Карен Монинг - Магическая страсть

– Я не знаю. С тех пор ее не видели.

– Но ты говоришь, что он создал еще и книгу. Зачем?

– Прояви терпение, человек. Я рассказываю историю. Эксперименты Короля продолжались. Шли века. Он создал разные… вариации. И со временем, которого у нашей расы предостаточно, он начал совершенствовать свои творения. Некоторые из них стали так же прекрасны, как Видимые. Так родилась элита Невидимых, принцы и принцессы – темные двойники своих светлых собратьев. И, как настоящие высокородные Фейри, они желали получить то, что принадлежало им по праву: власть, свободу передвижения, поклонение низших созданий. Но Король отказал им в этом. Он хотел сохранить в тайне свои достижения.

– Однако кто-то пошел к Королеве, – догадалась я. – Кто-то из Невидимых.

– Да. Узнав о предательстве Короля, Королева захотела лишить его силы, но к тому времени он набрал слишком много мощи и слишком многому научился. Не преуспев в изучении Песни, он выучил другую мелодию, более темную. Король и Королева яростно сражались, посылали армии друг против друга. Погибли тысячи Фейри. В те времена у нас было много оружия, которое могло оборвать нашу жизнь. Фейри отчаялись. Само небо плакало кровью нашей расы, планета, на которой мы жили, не вынесла позора и раскололась пополам. И все же битва не прекратилась до тех пор, пока Король не взял меч, а Королева – копье. Король убил Королеву Видимых.

Я резко вздохнула:

– Королева погибла?

– И Песнь Творения вместе с ней. Королева погибла прежде, чем смогла назвать имя преемника и передать ему Песнь. Когда Королева умерла, Король и Невидимые исчезли. Перед смертью она смогла построить стены их тюрьмы. С последним вздохом Королева завершила заклинание, которое заперло Невидимых внутри. Те из них, кто не попал под заклятье, были выслежены и убиты.

– Ну а при чем же тут книга?

– Книга задумывалась совсем другой. Она должна была стать актом искупления.

– Искупления? – повторила я. – Убийства Королевы?

– Нет. Это было искуплением вины Короля перед его фавориткой. Она вышла из Зеркал, чтобы принять свою судьбу. Она настолько ненавидела то, во что превратился Король, что решила порвать с ним единственным известным ей способом.

Я вздрогнула от этих слов.

– Говорят, что Король сошел с ума и, лишь когда безумие немного отступило, он увидел и осознал мир тьмы, который создал своими руками, и ужаснулся. Во имя своей фаворитки он поклялся измениться, стать истинным правителем своей расы. Но он слишком много знал. Знание – это сила. Бесконечное знание – бесконечная сила. Пока Король обладал такими способностями, его раса ему не доверяла. Опасаясь, что его не допустят до котла Забвения или уничтожат после первого же глотка, он создал магическую книгу, в которую вложил все свое темное знание. Освободив это знание, он вышвырнул книгу в иную реальность, и она не смогла бы ни выбраться из нее, ни навредить. Он вернулся к своим сородичам как Король Видимых, вымолил прощение и стал править ими, введя свою расу в новый век. Фейри подчинились патриархату. Невидимые, конечно же, остались гнить в тюрьме.

– Так вот что такое книга! – воскликнула я. – Часть темного Короля! Худшая его часть…

– На протяжении веков книга менялась, как любой артефакт Фейри, и в итоге превратилась в живое существо, совсем не похожее на то, что создал Король.

– Так почему он ее не уничтожил?

– Он создал… как вы это называете? Доппельгангера, двойника. Они были равны, и Король не мог его уничтожить. Он боялся, что однажды двойник сумеет его победить. Поэтому книга была отправлена прочь, и надолго. Король надеялся, что она исчезнет.

Интересно, подумала я, а как же книга попала к ши-видящим? Я не спросила, потому что, если В'лейн не знал об этом, я не собиралась быть той, кто выдаст ему эту информацию. Он и так не любил Ровену и мог бы решить наказать ее. К тому же в процессе могли пострадать другие ши-видящие.

– Почему Королева хочет заполучить книгу? И, стоп, если Королева погибла, то кто такая Эобил?

– Одна из многих, пришедших ей на смену. Книга нужна ей, поскольку содержит ключ к истинной Песни Творения, утраченной нашей расой семьсот тысяч лет тому назад. Король был близок к цели, очень близок. И только при помощи истинной Песни можно вернуть Невидимых в тюрьму.

– А Дэррок? Зачем ему книга?

– Ему хватает глупости стремиться к ее силе.

– Бэрронс?

– Такой же.

– И я должна поверить, что ты от них отличаешься? Что ты спокойненько передашь книгу Королеве, не попытавшись завладеть такой силой? – Я вложила в эти слова весь отпущенный мне сарказм.

Впрочем, неудивительно, потому что эгоизм – второе имя В'лейна.

– Ты кое-что забываешь, МакКайла. Я Видимый. Я не могу коснуться книги. Но она может. Из всех Фейри лишь Королева и Король могут прикасаться ко всем реликвиям без исключения. Ты должна добыть книгу, призвать меня и позволить перенести тебя к Королеве. Только мы можем помешать разрушению стен. Ни старушка, ни Дэррок, ни Бэрронс. Ты должна, как и я, поверить Королеве.

Когда я вернулась (после массажа, маникюра, педикюра и эпиляции), было уже темно. На пороге магазина меня ждал букет роз на длинных стеблях. Я подняла его, и из шелестящей обертки выпала карточка.

«Помоги мне найти ее, и я верну твою сестру. Откажись, и я отниму у тебя самое дорогое».

Ага, еще один поклонник. Среди стеблей роз торчал мобильный телефон с набранным SMS: «Да или нет?» Номер получателя был скрыт, я могла ответить ему, но не могла перезвонить.

– В'лейн? – раздался за моей спиной голос Бэрронса.

Я покачала головой, думая, что же для меня самое дорогое, и боясь возможного ответа.

Знакомый электрический разряд коснулся моей кожи, когда Бэрронс подошел сзади и взял карточку из моих пальцев. Я с трудом поборола желание прислониться к нему, спрятаться за его спокойной силой. Интересно, он обнял бы меня, если бы я это сделала? Почувствовала бы я себя в безопасности, пусть хоть на миг, пусть даже это было бы иллюзией?

– А, старое доброе « самое дорогое », – пробормотал он.

Я медленно повернулась и посмотрела на него. Бэрронс замер и глубоко вздохнул. А затем коснулся моей щеки.

– Какая искренняя боль, – прошептал он.

Я уткнулась лицом в его ладонь и закрыла глаза. Его пальцы перебирали мои волосы, гладили меня, коснулись метки на затылке… И она потеплела под его прикосновением. Он сжал основание моего черепа, заставив меня подняться на цыпочки. Я открыла глаза и в свою очередь резко выдохнула. Не человек. Кем бы он ни был, он точно не человек!

– Никогда не показывайте ее мне. – Лицо Бэрронса было холодным, сосредоточенным, и таким же был его голос.

– Почему? Что ты можешь сделать?