Джена Шоуолтер - Самая темная страсть

Через секунду, жидкость проникла в каждую часть ее тела, принося силу и покой.

Боль совершенно ушла, оставляя легкий привкус удовольствия.

Упрямец.

— Ты не должен был давать мне так много.

Теперь, когда ее горло исцелилось, слова просто лились из нее.

— Я отдал бы тебе все.

Как сладко это звучало.

Сладко и неправильно.

Она не хотела слышать подобные вещи.

Не сейчас.

Так с ним будет ещё труднее расстаться.

— Как вы нашли меня?

Его глаза сузились.

— Я знал, что ты не ушла бы не попрощавшись, поэтому я заставил Люциена следовать за твоим духовным следом.

Это означает, что он видел, где ты была, какие пути выбирала.

Я никогда не прошу себя за то, как много времени заняло у нас выяснение твоего местонахождения.

И я прикончу этого долбанного ублюдка Галена, даже если это будет последнее…

— Аэрон, — прервала она.

Она не хотела, чтобы он подвергал себя опасности из-за нее.

— Просто обними меня.

Он подхватил ее под коленями и за спину, поднял и бережно прижал к груди.

— Когда мы вернемся домой, ты расскажешь мне обо всей, что с тобой сделали.

Ты также должна рассказать мне, что с тобой сделали демоны в ту самую первую ночь.

С каждым словом его голос становился жестче.

— А потом я собираюсь найти Галена и тех демонов и воздать им по заслугам.

Никто не смеет навредить моей женщине и после этого выжить.

Аэрон как можно аккуратней положил Оливию на свою кровать.

Опухоль практически исчезла, ее поломанные кости срослись, но он не хотел рисковать.

Легион не было, и он был этому рад.

Он не знал где она, но знал что не хочет сейчас заниматься с ней любовью.

Его дорогая Оливия…

когда он нашел ее…

Он сжал кулаки.

Гнев требовал мести, и Аэрон собирался отомстить.

Сейчас.

Немедленно.

Он хотел чтоб Люциен перенес его туда, где мучали Оливию и просто убивать.

На самом деле это "хочу" для него было жизненно необходимо, как дыхание и еда.

Но трусы сбежали и склад был совершенно пуст.

Об этом его предупредил Люциен, прежде чем отвести его на аллею.

Но для его демона это не имело значения.

Было видно, что Оливия избита и измучена.

Люциен рассказал ему, что ее энергитический след был ярко-красным от боли и страха.

Ни смотря ни на что Аэрон найдет Галена.

Он сделает это и наконец-то убьет этого ублюдка.

Медленно и мучительно, сказал Гнев.

Медленно и мучительно, согласился он.

Во-перых, он обещал Оливии поговорить с ней, после битвы, и она была завешена.

Ее комфорт, ее желания, важнее всего этого.

Также пока он не узнает что Гален сделал с его эенщиной, он не сможет правильно наказать этого мудака.

Он собирался как следует наказать его.

Расслабься.

Ради Оливии.

Аэрон присел рядом с кроватью и Оливия повернулась на бок, чтобы посмотреть на него.

— Я бы понял, если бы ты ушла…

домой, во время допроса Галена, сказал он.

На самом деле он не хотел чтоб она покидала его.

Он предпочел бы потерять ее навсегда, лишь бы избавить от страданий.

— Я не хотела тебя покидать.

Все же.

Я хотела убедится, что ты получил это.

Она протянула ему маленький кусочек сложенной ткани.

— Это Плащ Невидимости.

Несколько секунд, он только удивленно моргал.

Затем покачал головой и рассмеялся.

Его первая любовь, казолось.

Эта крошечная женщина, его падший ангел, сдалала то что было не по силам армии бессмертных.

Она украла третий артефакт, из под носа Ловцов, пока Гален избивал ее.

Гордость росла в его груди.

Награда.

Сначала его демон хотел наказать Легион, теперь же Гнев хотел наградить Оливию.

Мы как раз жтим и занимаемся, демон.

— Спасибо тебе.

Не то что бы, эти два коротких слова могли выразить всю глубину моей признательности, но все же, спасибо тебе.

— Ты очень добр.

Так, что ты думаешь об нем? Я имею в виду, артефакт.

— С виду такой маленький.

Он изучал его со всех сторон.

И слишком безобидный.

— Но как им…

— Полностью укрыться? Он увеличится когда ты его развернешь.

Он не хотел расставаться с ней ни на секунду, но должен был обеспечить защиту плаща.

— Я вернусь через минуту, сказал он, и она кивнула.

Он поцеловел е в лоб, и неохотно, буквально выскочил из комнаты.

Первый воин с которым он столкнулся был Страйдер.

Снова.

Аэрон впихнул ему в руки кусот ктани и сказал:

— Плащ Невидимости.

Отдай его на хранение Торину.

Спасибо.

Все.

Готово.

Больше это не его проблема.

И сделав это, он помчался к его комнате.

Страйдер смог его догнать только около двери, схватил его за рукав и остановил.

— Как ты его достал?

— Позже.

— Хорошо.

Неважно как ты достал Плащ.

В любом случае нам нужно обсудить более важние вещи.

— Позже.

Он только пять дней провел с Оливией… если бы он мог уговорить ее остаться до конца отведенного времени.

Или нет…

Проклятье, нет.

Он будет.

Он воин.

Он будет действовать в одиночку.

Победит любой ценой.

Небеса.

Любой ценой.

Два к одному.

У него хорошие шансы.

И пото, когда пийдет время, он наконец отомстит.

— Это не может ждать, настаивал Страйдер.

— Плохая новость.

Его пальцы обернулись вокруг ручки.

Его друг еще раз дернул его за руку.

Нахмурившись, Аэрон повернулся.

— Отвали, мужик.

Я занят.

— Для этой новости, ты должен найти время.

Потому что я не уйду.

Ты потеряешь свою голову.

Буквально.

Я хотел сказать тебе это более мягко, но ты ведешь себя как задница.

Он замер.

— Что ты имеешь в виду, под фразой потерять голову? Как ты узнал?

— Даника нарисовала новую картину.

На которой, твоя голова была отделална от тела.

Он скоро умрет? До сих пор никогда не удавалось опровергнуть рисунки Даники.

Повелители надеялись что они могут изменить ее предсказания, но до сих пор не были в этом уверены.

А значит, вероятнее всего он скоро умрет.

Он ожидал, что ярость поглотит его.

Но этого не произошло.

Он ожидал, что грусть сокрушит его.

Но этого не произошло.

Он ожидал, что он бросится на колени и будет слезно простить еще времени, требовать его.

И снова, этого не произошло.

Он жил на протяжении тысячелетий.

И теперь встретившись с Оливией, он познал полноту и радость жизни.

Потому что он любит.

Однозначно, своих друзей.

Его приемную дочь Легион, несмотия на ее последние поступки.

Но сильнее всех Оливию.

Он любит ее.

И больше не может отрицать этих чувств.

Она принадлежит ему.

Она принадлежит Гневу.

Их смысл жизни.

Их источник счастья.

Их одержимость.

Их небеса.

Он бы последовал за ней на край света, ради нескольких минут проведенных с ней.