Анастасия Романчик - Любовь Вампира

— Как назовешь его? — поинтересовалась Сирена, шагая назад, откуда они с ученицей пришли.

— Не знаю. Хочется что-нибудь простое, несложное. Но все что крутится в голове как-то собачьи имена вроде Шарика или Бобика.

Сирена фыркнула.

— Это точно не пойдет, придумывай что-нибудь другое.

— Пускай будет Ян, коротко и со вкусом.

Через пару часов они прибыли в мир эльфов. Сирена снова куда-то улетучилась, а Лима сидела возле «костра» рядом с Рилом и кормила оленьим молоком из бутылочки голубоглазого питомца. Глаза эльфов, алые, красные, малиновые и сиреневые приобретали в свете искусственного костра из магических зеленоватых светлячков необычный оттенок. Лима затруднялась точно определить какой. Они сидели молча и смотрели на свет. Рил одними пальцами чесал тигренка за ухом, даже не глядя на него. Эльф не задавал лишних вопросов, откуда, что и почему, даже если ему интересно. У темных эльфов Афоэль старше ста лет не принято докапываться до чужих тайн. Раз не говорят, значит, знать об этом никому не нужно. Они хранили свои секреты, но умели умалчивать о чужих тайнах.

— Тебе не говорили, когда мы собираемся туда? — спросила она, вскользь намекая на темные миры.

— Не-а, — повернулся к ней Рил, его глаза отразили свет, подобно кошачьим, — ты же знаешь отца, молчит до самой последней минуты. Мы узнаем, когда все будет готово.

— Я сегодня впервые увидела термитотелов. Я, наверное, сегодня не засну. Я не знала, что подобные им существа могут… — запнулась и нервно погладила тигренка, освободившейся рукой.

Эльф коснулся ее лба длинными изящными пальцами. На большем пальце мужчины-эльфы отращивали длинный ноготь, специально затачиваемый. Он был очень твердый и в случае потери оружия мог вполне вскрыть кому-нибудь горло. Они складывали кулак наподобие «дули», когда приходилось им пользоваться. Смеяться девушке резко расхотелось, когда она увидела, как эльфы одним взмахом руки «когтем» могли разрезать даже самый крепкий металл. У представительниц женского пола на всех пальцах длинные ногти. Их атаки отличались от мужских атак пластичностью и подвижностью. Лиме тоже пришлось отрастить ногти, но как вампиру ей легче — у нее они вырастали быстро.

— Как говорит мой народ, то, что в прошлом не стоит вспоминать, — проговорил Рил. — Оно навсегда останется позади, а нас ждет долгая дорога впереди.

Она взяла его руку в свою ладонь.

— Как же не вспоминать, если прошлое это считай наша жизнь?

— Я имел в виду плохое. Плохое воспоминание лишнее, и его нужно задвинуть, а желательно разорвать.

— Ты уже понял, что я сумела добраться до закромов своей памяти, да? — улыбнулась девушка.

Он захихикал.

— Тут и дурак поймет. Таким даром владеют все долгожители, только не все умеют им пользоваться. У каждого свое виденье памяти, может быть даже кладбище с надгробиями.

Лима засмеялась.

— У тебя черный юмор!

— Какой есть.

— Кстати, почему ты до сих пор не женат? У вас столько красивых женщин.

Рил скорчил смешную рожицу, Лима захихикала.

— Многоликая сказала, что моей невесты нет среди эльфов Афоэль, она эльфийка из другого мира.

— Ты ее спрашивал?

— Нет, она сама мне сказала.

— Ладно, я пойду спать, устала за день

Он кивнул.

— Я еще посижу, может, с отцом поговорю, если удастся.

Девушка встала с насиженного места, разминая мышцы. Тигренок посапывал на руках и умильно шевелил лапой. По просьбе Лимы, эльфы соорудили в ее жилище небольшое ложе, куда мог поместиться тигренок и откуда он не сможет выпасть во время сна. Погладив котенка по пушистой головке, Олимпиада положила его на подушку, где он сразу скрутился клубком.

Она залезла в гамак, который служил вместо постели, взяла заэну в руки. Последнее время Лима взяла за привычку спать с оружием в руках, как это делала Сирена. В общем, именно воительница заставляла ее просыпаться и тут же быть готовой к атаке. Глаза слипались, хотелось погрузиться в сон. Но сегодня ей предстояло увидеть необычное сновидение.

Черная земля рассыпалась под ногами, скалы походили на зубы неизвестного чудища. Девушка шла вперед, пока не увидела красивую девушку с короной на голове, стоящую возле обрыва и наблюдающая за приближающейся черной гвардией. Молодая женщина стояла к ней спиной и белое платье хорошо заметно на черном фоне. Длинные волосы ниспадали водопадом, в темноте трудно рассмотреть какого же они цвета. В руке незнакомка держала голубую заэну.

— Что ты хочешь мне показать? — вскрикнула Лима, рассматривая девушку, стоящую на скале.

— Смотри, это королева драконов, — произнесли над ухом.

Олимпиада обернулась и увидела знакомую по ранее виденному ею видению женщину. Анализела — жена Аналена, выковавшая заэну, что находилась в руках у Лимы.

Как раз в это время незнакомая женщина с короной на голове страшно закричала. И так черное небо отбросило ужасную тень. Лима подняла голову и посмотрела в небеса, чтобы раскрыть рот от изумления и шока. В сторону темного войска летела туча драконов.

— Мы имели власть и силу способную разрушить целые миры, — продолжала говорить Анализела. — Мы сражались, чтобы сохранить жизнь и никогда не использовали свою силу в угоду себе. Мы были неугодны и потому нас уничтожили.

— А чем же вы лучше их?! — вскрикнула девушка, наблюдая, как под огневой мощью хранителей падают здания темных. — Вы так же опустошали миры, как и они! Уничтожали их, чтобы поселить других.

— Мы не лучше, а может и хуже.

Девушка удивленно обернулась и посмотрела в холодные зеленные глаза хранительницы.

— Я не понимаю.

— Ты увидела одну сторону, а теперь посмотри на другую.

Картинка сменилась, и Лима увидела, как с десяток высоких парней сажают деревья и те на глазах оживают и начинают цвести.

— Хранитель миров — олицетворение жизни, мы боролись за нее. В каждом мире был свой хранитель. Ты не ослышалась, когда я сказала что мы хуже, чем темные. Мы не могли вмешиваться, если народ сделал свой выбор. Нас прогоняли камнями и мы уходили.

Девушка увидела, как люди бросают камни в спину понурившего голову хранителя. Он казался совсем юным и с тоской оборачивался на прогнавших его.

— Мы уходили и обрекали мир на гибель.

Если бы у девушки и так не были белые волосы, она поседела.

— Как на гибель? — опустошено спросила Лима.

— Мир оставался без защиты и его могли захватить темные.

Олимпиада взвизгнула от ужаса.

— Все упрекают свет, что управляет, не дает свободы и право выбора. Что он жесток и отнимает с кровью самое любимое. Что ограничивает человека судьбой. Это не так. Он дает право выбора и когда выбор сделан, не вправе вмешиваться. Личность сама выбирает свою судьбу, делая шаг вперед.