Анастасия Романчик - Прощеные

— Наэна, заэна — нахмурилась Лима, у нее голова закружилась от перечислений Сирены.

— Прибавка «эне» означает длинная палка.

— Сколько же оружия вы знаете?

— Много, и все они у меня есть, я сражалась ими, когда приходила к тому или иному народу. Но начала я с наэны ночных эльфов. Она отличается от наэны тех же лесных эльфов. Хочу сказать, девочки не поскупились, хотя тогда они не знали ничего обо мне, это было первое мое сражение.

Сирена говорила и не переставала идти вперед. Гномы услужливо открывали перед ней двери. Наконец они вышли к огромной площадке открывавшей вид на плато со скалами, покрытое в некоторых местах черными пятнами.

— Распахни крылья, нам придется лететь, — мастерски сделала девушке два разреза на спине, дабы крыльям не препятствовала ткань одежды. — Прыгать с такой высоты самоубийство.

— А вы…

— Прекрати выкать.

За спиной у Сирены появились белоснежные крылья, и лишь кончик перьев, словно макнули в голубую краску. Увидев их, Лима подавилась. У нее таких нет. Перед ней словно ожил ангел. Но девушка прекрасно понимала. Сирена не ангел, но нечто близкое к нему.

— Ну, ты скоро?

Облегчение. Она смогла размять крылья, спина перестала болеть.

— О! Да ты у нас цыпленок!

Не поняв ее слов, Олимпиада обернулась и не узнала своих крыльев. С тех пор как она сбежала из тюрьмы, они оставались в ее спине. Форма немного поменялась, кожу облепил васильковый пух. Она и вправду походила на хилого цыпленка без должного оперения на крыльях.

— На таких крылышках цыпленка бройлера ты далеко не улетишь, — цокнула женщина-воин, — меняй облик, пусть они станут драконьими. Они надежнее сейчас.

— У меня крылья не меняются при смене облика.

— Глупости, просто ты даже не пыталась этого сделать. Попробуй.

Получилось гораздо легче, чем в первые два раза. Воительница прыгнула, словно нырнула. Лима едва посмотрела вниз и у нее закружилась голова от высоты. Пожаловаться на страх не дали. Сирена и вправду нетерпеливый учитель. Она подлетела к девушке сзади и толкнула ее в пропасть.

— Лети! — крикнула и расхохоталась.

Олимпиада едва сумела выровняться, не переставая визжать. В глазах двоилось, сердце не выпрыгивало, но билось заметно в три раза быстрее.

— Ну, как ощущения? — подлетела крылатая к подопечной.

— Кошмар! — истерично визгнула, схватившись за лицо.

— Ты же говорила, что летала?!

— Но не такой высоте!

— А, ну к этому ты привыкнешь со временем, — махнула рукой воительница, — не вечно же тебе топтаться на земле. Небо гораздо привлекательней.

Сирена летела легко, словно всю жизнь только этим и занималась. Она ободряюще подмигивала и стала стремительно спускаться. Они оказались среди камней. В темноте никто их не заметил, темные не слишком беспокоились нападением с воздуха, да и не ждали его.

— Зачем мы здесь? — спросила шепотом Лима.

— Посмотри, что ты там видишь? — указала на лагерь Сирена.

Олимпиада прищурилась и всмотрелась. Будучи человеком, девушка была слепа как крот, но сейчас ее зрение намного острее. Она могла видеть в темноте, разглядеть мельчайшую подробность за много километров впереди себя.

— Люди. Там сидят люди. Я слышу биение их сердец, — удивленно повернулась к спутнице и обеспокоено спросила: — Мы должны сражаться против людей?

— Нет, — покачала головой учительница, — дальше на восток расположилась армия тьмы. Здесь же лагерь предателей, людей продавших свою душу за горсть золота. Я не могу сражаться против людей. Причину я сама понять не могу, поэтому мы должны сделать так, чтобы люди не участвовали в сражении.

— И как же мы это сделаем?

— Знаешь, чем отличается армия тьмы от армии света?

— Смутно.

— Брось камень раздора в армию тьмы, и они перебьют друг друга.

Лима, переварив эту фразу, поняла, что имела в виду воительница.

— Вы хотите, чтобы армия темных разорвала своих союзников?

— Да.

— Но…

— Они все прогнили до основания. Мне некого там щадить, поэтому стоит показать, что за участь они для себя выбрали. Они хотели крови, они ее получат, умоются своей, твари.

— Почему вы их так не любите?

— Крик, тебе сложно будет понять, но я вижу их деяния. Я едва гашу в себе гнев, чтобы не наброситься на них и не разорвать им глотки. Я вижу деревни, города, сожженные ими, крики насилуемых женщин, кровь детей на руках у этих ублюдков, надрывный плач младенцев в огне! Мне некого там жалеть, пусть тьма поглотит их тела, так же как поглотила их души! Я могла бы простить их, если бы они отвернулись от зла и повернулись к свету! Но они свою судьбу выбрали и раз так, то они получат, то к чему так долго стремились!

— И что мы будем делать, вы пойдете туда и вызовите конфликт?

— Не я, а ты.

Глаза девушки расширились.

— Как это я?

— Меня темные знают, они сразу все поймут. Тебе они будут видеть впервые. Тем более я не сдержусь, и тогда ты увидишь монстра, но я не хочу срываться на падали.

— И что от меня требуется?

— Пустить кровь темному командиру. Убить его ты не сможешь. Крупная птица. Но обездвижить на некоторое время вполне реально. Даже не думай махать заэной, из тебя сделают в три секунды отбивную. И поцарапай пару людей. Главное беги как можно быстрее, чтобы они ничего не заподозрили. А уж твой бренной труп, я как-нибудь сумею наколдовать.

— Но они…

— Не успеют, их убьют раньше, — перебила ее Сирена. — Запах свежей крови, нежити башку снесет. Поверь моему опыту, дорогая. Их даже командир не сможет построить, тем более он будет ранен. И сама смотри не сорвись, будь осторожна, иди. Спрячь заэну.

— А как я ее спрячу?

— Просто отпусти ее, она сама исчезнет. Это же артефакт не забывай об этом. И кстати, они тебя примут за продажную девку, поэтому постарайся вести себя соответствующим облику образом, — напоследок воительница вручила ей длинную тонкую иглу, смоченную ядом.

Девушка ничего не сказала, лишь обиженно хрюкнула и встала, зашагала прямиком в сторону лагеря темных. Проходя мимо злобных существ, она едва сдерживалась, чтобы не дать кому-нибудь в отвратительный нос. Они отпускали в ее сторону сальные шуточки. Девушка сказала что идет к командиру. Ее согласились проводить. Сопровождающий скелет хлопнул ее по попе и оскалился голой челюстью. Ладно, еще те, кто плоть имеют, что-то себе позволяют, а этот чего из себя строит? Или старая привычка некогда живого существа дает о себе знать?

Лима ожидала, кого угодно увидеть в качестве командира темных, но никак не того, кого узрела в пустынной палатке. В темно-синих шелковых штанах, оголенный по пояс стоял, склонившись над столом с картой, мускулистый мужчина. Он казался обычным, если бы не зеленные рога, загибающиеся к затылку, абсолютно белые волосы. Правда кожа у него зеленная, и длинный хвост с жалом осы на конце беспокойно дергался.