Стефани Майер - Солнце полуночи

Нет, это будет неправильно.

Вместо того, чтобы пойти к школе, она обошла свой грузовик , весьма забавно прильнув к боку машины, как будто она не доверяла своим ногам. Это заставило меня улыбнуться, и на своем лице я почувствовал взгляд Элис. Я не стал слушать, что она думает по этому поводу, мне было весело наблюдать за тем, как девушка проверяет цепи противоскольжения. Казалось, что она вот-вот упадет – её ноги опасно скользили по льду. Ни у кого больше не было проблем с этим… неужели лед в этом месте был самым плохим?

Она остановилась, посмотрев вниз со странным выражением на лице. Это была… нежность? Как будто что-то на шинах пробудило в ней эмоции.

И снова, любопытство обожгло меня, как жажда. Это было как будто мне необходимо было знать, о чем она думает. Казалось, что все остальное не имело значения.

Мне хотелось подойти и заговорить с ней. Она выглядела так, будто бы ей непременно нужно было держаться за что-то, по крайней мере до того момента, пока она не сойдет со скользкого тротуара. Конечно, я не мог предложить ей это, ведь так? Я колебался, даже разрывался. Принимая во внимание ее враждебность к снегу, ей вряд ли понравится прикосновение моей холодной белой руки. Мне надо было одеть перчатки…

-НЕТ!- громко выдохнула Элис.

Мгновенно я проник в ее мысли, сначала предполагая, что это я допустил ошибку, и она увидела меня, делающего что-то непростительное. Но видение не имело ничего, связанного со мной.

Тайлер Кроули решил завернуть на парковку на большой скорости. Его решение заставит его машину скользить по льду.

Видение опередило действительность всего на пару секунд. Фургон Тайлера завернул за угол, когда я все еще смотрел окончание видения, которое сорвало с губ Элис испуганный возглас.

Нет, это видение не имело никакого отношения ко мне, но в то же самое время, оно относилось ко мне целиком и полностью, потому что фургон Тайлера, чьи колеса в этот самый момент скользили по льду под самым ужасным углом, закрутиться и собьет девушку, которая так неожиданно стала центром моей жизни.

Даже без видения Элис было очень просто рассчитать траекторию машины, над которой Тайлер уже потерял контроль.

Девушка, стоявшая в своем неправильном месте, позади своего грузовика, подняла глаза, привлеченная звуком визга тормозов. Она взглянула прямо в мои наполненные страхом глаза, и затем отвернулась, чтобы посмотреть на приближающуюся смерть.

Только не она! Слова прогремели в моей голове так, будто они принадлежали кому-то другому.

Все еще сосредоточенный на мыслях Элис, я видел, как видение неожиданно изменилось, но у меня не было времени, чтобы увить его концовку.

Я бросился сквозь толпу, направляя себя прямо между тормозящим фургоном и застывшей девушкой. Я двигался так быстро, что все вокруг потеряло четкие очертания, за исключением моей цели. Она не видела меня, никакие человеческие глаза не способны проследить за моим полетом, она все еще смотрела на громоздкий предмет, который как раз собирался впечатать ее тело в металлический бок ее грузовика.

Я обхватил ее вокруг талии, двигаясь со слишком большим напором, для того чтобы быть нежным, хотя с ней просто необходимо быть нежным. Минула всего одна сотая секунды с момента, когда я вытащил ее хрупкое тело из пасти смерти и моментом, когда я приземлился на землю, держа ее в руках. Я ясно осознал хрупкость и ранимость ее тела.

Когда я услышал, как ее голова ударилась об лед, мне показалось, что я сам обратился в лед.

Но у меня не было даже секунды для того, чтобы оценить её состояние. Я услышал фургон позади нас он скрипел и визжал тормозами, все приближаясь к громоздкому корпусу грузовика девушки. Он изменял направление, двигаясь по дуге, но снова надвигаясь на нее, как будто она магнитом притягивала его к себе.

- Проклятье, - прошипел я.

Я уже успел сделать слишком много. Я только что промчался по воздуху, чтобы оттолкнуть ее с дороги, я осознал жуткую ошибку, которую сделал. Но понимание того, что это было ошибкой, не остановило меня, но я не забывал о риске, которому подвергался, и которому подвергал не только себя, но и всю свою семью.

Это было опасно для нас.

Но это не помогало, я не собирался позволить фургону преуспеть в своей второй попытке забрать у нее жизнь.

Я опустил ее и вскинул руки, чтобы поймать фургон до того, как он коснется девушки. Сила, с которой фургон налетел на нас, отшвырнула меня назад на машину, припаркованную у ее грузовика, и я почувствовал, как крыло машины прогибается под моими плечами. Фургон дернулся и задрожал, под натиском непреодолимого препятствия в виде моих рук, а затем качнулся, нестабильно балансируя на двух задних колесах.

Если бы я убрал руки, заднее колесо придавило бы ей ноги.

Ради всего святого, эта катастрофа никогда не закончится? Было ли что-то еще, что могло пойти наперекосяк? Я едва мог сидеть здесь, держа одной рукой фургон и ожидая помощи. Не то что бы я не мог просто отшвырнуть фургон, в нем просто сидел водитель, в его мысли были наполнены паникой.

С приглушенным стоном, я оттолкнул фургон от нас так, что тот на мгновенье оторвался от земли. Когда он снова упал на нас, я поймал его снизу правой рукой, в то же время, обхватывая талию девушки, левой и вытащил ее из-под фургона и плотно прижал к себе. Ее тело слабо двигалось, когда я развернул ее, чтобы ее ноги оказались вне опасности. Она была в сознании? Как много вреда я ей нанес неожиданным спасением?

Я позволил фургону упасть, теперь он уже не представлял для неё опасности. Фургон грохнулся на тротуар, все стекла одновременно разбились в дребезги.

Я знал, что я был в ужасном положении. Как много она видела? Видели ли другие люди, как я появился рядом с ней, а затем задержал фургон, вытаскивая ее из-под него? Эти вопросы сейчас должны были волновать меня больше всего.

Но я был слишком обеспокоен, чтобы волноваться об угрозе разоблачения так сильно, как должен был. Меня охватила паника – ведь я мог сам навредить ей в моей попытке защитить. Я был слишком напуган ее близостью, зная, что стоит только мне вздохнуть, как я тут же я почувствую этот запах. Я слишком четко осознавал тепло ее мягкого тела, прижатого к моему, даже сквозь препятствия в виде наших курток, я чувствовал ее сердце…

Первый страх был самым сильным. Когда вокруг послышались крики свидетелей, я наклонился, чтобы посмотреть ей в лицо, увидеть, была ли она в сознании, очень надеясь, что она не истекала кровью.

Ее глаза были открыты, и смотрели с ужасом.

-Белла, - требовательно произнес я. – С тобой все в порядке?

-Все хорошо, - инстинктивно сказала она мне удивленным голосом.

Облегчение, столь прекрасное, что почти казалось болью, прошло сквозь меня, когда она заговорила. Я вздохнул сквозь зубы, не обращая внимания на сопровождающую меня жажду в горле. Я ощутил этот аромат едва ли не с радостью.