Кэми Гарсия - Прекрасные создания

Женевьева с трудом стояла на ногах.

А потом все вокруг поглотила темнота.

— Господь Всемогущий, не забирай и ее тоже.

Женевьева узнала голос Иви. Где она? Запах вернул её к реальности. Запах сгоревших лимонных деревьев. Она попыталась произнести хоть слово, но в горле пересохло. Её веки затрепетали.

— О, Господи, спасибо! — Иви смотрела на нее, стоя рядом на коленях, в грязи.

Женевьева закашляла и ухватилась за Иви, наклоняя ее к себе поближе.

— Итан, он… — прошептала она.

— Мне жаль, дитя… Он ушел.

Женевьева наконец-то смогла открыть глаза. Иви подскочила так, словно бы увидела самого Дьявола во плоти.

— Господь Милостивый!

— Что? Что случилось, Иви?

Старушка тщилась объяснить увиденное:

— Ваши глаза, дитя. Они… изменились.

— О чем ты говоришь?

— Они больше не зеленые. Они желтые; желтые, как солнце.

Но Женевьеве было все равно, какого цвета стали её глаза. Она потеряла Итана, большие ничего не имело значения. Она зарыдала.

Непрекращающийся дождь превращал землю под ними в грязевое месиво.

— Вы должны встать, мисс Женевьева. Нам надо поговорить кое с кем из Мира духов. — Иви попыталась поставить её на ноги.

— Иви, я тебя не понимаю.

— Ваши глаза, я же предупреждала Вас. Я говорила Вам про эту луну, это не та луна. Мы должны узнать, что все это значит. Нужно поговорить с Духами.

— Если с моими глазами что-то не так, то это из-за удара молнии.

— Что вы видели? — Иви выглядела испуганной.

— Иви, что происходит? Почему ты так странно себя ведешь?

— Молния в вас не ударяла. Это было что-то другое.

Иви побежала обратно к горящим хлопковым полям. Женевьева звала её, пытаясь встать, но ноги ее не держали. Она вновь упала на спину в грязь, подставив лицо под струи дождя. Дождь смешался со слезами поражения. Она почти теряла сознание и связь с окружающим миром. Вдали Женевьева слышала слабый голос Иви, зовущий её по имени. Когда она снова смогла сосредоточиться, то увидела пожилую женщину с подобранными в руках юбками.

Иви принесла что-то в подоле, и вывалила это на землю рядом с Женевьевой. Крошечные баночки с порошками и маленькие бутылочки, с чем-то похожим на песок и грязь.

— Что ты делаешь?

— Приношу дар Духам. Они единственные, кто могут сказать нам, что это значит.

— Иви, успокойся. Ты несешь чушь.

Старушка достала что-то из кармана её домашнего платья. Это было овальное зеркало. Она вручила его Женевьеве.

Вокруг было темно, но ошибиться было невозможно. Глаза Женевьевы сверкали. Они превратились из цвета насыщенной зелени в пламенное золото, и вообще никоим образом не напоминали ее прежние глаза. В центре, на месте черных круглых зрачков, красовались кошачьи, вертикальные. Женевьева бросила зеркало на землю и повернулась к Иви.

Но старушка не обратила на нее внимания. Она уже смешала порошки с землей и просеивала результат из руки в руку, шепча что-то на старом Галлахском языке, языке её предков.

— Иви, что ты…

— Шшш, — зашипела она. — Я слушаю Духов. Они знают, что вы сделали. Они расскажут нам, что это значит.

— От земли ее предков и от крови моей семьи, — Иви уколола свой палец сколотым краем зеркала и оросила кровью землю, которую просеивала до этого. — Скажите мне, что слышите. Покажите мне, что видите. Поведайте, что знаете.

Иви встала, воздевая руки к небу. С неба на нее падал дождь, и по волосам и платью заструилась грязь. Она снова заговорила на непонятном языке, а потом…

— Этого не может быть. Она ничего не знала! — выкрикнула она в темное небо.

— Иви, что случилось?

Иви вздрагивала, обхватив себя руками, и монотонно повторяла:

— Этого не может быть. Этого не может быть.

Женевьева встряхнула её за плечи:

— Что? Что это? Что со мной случилось?

— Я говорила вам не трогать книгу. Я говорила вам, что это очень плохая ночь для магии, но теперь слишком поздно, милая. Нет никакого способа это исправить.

— О чем ты говоришь?

— Теперь вы прокляты, мисс Женевьева. Вы Призванная. Вы Обращенная, и нет ничего, что могло бы остановить это. Сделка. Нельзя взять у Книги Лун, не расплатившись за это.

— Что? Что я отдала?

— Свою судьбу, дитя. И судьбу каждого следующего ребенка рода Дюкейн, что родиться после вас.

Женевьева не понимала. Единственное, что было понятно, что обратно все вернуть невозможно:

— Что это значит?

— На Шестнадцатой луне, в Шестнадцатый год, Книга возьмет то, что было ей обещано. То, что вы задолжали. Кровь ребенка рода Дюкейн, и станет ребенок этот Темным.

— Каждый ребенок Дюкейн?

Иви покачала головой. Женевьева была не единственной, кто потерпел поражение этой ночью :

— Не каждый.

У Женевьева затеплилась надежда:

— Но кто? Как мы узнаем кто?

— Книга сама выберет. На Шестнадцатой луне в шестнадцатый день рождения.

— Не помогло, — словно издалека прозвучал голос Лены. Все, что я видел — это дым, и все, что я мог слышать — её голос. Мы были не в библиотеке и не в видении. Мы находились где-то между ними, и это было ужасно.

— Лена!

А потом, на одно короткое мгновение я увидел её лицо среди дыма. Её глаза были большими и темными — теперь зеленый почти превратился в черный. Её голос больше походил на шепот:

— Две секунды. Он был жив всего две секунды, и она его потеряла.

Она закрыла глаза и исчезла.

— Ли! Где ты?

— Итан. Медальон, — я слышал Мэриан, но как будто с очень большого расстояния.

Я почувствовал медальон в руке, понял и бросил его на пол.

Я открыл глаза и попытался прокашляться от дыма в легких. Комната плыла перед глазами.

— Что, черт вас побери, вы, дети, здесь делаете?

Я сфокусировался на медальоне, и комната перестала расплываться. Он лежал на каменном полу, с виду такой маленький и безопасный. Мэриан отпустила мою руку.

Посреди склепа стоял Мэйкон Равенвуд, его пальто обвивало ему ноги. Амма стояла рядом, и на ее пальто все пуговицы были застегнуты вразнобой, она сжимала в руках бумажник. Сложно было сказать, кто был злее.

— Прости Мэйкон. Ты знаешь правила. Они попросили помощи, и я была обязана им её дать, — Мэриан выглядела виноватой.

Амма гневно смотрела на Мэриан, как будто та облила наш дом бензином:

— Я вижу это так: ты обязана заботиться о мальчике Лайлы и племяннице Мэйкона. И я не понимаю, как эти твои действия соотносятся с заботой.

Я ждал, что Мэйкон тоже нападет на Мэриан, но он молчал. И потом понял почему. Он тряс Лену. Она лежала на животе поперек каменного стола в центре комнаты, руки распростерлись в разные стороны. Похоже, что она была без сознания.