Richelle Mead - Рожденная Штормом

Белтейн (1 мая) — возвещает о возвращении природы к жизни; и в западноевропейской культуре этот день считают пиковым днем плодовитости и зачатия. Иномирцы придерживаются того же мнения, так что можете себе представить, что это мне предвещало. Ко всему прочему в Белтейн, как и на Хэллоуин или Самайн — открываются врата между мирами. Это сильно облегчает проход между ними, как людям так и иномирцам. В течение всего 30-го апреля стена между мирами будет таять, и в полночь 1-го мая врата окончательно откроются.

Рассвет только зачинался, а я уже была по уши в дерьме. Так как о моем присутствии на сегодняшней вечеринке Дориана было общеизвестно, многие, должно быть решили попытать удачи прежде, чем я покину человеческий мир. К счастью, большинство пытавшихся заделать мне ребенка, появлялись в форме элементалей, а значит были намного слабее меня, и, как следствие, их было легче выслать обратно или разрушить их элементальскую оболочку. Однако то, что они прибывали нескончаемым потоком, жутко раздражало и утомляло.

Домой я вернулась только к обеду, буквально перед тем, как предполагалось я должна показаться в Ином мире. Торопливо сбросив пропотевшую одежду, я поставила новый рекорд по мытью в душе. После этого я занялась макияжем конкурирующим по скорости с последним. Минуты тикали, и я влезла в платье, купленное Ларой, быстренько провела расческой по влажным волосам, поздно заботиться о нормальной прическе. Нанеся на волосы немножко мусса, чтобы они не закудрявились, я поехала в пустыню.

Дориан мудро разместил мой «слинки-якорь» в месте побезопаснее хлипкого столика, и я появилась в небольшом зале, где меня уже поджидал слуга. Вежливо поклонившись, он провел меня прямиком в покои Дориана. Там царил настоящий кавардак.

Мужчины и женщины метались туда-сюда, один Бог знает зачем. Дориан крутился перед гигантским зеркалом, разглядывая себя в лазурно-синем костюме. Рядом с ним топтался крепкий мужичок, держащий в руках не меньше дюжины других нарядов. Я вспомнила, что это тот же самый мужчина, чье место я заняла в крокете.

— Евгения Маркхэм, — объявил мой эскорт.

Дориан обернулся в мою сторону.

— О, леди Маркхэм, как приятно.... милостивый боже! Она оделась в бежевое.

Я опустила глаза вниз на свое платье. Лара приобрела для меня красивое шелковое платье, по ее словам оттенка «шампанского», а по-моему цвета слоновой кости. Платье было расшито золотой нитью. Никогда бы не подумала, что мне пойдет этот цвет, но, очевидно, Лара знала меня лучше. Лиф без бретелек украшал перламутровый бисер. Платье плотно облегало мою фигуру, немного расходясь только у лодыжек.

— Это цвет «шампанского» — поправила я. — Тебе что-то не нравится?

— Наоборот. Оно прекрасно. — Дориан повернулся к своему камердинеру. — Но не соответствует ни одному из моих костюмов. Муран, у нас есть что-нибудь еще?

Муран закусил губу.

— Есть костюм из зеленого бархата, ваше Величество. У его отделки тот же оттенок, что и у леди Маркхэм. Вместе с рубашкой цвета слоновой кости произведет настоящий фурор.

Дориан поморщился.

— Шелк или атлас подошли бы лучше. В любом случае, это — убери, и погляди, есть ли что-нибудь еще, что ты пропустил. О, и пошли кого-нибудь, уложить волосы леди Маркхэм.

— А с прической-то что не так?

— Ничего, если считать, будто ты провела в моей постели страстную ночь. — Подбежала молодая девушка, и Дориан дернул головой в моем направлении. — Поработай над ней, Ния.

Ния, крошечная смуглолицая девушка, сделала мне реверанс и взяв за руку, отвела в комнату, где в я впервые разговаривала с Дорианом. Я не видела, что она делает, но ее пальцы так ловко и замысловато витали в моих волосах, что невольно напомнили мне прикосновения Дориана, когда он меня связывал. Настоящий стилист укладывал мне волосы лишь единожды и то на свадьбу подруги, где я выступала в качеств подружки невесты, и на которую меня заставили напялить платье из ярко-оранжевой тафты. Эти ужасные воспоминания и по сей день порой преследуют меня в ночных кошмарах.

Пока Ния колдовала надо мной, мою кожу немного покалывало, и я поняла, что для создания прически девушка использует магию. Пожалуй, это удобнее чем нагревать щипцы. С другой стороны, какое должно быть разочарование испытала эта девушка, обнаружив у себя волшебный эквивалент косметологии, когда у какого-нибудь другого джентри был дар исцеления или способность разрушать здания.

— Теперь прошу сюда, моя леди.

Девушка подвела меня к зеркалу, нервно ожидая моей реакции. Мое лицо обрамляли длинные локоны, часть волос была собрана в высокий конский хвост, но на затылке волосы были распущены и спадали мне на спину роскошными волнами. В некоторых местах были вплетены фиалки и розы нежного цвета слоновой кости.

— Вау, — все что смогла сказать я.

Ния сжалась в комочек.

— Моей леди нравится?

— Очень.

Девушка засияла и расслабилась. С ее миниатюрной фигуркой и гладким лицом, она походила на шестнадцатилетнюю, но, вероятно, ей могло быть и за стольник.

— Я не знаю, какие прически носят люди.

Я улыбнулась и легонько похлопала ее по руке.

— У тебя все замечательно получилось.

Похоже, что она уже готова вот-вот упасть в обморок от радости, и мне вспомнилось, как охотно слуги Дориана вскакивали, чтобы подчиниться его приказам. Неужели я тоже вдохновляю на подобную преданность? Или страх?

В комнату ворвался Дориан, великолепный в своем темно-зеленом шелковом костюме, отделанный замысловатым узором цветов слоновой кости, красного дерева и золота, с рубашкой того же оттенка слоновой кости, заправленной в черные слаксы.

— Намного лучше, — сказал он, беря меня за руку. — Пойдем, мы уже опаздываем.

Муран и небольшая свита из джентри последовали за нами в тронный зал. Фактически Дориан не бежал, но безотлагательность подчеркивала каждое его движение.

— К чему такая спешка? — спросила я. — Разве твои подданные не сделают все что угодно, лишь бы доставить тебе удовольствие?

— Конечно, сделают. Но мне нужно быть там раньше других монархов, иначе мы создадим конфуз в проявлении этикета. Когда мы войдем, все должны будут нам поклониться, все, кроме других королей. Будет неловко, если им придется стоять там передо мной.

— Что ты имеешь в виду под словом «поклониться»? Неужели это означает…

Герольд рывком открыл двойные двери и объявил быстро нарастающим голосом:

— Его Королевское Величество, Король Дориан Дома Аркадия, призыватель Земли и защитник Дубового королевства по благословению богов…

— Ух ты, — вздохнула я. Дориан сжал мою ладонь.

— ... и Евгения Маркхэм, прозванная Одиллией Черный Лебедь, дочь Тиригана Короля Шторма.