ему была настолько сильной и неослабевающей, что подавляла ее, заставляла чувствовать себя одержимой. Кто-то проводил свое время, мучая этого человека и получая удовольствие от его страданий. Они причинили ему такую боль, какую только смогли, а затем похоронили заживо. Один только Бог знает, как долго он это выносил. Она должна ему помочь, невзирая на возможную для себя цену. Было негуманно бросать его в таком состоянии. Это было больше, чем она смогла бы вынести.

Со вздохом Шиа выпрямилась и, прислонившись к стене, стала ждать, пока подвал перестанет вращаться. Вампир или человек, она не может оставить его здесь, обрекая на медленную смерть от голода. Он сильно страдал от боли и, было очевидно, не понимал, что происходит. И был пойман в ловушку в мире боли и безумия.

— Очевидно, ты не в своем уме, Шиа, — громко прошептала она.

Она знала, что испытываемое чувство было намного больше, чем просто сострадание или потребность исцелить. Что-то очень сильное внутри нее требовало гарантий его выживания. Странным способом она уживалась с этим человеком столько лет. Он был с ней в любое время, разделяя ее сознание, привязывая ее к себе, прося приехать и спасти. Она оставила его в этом месте боли и ужаса, потому что не верила, что он может быть реален. Шиа не подведет его снова.

В небе светило солнце. Если у него бывает такое же летаргическое состояние, как и у нее, то он спит и не проснется до заката. Надо было двигаться сейчас или рисковать, что он снова нападет на нее, когда пробудится. Солнце может обжечь ей кожу. Она нашла свою сумку и стала рыться в ней, ища темные очки.

Когда она пресекала луг, то думала, что попала в ад. Даже с темными очками солнце жгло ее глаза так, что они постоянно слезились, и она все видела расплывчатыми пятнами. Неспособная четко видеть неровности, она упала и не один раз. Солнце буквально неустанно било ее. В лесной тени пришло некоторое облегчение. Но к тому времени, как она добралась до своего дома, не было ни одного сантиметра кожи, которая бы не покраснела и не вздулась от ожогов.

Оказавшись дома, она сразу осмотрела свою опухшую шею и горло, ужасные ушибы и рваные раны. Она выглядела ужасно, словно отвратительный омар, вся избитая и с синяками. Шиа нанесла на кожу алоэ-вера, а потом стала быстро работать, собирая инструменты за инструментами, веревки и устраивая это все в грузовике. Окна в кабине уже были затемнены, но она должна была чем-то прикрыть его, прежде чем поместить в грузовик. Она вернулась за одеялом.