Клаудия Грэй - Холодная ночь

Но некоторые вампиры не причиняют людям никакого вреда. Собственно, очень многие. Они просто хотят, чтобы их оставили в покое.

Лукас тоже это понял, и я верила, что он не нападет на того вампира, с которым не нужно сражаться. Но остальные в этом помещении не сомневались, что все вампиры — зло в чистом виде, и готовы были убивать их на месте, не задавая лишних вопросов.

И дело вовсе не в том, что охотники Черного Креста ничего не знали о вампирах. Совсем наоборот, они знали так много, что меня это потрясало. Им было известно не только об академии «Вечная ночь», но и о других убежищах по всему свету. Они знали о том, как мы ощущаем себя в церкви и на освященной земле. Им было известно даже то, что сами вампиры зачастую считали легендой, — к примеру, что святая вода нас обжигает. Многие вампиры, на которых брызгали святой водой, совершенно не пострадали, но оказалось, причина в том, что священники были недостаточно преданы Богу и не могли по-настоящему освятить воду. Черный Крест отыскал истинно верующих, и те снабжали их святой водой, обжигающей кожу вампира, как кислотой.

Но к любому факту, известному Черному Кресту, примешивалась доля ложной информации. Они были убеждены, что все вампиры — зло. Они считали, что все вампиры — члены жестоких мародерствующих кланов. И хотя такие кланы действительно существовали, к ним присоединялось лишь ничтожное число вампиров. Охотники верили, что наше сознание умирает вместе с телом, поэтому не испытывали никаких угрызений совести, убивая нас. Было более чем странно наблюдать за их тренировками — смотреть, как они под разными углами, разными захватами пронзают кольями манекены.

Но еще более странно было делать это самой.

Я пыталась представить себе, что мой противник — Черити, что она снова нападает на Лукаса и только я могу ее остановить. И тогда у меня получалось направить кол прямо в цель, заработав выхлоп опилок и аплодисменты других охотников. Но от этого не становилось менее жутко.

Лучшей частью суток были вечера прямо перед тем, как ночной патруль выходил на дежурство, потому что только тогда меня учили заряжать и чинить оружие и только это время я могла проводить с Лукасом.

— Мы все равно что пленники, — прошептала я, когда он показывал мне, как заряжать арбалет. — Ты отсюда хоть иногда выходишь?

— Только на патрулирование. — Лукас протянул мне арбалет. Быстро окинув взглядом помещение, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, он спросил: — А как у тебя дела с… ну, с едой?

— Я бы не отказалась подкрепиться по-настоящему, но пока обхожусь тем, что есть.

— То есть? Я вздохнула:

— Иногда они разрешают нам выходить на крышу гаража. Во время перерывов. Чаще всего мне удается остаться там на пару минут в одиночестве.

Лукас не понял.

— И что?

— А то, что в Нью-Йорке много голубей и они не очень-то быстрые. Понял?

Он скорчил гримасу, иронизируя над собственным отвращением, и я захохотала. Мой смех эхом отразился от сводчатого потолка туннеля. Лицо Лукаса смягчилось.

— Та самая улыбка. Господи, как мне не хватает твоего счастливого лица!

— А я просто по тебе скучаю. — Я положила ладонь на его руку, лежавшую на арбалете. — Мы с тобой теперь видимся даже реже, чем когда нам запрещали встречаться. Долго еще придется это терпеть?

— Клянусь, я над этим работаю. С деньгами сложно, но за последние несколько месяцев я сумел немного отложить. Еще недостаточно, конечно, но уже что-то. Как только я выполню свои обязательства и у меня будет чуть больше свободного времени, я найду какую-нибудь работу в городе. Халтуру за черную наличку.

— Что это значит — черная наличка?

— Это значит, тебе платят меньше минимальной зарплаты, зато ни ты, ни босс не включаете это в налоговую декларацию.

Значит, работа будет тяжелой и грязной, например таскать ящики или вывозить мусор. Ужасно, что Лукасу придется этим заниматься, но в каком-то смысле я была в восторге от того, что он готов делать это ради нас.

— Что-то мне это совсем не кажется практическим обучением. — К нам подошла Кейт.

— Мама, дай нам передышку, — ответил Лукас. — Мы с Бьянкой толком и поговорить не можем.

— Я знаю, что это трудно. — Ее голос вдруг сделался мягче, чем обычно. — Мы с твоим отцом познакомились в нью-орлеанской ячейке. Там были такие церберы, что по сравнению с ними здесь просто курорт. Если мы виделись пять минут в день, этот день считался очень удачным.

Лукас замер. Я знала, что Кейт редко говорит с ним о его отце. С трудом скрывая нетерпение, он спросил:

— И что — вы ходили вместе патрулировать?

— Иногда. — Кейт уже отвернулась от нас, жесткая, как всегда. Минута слабости прошла слишком быстро. — Элиза говорит, ты быстро набираешь форму, Бьянка. Не хочешь присоединиться к нашему патрулю?

— Правда? — Лукас ужасно воодушевился: наконец-то мы сможем провести какое-то время вместе!

Мне бы тоже хотелось обрадоваться — я так по нему скучала, что иногда ночами чуть с ума не сходила, — но мысль о том, чтобы присоединиться к охоте на вампиров, меня пугала.

Кейт ничего не заметила, просто сказала:

— Как насчет завтра?

— Завтра, — повторил Лукас.

Я быстро обняла его, но глаза не закрыла, наоборот, внимательно смотрела на охотников, точивших свои ножи.

Вообще-то, я, конечно, могла отказаться. Соврать, что у меня болит голова, или меня тошнит, или еще что-нибудь в этом роде. Но мне требовалась свежая кровь, и, что еще важнее, я хотела побыть наконец с Лукасом.

А это значит, что я собиралась начать свою карьеру в качестве единственного в мире вампира — охотника на вампиров.

Элиза сказала, что мой первый выход будет обычным патрулированием в зоне, которую все профессионалы давно изучили. Учитывая, что мое знание Нью-Йорка основывалось на кинофильмах, в основном романтических комедиях, место нашего дежурства показалось мне очень странным.

— Вампиры в Центральном парке? Там, где ездят все эти кареты?

Лукас усмехнулся:

— Парк куда больше, чем ты думаешь. И чем дальше на север идешь, тем более диким он становится.

Мы выбрались из переоборудованного туристического автобуса и вошли в парк. Летний вечер был теплым, в воздухе ощущалось дуновение легкого ветерка, похожего на вздохи. Я с надеждой посмотрела в небо, но городские огни полностью затмевали звезды.

— Я пойду с Бьянкой, — сказал Лукас, когда все начали разбредаться в разные стороны.

Эдуардо нахмурился:

— Ищете повод улизнуть?

Для разнообразия Элиза поддержала Эдуардо:

— Вы двое хотите создать нам проблемы? Лукас мгновенно вспылил, глаза его вспыхнули.

— Если вы думаете, что я буду отвлекать Бьянку, когда мы находимся в хорошо известной охотничьей зоне вампиров, вы просто рехнулись! Я не подвергну ее угрозе. Точка.